Читать книгу 📗 "Янычары - Говда Олег Иосифович"

И тут до мичмана дошел полный смысл нового условия.

— О, Господи! Как же я буду выбирать?!

Лица товарищей закружили перед его внутренним взором сумасшедшим хороводом, то ободряюще улыбаясь, то укоризненно хмуря брови…

Поглощенный новой, свалившейся на него бедой, на появление старичка в пасторальном брыле*, Вест мог бы и не обратить внимания, если бы тот не уселся за его столик.

Обычный почтенный дедок из какой-нибудь периферийной планеты с сельскохозяйственным уклоном, где переселенцы решили жить в гармонии с природой. А она — эта самая природа, оказалась достаточно покладистой и приветливой. В плане наличия приятных климатических условий и дружественных взаимоотношений с аборигенами.

Встретив его в прогулочной каюте какого-нибудь круизного или пассажирского звездолета, Вест вежливо поздоровался бы и пошел дальше, даже не меняя шаг. Но здесь? На изолированном от всего внешнего мира рейдере?

— День добрый, уважаемый. Вы привидение, приписанное к борту «Сапсана» или моя персональная галлюцинация? — ерничая, поинтересовался мичман у нежданного визитера.

Старик улыбнулся.

— А, может, прошу прощения, ко мне пожаловал сам Дух Космоса?

Дедушка и здесь не стал противоречить. Только улыбка еще немного растянула уголки губ.

— Лично Создатель? — продолжал подтрунивать Вест. — Собственной персоной?

— Какая версия тебе больше по душе будет, на той и остановись, — наконец отозвался тихо странный визитер. И голос его — мягкий, спокойный, легко мог убедить собеседника, что за плечами у старика долгая и плодотворная жизнь. Поэтому он всегда точно знает: что сказать, кому и зачем. А когда и помолчать не грех… — Тебе, парень, посоветоваться надо хоть с кем-то, чтоб не обезуметь, верно? Вот я и заглянул на минутку… Ты не возражаешь?

«Если ты сам не плод моего безумия», — подумал Климук, но в ответ только головой отрицательно помотал.

— Вот и славно, — старик снял брыль [16] и вытер блестящую от испарины лысину. — Давай, излагай. Что душу бередит?

— Не могу я выбор сделать, — опустил голову Вест. — Убивать друзей… Легче самому умереть. Понимаете?

Дедусь кивнул.

— Взять, к примеру, Тамару. Оставить жизнь ей, как единственной женщине? Но не толкает ли меня на это всего лишь зов плоти, а не разум? Древний закон велит мужчинам оберегать женщин. Но это атавизм, оставшийся в наследство, еще с тех времен, когда человечество боролось за выживание, и репродуктивные самки были главной ценностью племени. А теперь чем она лучше? Неужели принесет обществу больше пользы, чем Юр-рий, для которого нет тайн в кибернетике? Или командор? Я даже не говорю, о его колоссальном опыте. Он единственный из нас, кто обзавелся семьей. Так почему в угоду моей прихоти, его сын потеряет отца, а Наталья — любимого мужа? Да и вообще… как потом людям в глаза смотреть? Пусть даже убивать я буду во имя спасения тысяч других.

— Однако решение ты уже принял?

— Принял, — глухо ответил Вест.

— И…

— Оставлю жить Тому. Она ведь еще совсем девчонка и не пожила толком… А после того, как получу доступ к управлению, заторможу рейдер и подам «SOS» — уйду вслед за ребятами…

— Как романтично. Прямо слезы наворачиваются.

— А ты не издевайся, — вспыхнул Вест. — Есть что посоветовать — говори. А нет — так и проваливай ко всем чертям. Или куда там привидения и галлюцинации отправляются. Мне и без твоих подначек тошно…

— И туда тоже можно заглянуть, — покладисто согласился дедусь. — А посоветовать… Что же тебе еще надобно, отрок неразумный, коли решение проблем на поверхности. Слепой бы увидел, а глупый — догадался. Сил на вас никаких нет. И ведь, вроде, все верно сделал. Душу в тело, разум в голову…

Вест растерянно моргнул и вытер лицо влажной ладонью.

— На поверхности?.. На поверхности… чего?

Но вопрос его упал в пустоту, потому как за дедушкой, если и был в столовой какой-то дедушка, и след простыл.

— На поверхности стола, что ли? — Климук внимательно осмотрел испещренный его мазней пластик столешницы. — Бред и сумасшествие… Так чего же? Моего лба? Звездолета, в конце концов? Каким образом спасение может оказаться на поверхности? Ничего не понимаю.

Вест вскочил и выбежал из кают-компании. Ему нужен был простор коридора. Думать сидя он не мог. Весь жизненный опыт мичмана, институция янычара подсказывали, что решение рядом. Вот только куда направить мысли, на чем сосредоточиться, — хоть убей, Вест не мог понять.

— Черт меня подери. Похоже, что внутри, я не соображу, — пробормотал вслух. — Может, выйти в Космос и взглянуть на рейдер снаружи. Вдруг, увижу что-то важное? Хорошо, что «Шелезяка» не имеет права удерживать экипаж внутри, ни при каких обстоятельствах… А то и эта идея пошла бы насмарку…

Вест так и замер с разинутым ртом. А затем с маху саданул себя кулаком по лбу, аж в ушах зашумело…

— Идиот! Господи, какой же я идиот! Го-го-го! Ха-ха-ха!

Младший мичман Климук хохотал минут десять, не в состоянии остановиться, пока бессильно не сполз по переборке на пол. Да и там еще некоторое время тихонько хихикал и конвульсивно вздрагивал. И только потом… заплакал.

Слезы выплывали из его глаз большими и редкими каплями, а он размазывал их по щекам и бормотал едва слышно:

— Ребята, я же чуть вас не убил. Простите… если можете. А все так просто. Так элементарно просто. Ну почему я такой тупой?..

Вест поднялся и, пошатываясь, вернулся в кают-компанию, где дрожащими от треволнений пальцами, заказал себе в электронном меню рюмку водки.

— Не выпустить человека наружу, без прямого запрета командира, «Шелезяка» не имеет полномочий. Комп произведет запрос и не получит его. Значит, будет вынужден подчиниться моему распоряжению, в данном случае, имеющему высший приоритет. А для этого надо снять силовой кокон. То есть, выйти из режима «Нападение»! И как только это произойдет, мои распоряжения, как и любого другого члена экипажа, для «Шелезяки» опять получат уровень прямого приказа. Все так элементарно просто… И все останутся жить! И Тамара! И Юр-рий! И командир! И… я тоже… Хотя, наверное, такому беспросветному идиоту и не стоило бы… В целях улучшения человеческого рода в целом…

Фигура мичмана, впрочем, как и весь коридор звездолета, подернулась зыбью, задрожала, словно голограмма, проецированная на дым костра, истончилась и исчезла. А вместо этого перед внутренним взором наблюдателя опять побежали непонятные символы и цифры. Эта вязь завораживала и интриговала, не позволяя ни на мгновение отвлечься на что-либо другое и собраться с мыслями.

— Назовите пароль допуска!

Голос ворвавшийся в мозг звучал строго и требовательно.

Барбара Лещинская дернулась, делая попытку вскочить с дивана, но мышцы отказывались служить ей.

— Не надо сопротивляться! Назовите пароль допуска! Обратный отсчет включен! Пять…

Девушка, извиваясь как змея, все-таки сползла на пол и встала на четвереньки. Голова ее при этом бессильно моталась со стороны в сторону, как у китайского болванчика.

— Четыре…

Руки Барбары подогнулись в локтях, и она ткнулась лицом в ковер.

— Нет…

— Три.

Теперь девушка пыталась ползти. Что-то очень важное и нужное, видимо, находилось на письменном столе, и она изо всех сил стремилась добраться к этой вещи раньше чем закончится отпущенное ей время, помогая себе даже зубами.

— Два!

Барбара замерла и расслабленно распростерлась ниц, поскольку, управляющий ее телом осознал, что проиграл.

А в воображении тем временем возникла мужская фигура в белом халате.

— Ничего личного, дружок. Но в архивах Оджака нельзя рыться без соответствующего допуска. Ортный тебе потом все доступнее объяснит. И пару нарядов вне очереди объявит, для закрепления. А пока, извини. Ноль!

Барбара зарычала, забилась, в уголках ее губ выступила пена, потом девушка изогнулась дугой, едва не встав на «мостик» и обмякла…