Читать книгу 📗 "Бастарды Сибирской Империи (СИ) - Бунькова Екатерина"

– Я еще не настолько окреп, чтобы одолеть целую толпу, – нахмурился Кирилл. – Это тело слишком слабое, его надо откормить!

Он продемонстрировал мне свои худощавые руки и добавил:

– К тому же, у меня нет оружия.

– Ну так найди, в чем проблема? – я пожала плечами.

– Лизка! Ну где ты там! – окликнул меня Палыч.

– Короче, ты думай, а я побежала, – сказала я и умчалась разносить заказы, довольная тем, что сегодня все успеваю и что мои ноги в этот раз защищены ботинками.

Кирилл действительно взялся думать. Его еще несколько раз посылали с разными заданиями в другие кабаки, но когда уже под конец смены он вернулся, то глаза его горели огнем энтузиазма. А когда он рассказал мне свою идею, ухмылка предвкушения появилась и на моем лице.

Ждете, когда слабая девчонка попадется в паучью сеть? Не дождетесь, придурки!

– Ну что, Палыч? – спросила я, когда они с Кириллом уже за полночь выставили из зала последнего пьяницу. – Сегодня оплата по полной смене, так?

Я требовательно протянула ладонь, ожидая свои заслуженные пятнадцать рублей. Палыч хмыкнул, прищурился, но полез в кассовый аппарат. Тот забавно дзынькнул, открывая ящик с наличкой.

Наличка была разная. В основном это были монеты – мелкие темные, из медного сплава, что-то серебристое, что-то почерневшее и, на удивление, блестящие золотые. Те, что лежали орлом вверх, демонстрировали вовсе не орла, а… песца в короне, с державой и скипетром.

Были и бумажные деньги. И хоть я заметила в одной из ячеек монеты номиналом “5 рублей” и “10 рублей”, Палыч почему-то все равно предпочел протянуть мне и Кириллу именно помятые бумажные банкноты – видимо, монеты любил больше.

– На, – сказал он, подавая мне грязную бумажку, и ухмыльнулся. На банкноте было написано “Десять рублей”.

– А еще пятак? – нахмурилась я.

– Пива много проливала, – пожал он плечами. – Штраф.

Меня аж волной жара захлестнуло от возмущения. Но я сдержалась и не пошла на скандал сразу.

– Мы о таком не договаривались, – я скрипнула зубами. – Ну да, пару раз в толпе не удержала поднос ровно, выплеснулось немного. Но посетители не жаловались!

– Тебе не жаловались, а мне жаловались, – невозмутимо заявил бармен, зная, что я это никак не опровергну.

Я сжала кулаки. Нифига себе обломы! Треть суммы зажал, жмот! И ведь это даже не его деньги, он тут просто кассир!

– Но даже если они жаловались, где тариф на недолив? Не могла же я пролить напитков ровно на треть своей зарплаты. Ты как сумму высчитал, на глазок?!

– Бери уже и беги домой, время позднее, – ушел от ответа этот гад.

– Ну уж нет! – возмутилась я. – Где мой пятарик? Я буду жаловаться! В полицию!

– Жалуйся, – насмешливо улыбнулся Палыч. – А я скажу, что я тебя не знаю и что ты у нас вообще не работаешь.

– Ах ты! – я покраснела и почувствовала, что если не выскажусь, просто взорвусь. Но как назло, все достаточно красочные слова в нужный момент не пришли мне на язык, и пришлось просто сдуться, как воздушный шарик.

– Так дела не делаются, – все-таки взяв себя в руки, сказала я. – Это мошенничество!

– Мошенничество? – рассмеялся Палыч. – Скажи спасибо, что тебя вообще взяли, побирушка приютская. Обычно таких, как ты, дворяне просто покупают, и вы пашете бесплатно.

– Д-дворяне? – оторопела я. – Какие дворяне?

– Обычные, – хмыкнул Палыч. – Князья, графы всякие, баронишки-пижонишки. Приходят, платят приказчику и берут себе столько работников, сколько надо. Тебе нормальную работу дали, с зарплатой, как вольным, а ты еще ерепенишься.

– А-а… – я реально оторопела и как-то подрастеряла пыл от таких известий. – Какой сейчас год?

– У-у-у, – протянул Палыч. – Короче, иди домой и проспись, девочка. И научись ценить то, что дают. Если бастардов не записывают в крепостные, это еще не значит, что среди вольных вам рады.

На этом он звякнул кассой, запирая ее, и пошел рассчитывать кухарку.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я Кирилла.

– Нет, – честно сказал он. – А что не так?

Я огляделась, новым взглядом оценивая предметы вокруг.

Вот кассовый аппарат – немного странный, “под старину”: с кнопками, как на печатной машинке, латунными ручками и множеством металлических завитушек на корпусе. Он был полностью механический, но чеки печатал.

Вот перьевая ручка. Тоже металлическая, тоже очень затейливая. Рядом с ней телефонный аппарат – старинный, с изящными ножками, диском для набора номера и забавной съемной ручкой. Все это время я думала, что он не рабочий и нужен тут для антуража, и только сейчас заметила, что к нему ведут провода.

– Хм, – я нахмурилась, вспоминая, что по улицам периодически ездят автомобили и мотоциклы. Более того, в первый день я видела, как выгружают плазменный телевизор, а над домом, к которому его привезли, была обычная спутниковая антенна. Мешанина какая-то.

– Даже если предположить, что я каким-то чудом попала в прошлое… Разве крепостное право отменили не за сотню лет до изобретения телевидения? – спросила я Кирилла.

– Понятия не имею, – честно ответил тот. – Я не знаю, что такое крепостное право, и про телевидение, честно говоря, не помню. Но давай-ка поторопимся, если хотим осуществить план. А то вдруг этим ушлепкам надоест ждать тебя снаружи, и они зайдут?

– Ты прав, – встрепенулась я. – С уроками истории разберемся как-нибудь попозже. Настало время адреналина!

Глава 23

Кирилл

– Форрест, брысь! – шепнула Лиза, помахав псу рукой.

Тот не двинулся с места и недоуменно посмотрел на хозяйку. Еще бы, ведь я засовывал ее в пустой ящик. Девушка оказалась гибкой и, в принципе, помещалась, но выглядело это со стороны, наверное, жутко.

– Крышку гвоздями забить, или как? – пошутил я, накрывая ее дощатым щитом с надписью “апельсины”.

– Или как, – ожидаемо отозвалась Лиза. – Подержу изнутри. Ты, главное, не наклоняй. И давай побыстрее, а то неудобно. Я по йоге не спец.

– Постараюсь, – сказал я и, дождавшись, когда тонкие пальчики Лизы ухватят крышку сквозь щели, взялся за углы.

– Ё! – крякнул я, ощутив нехилую нагрузку на ноги и спину – подобный вес я до этого только волок, да и то лишь в мешке. Ящик же был угловатым, тяжеленным, и поднял я его с большим трудом.

Впрочем, жаловаться не стоило. Наоборот, моему телу явно требовались запредельные нагрузки для правильного развития по воинскому типу. И где их взять? Копать картошку – это хорошо для общего укрепления. А настоящий воин должен пахать на пределе своих возможностей.

Сейчас была как раз такая ситуация. Уже когда я только оторвал ящик от пола, почувствовал, как что-то неприятно тренькнуло под коленом, да и руки будто пытались вырваться из плеч. Но нет, тело справилось без серьезных травм.

Впрочем, “Пилигрим” и с такими справляется, а с угрожающими жизни – так моментально. Но жрет при этом уйму энергии и питательных веществ. А я только-только начал восстанавливаться.

– Ну ты и тяжелая, – не сдержался я все-таки, с пыхтением протопав через черный выход.

Да, я знал, что там тоже дежурит банда этого “Барона”. Зато на этом пути мы не встретили Палыча: он бы точно остановил меня и поинтересовался, что я такое пытаюсь украсть.

А так я спокойно, хоть и не без труда, в открытую вышел из кабака, миновал задний двор и даже без проблем прошел мимо ожидавших там лоботрясов. Ну, почти…

– Гарик, глянь, – послышалось у меня за спиной. – А не тот ли это дрищ, которого мы позавчера вместе с девкой зажали в трущобах?

Меня прошибло холодным потом, но я продолжал идти с той же скоростью и делать вид, что говорят не обо мне. Парни же даже не скрывались, и их разговор хорошо было слышно на пустой темной улице:

– Да ну на… – не поверил тот, кого назвали Гариком. – Думаешь, они оба воскресли?

– Ты че, в церкви перемолился? – фыркнул первый. – Какие воскрешения? У них, походу, артефакт защитный был. Другого объяснения не вижу.