Читать книгу 📗 "Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра"

Кайтриона сделала для меча ножны, и теперь я несла его за спиной, а не как факел перед собой. Благодаря Нив и жрицам, владеющим туманами, у нас было достаточно света, чтобы не сбиться с пути.

Я подошла к ближайшему чудовищу и посмотрела на него сверху вниз. Лишённое жизни и той ужасающей одержимости, что вела его прежде, оно казалось почти жалким. Его язык вывалился изо рта, а конечности обмякли, когда я подтолкнула его ногой и перевернула на спину.

Пустые глазницы уставились в небо. Падальщики-насекомые уже сделали своё дело.

Олуэн присела рядом, её лоб нахмурился, когда она коснулась сморщенной серой кожи на груди существа.

Она взглянула на Кайтриону и покачала головой.

— Значит, Высшая Жрица… ревенант — дала им жизнь, — сказала Кайтриона усталым голосом. Повязки на её лице промокли от пота и грязи. — А проклятие или сила, что их поддерживала, исчезла вместе с ней.

Нив резко втянула воздух, коснувшись одного из существ кончиком пальца.

— Что тебя тревожит? — спросила Олуэн.

— Проклятия могут пережить того, кто их наложил, — объяснила Нив. — Но, думаю, не в этом случае. Мы отрубили голову, отделили её от тела.

— Есть ли ещё шанс, что ритуал вернёт им души? — прохрипела Кайтриона.

— Лучшее, на что мы можем надеяться… — Олуэн сглотнула. — Это то, что ритуал освободит хотя бы осколки душ, если они всё ещё заперты в этих телах.

У меня скривились губы при виде их лиц, искажённых болью. Если они были настолько наивны, чтобы верить, что ритуал всё исправит, — они заслужили то, что получили.

— Для них никогда не было надежды, — сказала я ядовито, продолжая идти сквозь мёртвый лес, перешагивая через тела, вдавленные в снег. Воздух обжигал грудь — холодный, острый. — Просто вы не могли это принять.

Я смотрела на трупы, и потому почти врезалась в Нив, когда она встала у меня на пути. Её лицо было тревожным, застывшим. Когда я попыталась обойти её, она шагнула вместе со мной, повторяя каждое движение.

— Уйди, — холодно сказала я.

Она не сдвинулась с места.

— Уйди, — повторила я, и в ушах зазвенело от нарастающего давления.

Нив шагнула вперёд и, прежде чем я успела вырваться, схватила меня за плечи. Я попыталась отстраниться, но она была неожиданно сильной — удержала, заставила остановиться. Заставила почувствовать всё.

Никогда прежде я не ощущала себя настолько обнажённой. Словно с меня содрали всю шелуху лжи и тщательно выстроенных масок. Правда оказалась мучительной: подо всей этой холодной бронёй не скрывалось силы. Только страх. Та девочка, которую даже я сама пыталась забыть.

Я обмякла, прижавшись к плечу Нив.

— Прости, — прошептала она, обнимая меня. — Пожалуйста, не отталкивай нас.

Казалось, я трескаюсь изнутри, будто под напряжением. В какой-то момент я уловила запах хвои — и поняла, что всё ещё ношу его свитер. Я отстранилась, стянула его через голову и уронила на тело существа. Лучше мёрзнуть, чем чувствовать его прикосновение.

— Я такая дура, — выдохнула я. — Я снова позволила этому случиться.

Осталась одна.

Брошена ради чего-то более важного. А ведь это и правда было важнее — спасти свою мать, сбежать от отца, всё это перевесило то хрупкое доверие, которое успело возникнуть между нами.

Если он вообще говорил правду, — прошептал в сознании знакомый голос. Хитрый Эмрис Дай, всегда готовый спрятаться и солгать.

От этой мысли будто кожу содрали. Я ведь открылась ему. Рассказала то, чего даже Кабелл не знал.

— Стыдиться должен только он, — сказала Кайтриона, в голосе закипала злость. — Он обманул нас всех.

Олуэн провела пальцами по моей руке, легко коснувшись пореза, который она торопливо перебинтовала.

— Ты не обязана вырывать мысли о нём из сердца. Но не позволяй любви в себе ожесточиться из-за него. Он не был достоин.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Я должна была рассказать об этом раньше, но не хотела его ранить. — Улыбка Олуэн была грустной. — Я узнала меч, что ты носишь. И знаю его историю. Мари рассказывала её мне много лет назад.

— Тогда… — выдохнула я. — Что это за меч?

— Я верю, что это клинок по имени Дирнвин, или Белая Рукоять. Его выковали в Авалоне, и когда-то он принадлежал королю — Риддерху Хайэлу, — объяснила Олуэн. — Говорили, что меч загорается пламенем в руках того, кто благороден и достоин.

Я уставилась на неё.

— Ты уверена? — спросила Кайтриона.

— Спасибо за доверие, — сухо сказала я, но при этом неожиданно рассмеялась, увидев, как она осознала смысл своих слов.

— Нет, я не это имела в виду, — поспешила оправдаться Кайтриона. — Конечно, ты достойна.

— На самом деле — нет, — вздохнула я. — Но я и не обиделась. Хотите проверить теорию?

Я протянула меч, держа его за рукоять, лезвием к себе. Все трое отступили.

— Серьёзно? — переспросила я.

— Я не хочу, чтобы кусок металла судил меня, — заявила Нив, подняв руки.

— Я довольна собственной оценкой своей ценности, — просто сказала Олуэн.

Кайтриона смотрела на меч дольше других, но в итоге тоже отвернулась.

— Тэмсин, ты уверена, что не хочешь, чтобы мы пошли за ним? По снегу его следы легко отыскать.

Нив сжала мою руку. Смотрела на меня. Ждала, какое решение я приму.

Я могла пойти за Эмрисом. Наверняка даже вернуть Кольцо Рассеивания до того, как он передаст его Мадригале. Портал, возможно, всё ещё был открыт.

Но был и ритуал. Был Кабелл, Нив, Бедивер. Жрицы, что стали мне подругами, несмотря на все мои попытки оттолкнуть их. Были выжившие в башне, продолжающие бороться. Был Авалон — тот, каким он ещё мог стать: живым, прекрасным.

— Нет, — сказала я. — Он уже ушёл.

— Но как он собирается вернуться в ваш мир, — спросила Олуэн, — если никого из нас не будет рядом, чтобы открыть путь?

Мы с Нив переглянулись.

— А вот об этом… — начала я.

Глаза Олуэн расширились от изумления, когда я рассказала ей про Ведьму Тумана, жертву и её предостережение: портал можно использовать лишь однажды, чтобы попасть в Авалон, и лишь однажды — чтобы вернуться в мир смертных.

— Думаю, мы сможем открыть изначальный путь обратно в мир смертных для тебя, даже если ритуал не сработает, — сказала Олуэн.

— Он не может не сработать, — ответила я. — Не должен.

— Ты злишься, что мы скрыли это от тебя? — спросила Нив, бросив взгляд на Кайтриону.

Её серебристые волосы мерцали под снежинками, падавшими с деревьев.

— Нет, — ответила я. — Потому что даже сейчас, когда путь домой открыт, вы выбрали остаться. С нами.

Нив улыбнулась.

Кайтриона откашлялась и отвернулась, чтобы скрыть дрожь в голосе:

— Нам следует идти. Я не хочу, чтобы остальные волновались ещё больше.

Я выпрямилась и зашагала вперёд, позволяя хаосу в груди утихнуть, уступив место новой, чистой тишине. Нив взглянула на меня и улыбнулась. В её взгляде не было ни жалости, ни опаски — только тепло. Безмолвие острова даровало мне внезапную ясность. Осознание того, что боль, которой я так боялась, на самом деле была доказательством: я пережила утрату.

Мы шли рядом, пока сгущающиеся сумерки не превратились в долгую ночь.

Один раз мы остановились — ненадолго, чтобы Олуэн могла проверить повязки и убедиться, что не началось заражение. Но никто не хотел терять времени.

Теперь, когда атам был у нас, все стремились как можно скорее провести ритуал очищения. А я — всё сильнее хотела вернуться к Кабеллу. После случившегося с Бедивером… я даже не могла представить, что он чувствовал.

Наконец, на горизонте показалась башня. Её самые высокие камни были подсвечены огнями, всё ещё пылавшими вокруг рва. Лицо Кайтрионы смягчилось при виде её — она ускорила шаг.

Но я, наоборот, замедлилась.

— Что случилось? — спросила Нив.

— Где они? — Я озиралась. Перед отъездом Дети образовали кольцо по периметру башни, и мы уже должны были его пересечь.

— Наверное, мёртвая жрица позвала их к себе, — сказала Нив, когда мы догнали Кайтриону на тропе. Она стояла у края леса, глядя на башню в отдалении. Её древние камни светились в пламени. По ближайшей стене текли длинные красные струи, отражая свет, как шёлк. Туман клубился над милей пути, ведущей к рву. К моему удивлению, подъёмный мост уже был опущен.