Читать книгу 📗 "Янычары - Говда Олег Иосифович"

Вляпалась группа на этот раз по самое, как говориться: «не балуй»… И больше всего шишек и плюшек досталось Весту.

Правда, именно благодаря этому он все еще оставался жив, здоров и в первичной комплектации, тогда как остальные члены экипажа лежат погруженные в анабиоз, и совсем не факт, что имперским эскулапам удастся их исцелить. Тем более что в сложившейся ситуации, даже просто попасть на прием к людям в белых халатах проблематично. Потому как вполне вероятно, что весь этот металлический гроб, все еще числящийся рейдером Даль-разведки «Сапсан», в самом ближайшем будущем придется аннигилировать вместе со всеми, кто находится на его борту.

Собственноручно мичманом Климуком — единственным, пока еще пребывающем во здравии и незамутненном рассудке, членом экипажа.

Вест сделал глоток остывшего кофе и устало закрыл глаза. За привилегию жить приходилось платить мыслями и воспоминаниями. И только Великий Космос знает, как это больно…

В экспедиции с самого начала все шло как-то слишком сумбурно, без определенного плана, на авось. И в конце концов закон подлости сработал, прихлопнув их на обратном пути.

Рейдер атаковал неизвестный вирус, буквально в несколько секунд, положив весь личный состав экспедиции. При этом, по неизвестной причине, проигнорировав только Веста.

Но поскольку, согласно все тому же закону подлости, как и мизера, что ходят парами — строку в списке сюрпризов заполнил еще и бортовой компьютер. «Шелезяка» расценил бессознательное состояние девяти из десяти людей как агрессию и укутал звездолет силовым коконом, а сам перешел в режим «Нападение».

Результат — отказ выполнять чьи-либо распоряжения, кроме командира или первого пилота, имеющего соответствующий допуск. А так как без помощи компьютера Вест не мог сделать расчет пространственного перехода и тем более — отдать приказ на «прыжок», от последней точки релаксации до базы приписки, используя только фотонную тягу, придется добираться больше двух месяцев.

Правда, это обстоятельство уже можно занести в разряд хороших новостей. Пусть даже условно.

Вторая и самая большая беда крылась в том, что «Шелезяка» упорно придерживался первичной оценки ситуации и категорически отказывался снять защиту. В результате чего к обитаемой планетной системе, не получая команду на торможение, со скоростью света, несся снаряд весом почти в полторы тысячи тонн остаточной массы. Снаряд, состоящий не только из кремния, металла и пластика, но и нескольких тысяч галлонов активизированного фотонного топлива… А в коконе силового поля «Сапсан» оставался невидимым для станций наблюдения и предупреждения.

В Оджаке будущих янычар готовили ко многим трудностям службы. Он умел мгновенно и точно реагировать на опасность, с обычным камнем в руке вместо оружия имел шансы выйти победителем в схватке даже с махайродом [15]. На уровне владел большинством, изобретенных за всю историю человечества, видов оружия, мог общаться жестами и говорил на дюжине языков и диалектов. Ездил и летал на всем, что могло ехать и взлететь. Пусть пока только теоретически, но знал, как надо действовать, чтобы выбраться живым из опаснейших и самых невероятных ситуаций, не исключая случайное приземление в кратер действующего вулкана. И в результате, со всеми своими умениями и возможностями, мичман Климук вынужден слоняться по рейдеру, как сопливый юнга, который случайно остался один на дрейфующем атомоходе, с потухшим реактором.

Вокруг все свое, все знакомое, а какую кнопку не нажмешь — тишина…

А в довесок, как будто и без этого мало неприятностей, ни в одной из проб воздуха, слизистой и т. д., взятых на анализ Вестом, не оказалось абсолютно никаких следов вируса. То есть, вообще ничего, что хоть как-то позволило бы объяснить причину коматозного состояния его товарищей. И это было хуже всего. Потому что с неизвестной науке заразой на борту рейдер «Сапсан», без разрешения карантинных служб, не имел права входить в обитаемую зону!

Вест сутками не отходил от компьютера, пытаясь объяснить «Шелезяке», что он — мичман Климук — единственный человек на борту, кто в состоянии принимать адекватные решения. Что остальных членов экспедиции можно считать условно погибшим, а потому комп обязан выполнять его приказы. Перелистал кипу справочников, надеясь найти там совет, как вырваться из рокового круга. Но, все тщетно…

В итоге, примерно на сороковой день, заработав кровотечение из носа и глазной тик, Вест окончательно понял, что бессилен повлиять на сложившуюся ситуацию. И как велит то ли древняя молитва, то ли еще более древний тост: «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого», — плюнул и положился на волю Проведения. А чтобы с комфортом убить оставшееся до катастрофы время, он погрузился в мечты и… воспоминания. Втайне надеясь, что не насилуемое сознание сумеет найти общий язык с подсознанием, и необходимое решение все-таки всплывет. Вовремя…

Вот так и протекали несколько последних дней, которые мичман Климук сознательно поводил либо во сне, либо за просмотром художественных фильмов, исправно прерываясь на утреннюю зарядку и трехразовый прием пищи. Невозмутимо и отрешенно.

Правда, при всем этом Вест оставался обычным человеком, если можно так выразиться о выпускнике Оджака, стажера янычарского Корпуса, а потому небольшие вспышки ярости, особенно за завтраком, все еще имели место. Невзирая на кажущуюся покорность судьбе…

Именно так.

— Врешь, не возьмешь! Я еще немного покейфую, а потом как выдам мозговой штурм всеми наличными средствами, мало не покажется. И нечего тут!..

Вест дурашливо погрозил пальцем своему отображению в столешнице из полированного пластика.

— Ну вот поели, теперь можно и поспать… Или — сперва в кинозал? Какой из фильмов я не досмотрел в прошлый раз?

— «Игры разума»… — «Шелезяка» охотно подсказал название, посчитав что вопрос адресован ему.

— Точно, — кивнул Вест. — Это там, где мужик никак не может понять, которая из его жизней настоящая, а которая — вымысел. Мне бы его заботы… Впрочем… — мичман суеверно сплюнул, — это я не подумав брякнул. Своих хватает. Ладно, потопали в зал. Посмотрим, чем там все закончилось. Хотя, чего гадать? В старых фильмах всегда хеппи-энд наступает. Ага, прямо, как в жизни…

«Моряку даны с рожденья

Две любви: земля и море.

Он без них прожить не может,

Ими счастлив он и горд…»

Динамик за окном восторженно хрипел песню о море, о том, как приятно утром погрузиться в его прозрачные волны и тому подобное.

Хоть текст и мелодия нуждались в солидной доработке, Вест не мог не признать правильность самой идеи, а потому взял с полки большое мохнатое полотенце и направился на пляж, ближайший к дому, в котором он снял на недельку однокомнатную квартиру. По дороге купил в автомате стаканчик «пломбира». Тут же, не отходя от мусороприемника, практически выпил мороженое, из-за его консистенции. Ничего не поделаешь, автомат поддерживал рекомендованную для такой жары оптимальную температуру. Твердые брикеты айс-крема продавались только в кафе и ресторанах. Люди не машины, их как не программируй, все по-своему сделать норовят. Даже вопреки постановлению медицинского и санаторного надзора.

Не оглядываясь по бокам (что-то не было с утра желания с кем-то знакомиться), оставил одежду под грибком, сделал несколько глубоких вдохов и бултыхнулся в набегающую волну.

Ох, и хорошо! Особенно после безразличного холода Космоса и тесноты карантина. Долго плыл кролем, потом брасом и, только когда берег превратился в тоненькую полоску, перевернулся на спину, чтобы немного отдохнуть. А когда почувствовал, что мышцы уже отдохнули и налились новой силой, стал готовиться к погружению. Сделал дыхательную гимнастику, минутный аутотренинг и нырнул…