Читать книгу 📗 "Ларь (СИ) - Билик Дмитрий Александрович"
— Ты чего-то придумал?
Я пожал плечами. Вообще у меня действительно родилось ощущение, что я нащупал нечто, незримо витающее в воздухе. Стоит лишь протянуть руку и схватить. Вот только что?
Глава 16
В жизни, как выяснилось, очень многое зависит от контекста. Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что Мотя Зорин будет мучиться от скучной жизни, я бы рассмеялся ему в лицо. Однако сейчас все именно так и обстояло.
Почти неделю я только и делал, что существовал в своеобразном «дне сурка». Подъем, завтрак, выгул Куси, разговор ни о чем с домашними на темы: «погоды нынче стоят дождливые», «надо бы продуктов подкупить», «погоды нынче стоят хорошие», «а еще водочка, водочка заканчивается», «непонятно сегодня с погодой, вроде дождя нет, но небо затянуто».
Причем, меня больше всего бесило, что все жили своей жизнью. Гриша кашеварил, убирался, бухал, Митя либо играл на флейте, либо гулял по окрестностям, ежовик ночью зарабатывал себе лешачью лычку верной службой, а днем отсыпался. Несмотря на одобрительное хмыкание по поводу стряпни беса, они так и не подружились. Что меня только радовало.
Лихо… кстати, не знаю, что делала лихо. Ее не было видно и слышно, однако когда у меня возникала нужда поговорить с Юнией, та почти сразу появлялась поблизости. Правда, то и дело поправляла волосы или убирала невидимые пылинки со своей одежды. Общение с Аленой внесло какие-то очень странные черты привычки нечисти.
Единственная, кто оказалась в полном восторге от происходящего — это Куся. Грифониха уже обогнала меня в росте и останавливаться не собиралась. Причем у нее одинаково хорошо получалось расширяться во все возможные стороны. Поэтому жилось ей в доме, как бы сказать помягче, не очень комфортно. Гриша уже бурчал, что она хуже слона в посудной лавке. И пусть тарелками у нас было туго, да и Куся пока до повелителя саванн не дотягивала, но смысл я уловил. С грифонихой действительно постепенно становилось все тяжелее уживаться в плане быта. А как и большинство населения нашей славной страны, улучшить жилищное положение я пока не мог.
Вот я и использовал свободное время для убийства двух зайцев: выгуливал Кусю в границах частного сектора (подальше от основных дорог) и одновременно размышлял на предмет — что же делать? Ведь всем известно, что прогулки улучшают умственную деятельность. Главное в процессе размышлений не уйти туда, откуда такси нельзя вызвать.
Мучила меня, конечно, ситуация, связанная с местом, о котором упоминал Парамон, пересказывая планы тверских. У меня просто не укладывалась в голове извращенная фантазия Тугарина, который в качестве проведения ритуала выбрал роддом. И вряд ли для улучшения демографической ситуации в стране.
Ясно было только одно, этот самый ритуал по призыву Царя царей нельзя дать провести. Здесь и так хватает красивых и амбициозных товарищей в белых пальто. С иной стороны, имелось четкое ощущение, что если я не открою ларчик с реликвией, то это сделает кто-то другой. К примеру, сообщники Трепова. Есть вероятность, конечно, что лич проведет им экскурсию по мертвому миру, однако не факт, что все закончится плачевно для красавицы-кощея и ее пухлого друга. Их Тугарин подготовил. Вполне вероятно, что лич умрет второй раз. Теперь уже окончательно. Короче, надеяться на судьбу, мол, она как-нибудь все раскидает, да еще с моим везением, было бы глупо.
Я понимал, что мне действительно нужна помощь сильных мира сего. Только кого? Сгонять за Анфаларом? А что, если все пойдет совсем не по плану и Безумец умрет? Этого я себе точно не прощу. Нужен человек, который в здешних местах обладает невероятной силой и властью. И кого не особо жалко. А такой претендент здесь имелся только один.
Проблема заключалась лишь в том, что Илия не меньше Трепова хотел завладеть реликвией. Я уж не знаю, о чем они там договорились с Ингой и как собрались делить артефакт, однако своего эти ребята точно не упустят. Правда, здесь на моей стороне оказалось то, что они знают о реликвии меньше остальных. Но это было единственное преимущество.
Как можно заинтересовать того, кто хочет тебя поиметь? Фигурально, само собой. Предложить ему то, что может заинтересовать оппонента. Проблема заключалась в том, что у меня ничего не было. А то, что имелось, воеводе и на фиг не упало. Единственное, что его могло заинтересовать, — реликвия.
Я вспомнил слова Василича: «Отдай реликвию». И внезапно в мозгу что-то щелкнуло. Будто множество кусочков мозаики все это время лежали перед моими глазами, но я до сих пор не мог понять, как их соединить. И вдруг будто увидел картину в целом. Вот только все это меня испугало.
— Юния, — негромко позвал я.
И лихо, которая молчаливо сидела в Трубке, тут же выскочила наружу. Правда, очень странная: волосы аккуратно расчесаны так, что скрывали незрячий глаз. Да и вообще, можно сказать, ей так очень шло.
— Слушай… — негромко произнес я.
А после начал говорить. Быстро, сбивчиво, будто боялся замолчать. Потому что тогда точно не смогу продолжить.
Иногда решение, которое ты внутренне уже принял, нужно только озвучить. Сейчас проблема заключалась в том, что несмотря на сказанное, я по-прежнему сомневался в этом плане.
— Ты сс… видел это? — спросила лихо. — В смысле, правильно всс… се трактуешь?
— Видел, давно, когда только получил ведунскую способность, — ответил я. — Но помню все четко.
— Тогда это выход. И надо исс… спользовать данный козырь.
— Но ведь это… — я смутился. — Подло.
— Подло? — лихо искренне удивилась. — Может быть. Я бы назвала подобное сс… цинично. Для рубежников и вовсе буднично. А теперь подумай, если бы воевода сс… Ингой знали нечто подобное про тебя, что бы они сделали?
— Я не они.
— В этом-то и проблема. Посмотри, чего они добились и подумай, какими сс… способами это было сделано. Все просто, если ты хочешь спасти людей и не дать провесс… сти ритуал, то надо чем-то жертвовать. Нельзя добиваться целей и оставаться белым и пушистым.
Она упорхнула в Трубку, давая понять, что разговор закончен. Собственно, не то чтобы Юния была так уж не права, но вот такая мерзкая вещь как совесть, которая у всех нормальных людей давно уже превратилась в рудимент, сейчас вспухла у меня внутри воспаленным лимфоузлом.
Правильно ли было поступить так, как я хотел? Конечно, нет. Для ответа на этот вопрос не надо даже особо задумываться. Можно ли все провернуть по-другому? Не знаю. За столько дней раздумий я так и не нашел иного выхода. А время сейчас было врагом пострашнее Трепова. Поэтому тяжело вздохнул и достал телефон:
— Инга, привет.
— Богатым будешь, Матвей, только о тебе думала.
— Не буду. Дураки богатыми не бывают. Мне надо поговорить с тобой и Илией. О реликвии.
Вся шутливость, на которую по голосу была настроена Травница, исчезла без следа:
— Давай сегодня в шесть, у меня.
— Буду, — сказал я и отключился.
А у самого на душе кошки заскребли от мысли о том, что предстоит сделать.
— Куся, домой!
Грифониха неодобрительно щелкнула клювом. Даже помедлила, словно всерьез стала размышлять, не оспорить ли ей мое лидерство. Но после все же неторопливо, точно испытывая мое терпение, затрусила по тропинке.
Я же продолжал мучиться до самого вечера, обдумывая, может, все же есть какой-то выход, которого я просто не вижу. Но чем дольше я думал, тем явственнее мне виделось запланированное решение как единственно верное. Гриша даже забеспокоился, заметив мое смятение:
— Невкусно, что ли, хозяин?
— А?
— Сам же просил борща. Мясо вроде доварилось, свеклы положил в меру, чтобы слишком сладким не был. Сметана, хлеб, чесночок на столе. Водка, самой собой, мы же не свиньи борщ без водки есть. А у тебя лицо, будто я кого-то отравить пытаюсь.
Что борщ удался, свидетельствовало даже нетерпение ежовика, проснувшегося раньше срока. Он уже два раза скрипнул дверцей подпола, выглядывая с одним лишь только замыслом — поглядеть, не доел ли я. Со мной он как-то не любил пересекаться, да и сидячих мест сейчас на кухне попросту не было.
