Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-121". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Верещагина Анна"

— Глупый человечишка! — Она подняла руку. — Теперь я—

— Хватит! — Крик заставил Зару застыть на месте.

Пресцилла встала рядом со мной, взяв меня за руку.

— Моё… дитя…?

— Хватит, Мама, — твёрдо сказала Пресцилла. — Тебе пора прекратить всех наказывать. Ты должна перестать наказывать меня! Пришло время просто послушать. Пора уже понять это и двигаться дальше!

Зара смущённо опустила взгляд.

— Наказывать… я… я защищаю тебя… пытаюсь…

Пресцилла покачала головой:

— Нет, мама… ты только причиняла мне боль. Ты убила часть меня, и я до сих пор чувствую эту рану.

Я посмотрел на Пресциллу с плохо скрываемым шоком. Я догадывался, но она действительно была наполовину мертва — как зомби, только симпатичнее. Я не представлял, какую боль она испытывала. С другой стороны, я видел её состояние, когда только попал сюда — смущённая, потерянная, напуганная и одинокая, как щенок под дождём.

— Пресцилла… мне так жаль… — Я нежно коснулся её щеки.

Она посмотрела на меня и прижалась щекой к моей ладони, улыбаясь.

— Рик… спасибо тебе за всё.

Зара наблюдала за этой сценой со странным выражением лица. Наконец, словно сдувшийся воздушный шар после вечеринки, она начала опускаться на землю.

— Моя дочь… ради тебя… я выслушаю. — Она повернулась к Блэквуду и скрестила руки. — Давай. Объясни свои поступки.

Лорд Блэквуд снова рухнул на колени, упираясь руками в пол и качая головой, как метроном.

— У меня… у меня не было выбора…

— Не было выбора? — переспросил я. — А у фей он был?

Блэквуд раздражённо покачал головой.

— Всё было не так просто! Зара… я сделал то, что должен был.

— И что же ты сделал?

— Разве ты не понимаешь? — воскликнул Блэквуд, медленно сжимая ладонь в кулак. — Мы годами крали и освобождали рабов. Работорговцы собирались объявить нам войну. Они просили у Абериса разрешения захватить Палмдейл и снова поработить всех, кого мы освободили. Филберд не принял бы ни одного беглого раба. Если начнётся война — погибнут тысячи, и все спасённые нами снова станут рабами.

— Но… феи… они просто трутни. Привыкшие к контролю, не особо умные. Вот почему… вот почему я заключил сделку… — Блэквуд опустил голову. — Война с тысячами жертв… или пятьдесят фей. Домовые Феи тогда были в моде, и работорговцы согласились: если я помогу им поймать фей — они подпишут пакт о ненападении. Я согласился больше не красть рабов, а они — мирно покинуть Палмдейл с феями.

— Ты уничтожил мою семью! — взвыла Зара. — Ты продал их как скот!

— Я спас их! — Блэквуд поднял взгляд. — Я спас их от тебя!

Зара отшатнулась, как от пощёчины.

— Ты… лжец!

— Неужели ты забыла? — Блэквуд покачал головой. — Забыла времена, когда была одержима мной?

Зара в замешательстве огляделась и схватилась за голову.

— Помню… что… что ты имеешь в виду?

— Ты продолжала засыпать меня подарками. Я был молод и глуп, годами принимал их как должное. Но с каждым визитом я замечал — ты пыталась дать всё больше и больше. Ты не принимала отказов, так что… я убедил себя, что так правильно.

— Как удобно, — фыркнул я.

— Откажись я — умерли бы невинные! — Блэквуд метнул в меня острый взгляд. — Если бы тебе предложили спасительное лекарство — ты бы отказался⁈

— И то, что твои карманы наполнялись золотом, конечно же, ни на что не влияло, — прищурился я.

Он тяжело вздохнул.

— Не скажу, что жажда наживы не играла роли, но в основном дело было в сложности построения города. Мне отчаянно не хватало ресурсов для создания свободной нации. Не отрицаю — я закрывал глаза на тёмную сторону щедрости Зары. Хотел верить, что всё под контролем. Но именно она уничтожила источник фей!

Зара опустила голову, глаза наполнились слезами.

— Я хотела… чтобы ты остался. Но ты всегда уходил. Я думала… если дам достаточно — ты меня не бросишь.

— Я просто не мог прожить эту жизнь с тобой… Говорил тебе множество раз. — Блэквуд нерешительно объяснял. — Но когда я возвращался — меня встречал высохший источник и полумёртвые голодные феи, пока ты засыпала меня подарками. Я знал, что так не может продолжаться. Те домовые феи нашли дома, где о них заботятся. Да, они рабыни — но с доступом к еде и мане. А тебя… я принял в своём доме. Без привязки к источнику ты наконец получила желаемое.

Я начал понимать картину происходящего. Здесь не было однозначно виноватого — как в настоящей жизни. Максимум Блэквуда можно обвинить в алчности и использовании чужих чувств ради выгоды. Но он пытался найти выход для всех. Однако меня всё ещё беспокоил один момент.

— А что насчёт других девушек? Как ты можешь называть себя борцом с рабством, имея целый гарем рабынь?

— Я смутно помню время призрачного существования, но помню тебя, — сказал Блэквуд, оценивающе глядя на меня. — Ты парень с двумя рабынями, который ругает гаремы. Иронично.

— Я не радикально против гаремов. Люди вправе делать что хотят. Но когда к этому примешивается рабство…

Блэквуд слегка усмехнулся.

— Ты напоминаешь меня в молодости. Идеалистичный. Благородный. Знакомые слова? Для меня они тоже значили многое. Я говорил себе: если все свободны — всем будет хорошо. Всю жизнь верил в это… а потом наблюдал, как моя лучшая подруга, любовница, возлюбленная… из-за моей веры в эти идеалы её жизнь рушилась.

— Блэквуд? — Зара прикрыла рот рукой.

Блэквуд кивнул и вздохнул:

— Фея и человек? Как это вообще возможно? Она может прожить тысячу лет, а я — едва пятьдесят. Я думал: если сделаю как она хочет и умру в свой срок — она сможет двигаться дальше. Но она не смогла… И поскольку в юности мне не хватило силы воли — мы пришли к этому.

— Какое это имеет отношение к рабству? — настаивал я.

— Королева Фей… обязана восстанавливать колонию и источник. — Блэквуд пожал плечами. — Только рабские узы могут пересилить инстинкты. Такова природа. Феи — важная часть круговорота маны, как пчёлы для цветов. Поэтому я поработил её, пытаясь разорвать этот круг.

Теперь картина прояснилась. Феи действительно походили на пчёл — создавали источники Воды Жизни и Пыльцу Фей. Их тела состояли из маны.

— А другие девушки? — спросил я.

— Не… не все хотят свободы. — Блэквуд вздохнул. — Когда-то я не понимал, но со временем осознал: некоторые так привыкли к рабству, что свобода причиняет им боль. Поэтому многие слуги остались рабами. Я пытался освободить их, но они не хотели. Они хотели жить понятным им образом.

— К тому же было много влюблённых в меня женщин. Я был красивым авантюристом, и спасённые девушки это замечали. Раньше я игнорировал их чувства, отвергал всех, оставляя одних с жестоким миром. Некоторые шли дальше — но многие походили на Зару. Они оставались с разбитыми сердцами, не в силах преодолеть боль. Таков путь гарема.

— Мы? — Я отступил. — Я не такой…

— Парень, ты хоть раз спрашивал — хотят ли твои рабыни свободы?

В наступившей тишине я повернулся к девушкам, молча наблюдавшим за беседой. Все трое покраснели, избегая моего взгляда, как школьницы, застуканные за списыванием. Но прежде чем я успел что-то сказать, Зара шагнула вперёд.

— Блэквуд… — произнесла она со сложным выражением лица.

Блэквуд покачал головой и повернулся к ней.

— Я причинил тебе боль… возможно, всю жизнь. Не жду прощения. Да оно, возможно, и не нужно. Лучше просто отойти в сторону, позволив этим детям создать своё будущее.

Он указал на нас с Пресциллой, всё ещё держащихся за руки.

— Блэквуд… мне жаль… я не знала… что я наделала… — Зара опустила взгляд. — Пресцилла… моя девочка, что же я натворила?

— Я виноват не меньше… — вздохнул Блэквуд. — Столько ошибок. Сожалею о многом. И особенно о том, что не встретил свою дочь. Приветствую тебя, Пресцилла…

— Отец! — Пресцилла выпрямилась, когда Блэквуд наконец встал.

Он подошёл и мягко погладил её по голове, затем бросил на меня проницательный взгляд.

— Парень… ты её хозяин… а теперь и мужчина. Позаботься о моей девочке. Не повторяй моих ошибок. Никогда не заставляй её чувствовать себя нелюбимой.