Читать книгу 📗 "Отряд D Чёртов Улей (СИ) - Ташира Лерайе"

Чуть шевельнувшись, Опер все же не выдержал и едва слышно застонал. Мелкие камешки больно впивались в плечо и щеку, но эта боль не шла ни в какое сравнение с просто адскими молоточками, изнутри стучащими по вискам. Судя по холоду, пол был каменным или бетонным.

Пол оказался бетонным. Бетон был ледяным и весьма жестким. Он впивался в щеку, в ребра, и именно от этой боли Опер пришел в себя. Сначала была только она — боль. Разлитая по вискам, пульсирующая, словно живая. Потом появился вкус. Металл на языке, мерзкий, противный и вызывающий жажду.

Он закрыл и снова открыл глаза. Облизал пересохшие губы и тяжело вздохнул. Вдох отозвался тупой ноющей болью в явно поврежденных ребрах.

Вокруг было темно. Не просто темно — темнота густая, как деготь, окутывала все вокруг. Он моргнул, снова закрыл глаза. И так несколько раз. Глаза начали привыкать, и вот уже начали вырисовываться какие-то смутные силуэты.

Подвал. Это был подвал. Причем очень старый, тесный и мокрый. Опер сумел разглядеть грубые бревна стен, покрытые плесенью и чем-то еще, темным и склизким. Потолок был низкий, провисший, с торчащими ржавыми гвоздями.

«Мда, занесло же меня», — подумал десантник и продолжил осматриваться.

В углу обнаружился колченогий деревянный стол. На нем лежал нож с загнутым концом, шприцы с мутной жидкостью, клещи. Губки клещей были в засохших коричневых пятнах.

Пыточная, что ли? Опер быть жертвой никак не хотел. Он попытался встать и не смог. Похитители позаботились о том, чтобы полуживой пленник не сбежал.

В запястья впивались наручники, холодные и туго застегнутые. Ноги были стянуты веревкой — она уже въелась в кожу, оставляя красные полосы.

Опер дернулся.

— Живехонек… — прохрипел он себе под нос. — Значит, еще побарахтаемся.

Голос был чужим, разбитым. Перед глазами все плыло. Суки, чем они его накачали? Но ничего, бравого космодесантника, да еще и мастера диверсий, так просто не возьмешь. Были карты в рукавах, даже пара джокеров.

Не совсем карты, но острое лезвие у него всегда было припрятано. Он изогнулся, зашипев от боли, подтянул ноги к рукам и быстро проверил сапог. Так и есть, эти охламоны лезвие не нашли, а значит, через пять минут он будет свободен.

Веревка сопротивлялась, впиваясь глубже, но через пару минут ноги были свободны. Опер запихнул лезвие назад в сапог и с наслаждением вытянул ноги. Отлично, осталось избавиться от наручников. Он тряхнул головой и присмотрелся к темной деревянной стене. Хмыкнул, его пленили идиоты?

Цепь наручников, весьма древних, держалась на одном шурупе — старом, проржавевшем. Опер ударил по нему каблуком. Один раз. Два. Шуруп хрустнул и сломался, освободив цепочку наручников.

Опер поднялся, крутанул запястьями и резко дернул в разные стороны. Цепь со звоном лопнула, пара звеньев улетела в темноту подвала. Опер сплюнул тягучую слюну на холодный пол. Главное — руки свободны, а металлические браслеты можно снять и попозже.

Крадущимся шагом диверсант приблизился к рассохшейся двери с большими щелями и приник к ней. За дверью был темный пыльный коридор, уводящий куда-то в непроглядную тьму. Настоящий тоннель, со светом в конце. Свет в конце тоннеля?

Несколькими секундами позже появился звук. Слегка шаркающие шаги, будто кто-то шел практически наощупь. На лице Опера появилась злобная улыбка. Он тихо отошел от двери и взял со стола кривой нож. Двумя шагами вновь приблизился к двери и замер, приготовившись к смертельному удару.

Свет и звук приблизились к двери. Дверь скрипнула и открылась, когда в подвал вошел какой-то зачуханный мужичок. Он смотрел на место, где, по его уверенному мнению, должен был лежать пленник.

— Ты че, ожил… — начал он.

Нож в руке Опера мокро чавкнул, погрузившись в шею мужичка по самую рукоять. Мужик булькнул и начал оседать на мокрый холодный пол. Диверсант слегка придержал падающее тело одной рукой, второй подхватывая факел.

Коридор оказался до неприличия коротким. При взгляде из подвального помещения он казался намного длиннее. Хотя, скорее всего, это была игра теней, либо Опер еще не совсем отошел от гадости, которую вкололи ему при похищении.

Десантник тряхнул головой и опустился на корточки возле трупа. Быстрыми движениями обыскал его и разочарованно выдохнул — оружия у мужика не было. Даже завалящегося ножа, он был полностью безоружен.

Но выбираться надо. Опер встал и осторожно пошел искать выход. Коридор повернул влево и уперся в выщербленную от времени каменную лестницу. Ступенек было немного, штук двадцать, а оканчивалась лестница приоткрытой металлической дверью, выкрашенной когда-то давно в красный цвет.

Опер поднялся и замер — из-за двери слышались два голоса. Один низкий и раздраженный, второй повыше и пожалобнее. Будто первый отчитывал второго, а тот пытался оправдаться.

— А я говорю, — басил сердитый. — Это был ты!

— Да не я это, — тонким голоском взвизгнул второй. — Это Седой брешет. Я вообще в рейде был тогда.

— Седой врет? — угрожающе спросил первый. — А Лист тоже врет?

— Да не знаю я, — запричитал тонкий. — Это подстава какая-то.

Дверь заскрипела, когда Оперу надоело слушать, кто и в чем виноват. Распахнув дверь, он увидел двух мужичков в серых армейских комбинезонах. Один был высокий и тощий, второй был на пару голов пониже и почти в два раза шире первого.

— Какого…? — вопреки ожиданиям Опера, грозный голос принадлежал толстячку.

Договорить он не успел. Нож, тихо свистнув в воздухе, наполовину вошел в левый глаз предателя. Следующим движением Опер мгновенно переместился за спину длинного и резким движением свернул ему шею. Два тела почти одновременно рухнули на каменный пол.

— Собакам, — проворчал Опер. — Собачья смерть.

У этих бандитов оружие было, поэтому диверсант обзавелся дробовиком и пистолетом. Радостно оскалившись, он передернул затвор и пошел на выход.

Поблуждав по подвалам, Опер наконец-то заметил серый свет, льющийся из длинного узкого окна под потолком. Оттуда же тянуло мокрой утренней свежестью. Оставалось найти выход, чем диверсант и занимался последний час.

По закону подлости, дверь обнаружилась в самом дальнем углу, еще и скрытая длинным деревянным стеллажом, заваленным различным хламом. Опер не стал копаться в нем, сейчас стояла задача максимально быстро добраться до стаба.

Дверь плавно скользнула на смазанных петлях и выпустила мужчину наружу из затхлого плена холодного подвала. Снаружи никого не было, похоже, пленника сторожила мертвая ныне троица бандитов. Опер хмыкнул и осмотрелся.

Похоже, когда-то это была деревня. Было непонятно, закинуло ее сюда из другого мира, или деревню построили здесь уже местные жители. Пока было ясно лишь одно — живых людей здесь не было очень давно.

Деревня лежала в руинах. Поваленные заборы, избы с пустыми окнами, ржавый трактор посреди улицы. Вороны молча сидели на крышах, наблюдая за озирающимся мужчиной. Внезапно они как по команде взмыли в небо и улетели куда-то в сторону.

Опер шагнул вперед, сжимая в руке дробовик. Странное место. Странное и очень жуткое. Было здесь что-то мистическое, казалось, еще пару шагов, и из-под земли полезут мертвецы. Ну, или гигантские черви.

Неожиданно совсем рядом затарахтел мотор. Опер едва успел нырнуть за один из заборов, как ко входу в амбар подъехал джип. У десантника аж дух перехватило — из джипа вылез уже знакомый ему очкарик в сопровождении двух амбалов.

— Вот ты и попался, сука, — едва слышно прошептал Опер, соображая, как лучше убрать охрану очкарика. — Теперь ты мне все расскажешь.

Троица не таилась, они спокойно стояли у джипа и что-то обсуждали. Амбалы так и не поняли, что их убило. Опер двумя точными выстрелами из пистолета вышиб им мозги, затем рывком переместился к очкарику и расквасил ему нос прикладом дробовика.

Здоровяки рухнули в пыль, забрызганную мозгами и кровью, а Опер уже схватил похитителя за шею и прижал к борту джипа.

— Кто ты такой? — прорычал диверсант в лицо очкарика. — Кто еще в вашей банде?