Читать книгу 📗 "Общество гурманов (сборник) - Блэйлок Джеймс"
— О небо! — вскричал Табби, и Сент-Ив очнулся от своих раздумий. — Нам пора одеваться и выходить. Вы многое теряете, профессор. Партию Навуходоносора поет сам Лайл Вортнот.
В голове у Сент-Ива мелькнул не слишком остроумный ответ, но он почел за благо промолчать. Через несколько минут предстоит распрощаться с Элис, и ему больше приличествует роль заботливого мужа, тем более что у него уже созрел план нового приключения, который лучше пока оставить при себе, на случай если у нее возникнут возражения.
Табби допил вино из бокала, встал и попросил Ларса Хоупфула подозвать кэб через пятнадцать минут.
— Пойду прогуляюсь, пока погода не испортилась, — сказал Сент-Ив, направляясь в их с Элис номер. — Расскажешь мне об упущенных мной оперных чудесах утром, за завтраком. По мне, ради завтрака в «Полжабе» уже стоит приехать в Лондон, — последнее он добавил, чтобы успокоить жену, и обрадовался, когда та согласилась.
Он взял зонт и пальто и, предупредив, что через час наверняка грянет ливень, пожелал ей приятного вечера в опере, поцеловал на прощание и через пять минут уже катил в кэбе в сторону Лондонского моста на Бэнксайд, отложив прогулку до той поры, пока не удовлетворит любопытство, возбужденное в нем злосчастными порошками от головной боли.
ДИОГЕНОВА БОЧКА
Сент-Ив нашел Диогена уже после восьми часов вечера. Буря быстро приближалась: черные тучи закрывали луну, на востоке сверкали молнии. Уже задул холодный ветер, вечер предстоял ненастный, и на Лондонском мосту почти не осталось пешеходов. По Бэнксайд и Боро-Хай-стрит спешили последние путники, спеша укрыться дома до потопа. Сент-Ив любил такую погоду, но предпочел бы закончить дела с Диогеном и спрятаться под крышу до того, как разразится ливень.
Диоген, видимо, думал так же: он торопливо сворачивал свою торговлю при свете лампы. Его лоток, куда он запихивал всякую всячину, представлял собой большую бочку на колесах, сейчас раскрытую на петлях и превратившуюся в замысловатый прилавок примерно шести футов в ширину и столько же в высоту. Рядом на высоком прочном шесте, привязанном сбоку к бочке, развевался длинный свиток с надписью «Болеутоляющие и премудрости Диогена».
Сент-Ив представлял себе Диогена с длинными волосами и, возможно, в хитоне, но перед ним стоял невысокий человечек со свисавшими ниже подбородка усами и длинной прямоугольной бородой, напоминающий скорее профессора захолустного университета, вечно недовольного своими студентами и, возможно, всем миром как таковым.
— Полагаю, вы Диоген? — спросил Сент-Ив.
— К вашим услугам, — буркнул тот, не поднимая глаз от лотка.
— Вижу, вы уже закрываетесь. Не найдете ли время еще для одного, последнего покупателя? Друг настоятельно рекомендовал ваши порошки от головной боли.
— Скоро половина Лондона будет рекомендовать мои порошки, не исключая вас, сэр. Поторопимся, если вас не затруднит. Сколько вам пакетиков? Первый бесплатно любому, кто ни попросит. За второй я беру один шиллинг. За крону — восемь. Выгодное предложение. Советую вам взять шестнадцать. Не придется лишний раз ходить, если, конечно, не заинтересуетесь домом-бочкой. Скоро и их будет рекомендовать половина Лондона. Позвольте предложить вам иллюстрированную брошюру.
Сент-Ив взял у него брошюру, заметив, что на обложке нарисована лавка бочкаря с адресом на Холланд-роуд.
— Ничего не имею против выгодных предложений, да и против бочек тоже, — сказал он дружелюбным тоном.
— Стало быть, мы в чем-то сходимся, — Диоген отсчитал шестнадцать маленьких пакетиков из пергамента, поместил их в пергаментный же конверт побольше и взял у Сент-Ива деньги без всякого намека на благодарность. Взглянув на зловещее небо, он продолжил складывать свою бочку, закрывая ящики и откидывающиеся на петлях отделения.
— Как вы рекомендуете принимать порошок? — спросил Сент-Ив.
Диоген ответил, не поднимая головы:
— Рекомендую размешать в стакане воды или пива, как вам угодно. Джин усиливает эффект. Можно с чаем. В противном случае можете втянуть носом через обычную соломинку для питья или через свернутую ассигнацию. Тогда снадобье сразу попадет в голову, прямиком в стан врага. Примите два пакетика сразу, а потом принимайте по одному четыре раза в день, через равные промежутки времени. Одним больше, одним меньше — ничего страшного.
— Любопытно было бы узнать состав порошка, — сказал Сент-Ив, убирая покупку в жилетный карман, — я имею в виду болеутоляющие свойства. Почему он так хорошо помогает?
— Я что, похож на дурака? — Диоген посмотрел за плечо Сент-Ива и дернул головой; в этот момент упали первые капли дождя. — Вижу, вы не прочь воспользоваться плодами чужого труда.
— Вовсе нет, сэр. Но я интересуюсь патентованными средствами и всяческими препаратами. Мое любопытство чисто научного свойства, уверяю вас.
Сент-Ив почувствовал, что сзади к нему кто-то подошел, и отступил в сторону, думая, что это следующий страждущий встал в очередь. Но на него сверху вниз злобно глянул здоровенный детина с лошадиным лицом, мало похожий на покупателя. Детина тихо произнес:
— Гуляй, парень.
— Всего вам доброго, — Сент-Ив отправился прочь по Боро-Хай-стрит под зонтом, ломая голову над безнадежной задачей: как быстро разгадать секрет порошка от головной боли. Оглянувшись, он увидел, что Диоген забрался в подъехавший экипаж, а человек с лошадиным лицом покатил передвижную лавку через Лондонский мост.
ДУМА О БОЧКЕ
Сент-Ив едва успел, согнувшись, протиснуться в дверь трактира «Джордж-Инн», как небеса разверзлись и загремел ливень, окутав булыжную мостовую на дворе пеленой брызг. Он с радостью увидел полыхающий в очаге огонь и — с неменьшей радостью — не занятое, освещенное лампой место за загородкой, откуда открывался вид и на огонь и, через окно, на улицу. Он повесил вымокший сюртук на крючок, выудил из жилетного кармана записную книжку и карандаш, взял в баре пинту портера и устроился в уголке, где в такой вечер его вряд ли кто-то мог побеспокоить. Он подумал об Элис и глянул на карманные часы: к счастью, они с Табби должны были успеть в Ковент-Гарден до начала ливня.
Немного поразмыслив, он извлек из жилетного кармана пакетики, открыл один и понюхал порошок, представлявший собой темно-желтую, очень мелко растертую субстанцию. Порошок явственно пах рыбой, хотя и не слишком сильно. Сент-Ив взял немного на палец и попробовал на вкус: тот же рыбный привкус и покалывание на языке, при этом и ощущения, и вкус оказались неожиданно довольно приятными, несмотря на запах. Он терпеливо записал все эти наблюдения в записную книжку, со своими вопросами и замечаниями, иногда прерываясь, чтобы хлебнуть портера и посмотреть на струи дождя за окном.
Поведение Скитальцев казалось ему необъяснимым, с какой стороны ни посмотреть, — равно как и побуждения Диогена-самоучки, этого невзрачного маленького человечка, начинающего приобретать в его глазах черты зловещего исполина. Здесь, безусловно, замешаны деньги — они стоят за большинством злодеяний в этом мире. Он задумался о Гилберте Фробишере, которому хватило бы денег купить и продать сотню таких Диогенов. Гилберт владел огромным особняком в георгианском стиле в Дикере, где один пруд с гребными лодками занимал шесть акров. Больше всего во всем этом деле, пожалуй, удивлял отказ Гилберта Фробишера от услуг мадам Лесёр, много лет проработавшей у него кухаркой, ибо старик Фробишер любил вкусно поесть, как никто другой.
— Еще кружечку? — спросил бармен, глядя на Сент-Ива.
Он оторвался от блокнота, с некоторым удивлением обнаружил, что уже опустошил свою кружку и ответил:
— Да, спасибо, — ерзая в кресле, чтобы оно поменьше давило на седалищный нерв, поскольку, вопреки его стараниям, облегчения не наступало. Гилберт был одним из немногих известных Сент-Иву совершенно счастливых людей. Богат, но без тени скупердяйства. У него имелась огромная паровая яхта, швартующаяся в Истбурне, для путешествий на тропические острова, чтобы пережидать там английские зимы, а время между путешествиями полностью было занято заботами о приумножении своего состояния и поездками по Британским островам в поисках редких птиц, гнезд и яиц. Словом, несмотря на свой возраст — изрядно за шестьдесят, — старик Фробишер являл собой образец полного энергии жизнерадостного человека, и сложно было вообразить, чтобы ему вдруг вздумалось оставить столь комфортный образ жизни и поселиться в бочке на колесиках или, боже упаси, занять должность лорда-мэра фракции бочкарей, бросивших свои занятия и семьи.
