Читать книгу 📗 "Ларь (СИ) - Билик Дмитрий Александрович"
Все это Тугарин говорил с легкой улыбкой, развалившись в кресле в самой естественной позе. И Агата поверила. Все поверили. Он слишком хорошо знал их, почти с младенчества. Подобно искусному музыканту, Трепов понимал, на каких струнах нужно играть, а какие лучше не трогать.
И его птички стали петь песенки про готовящийся ритуал в роддоме, приходя в кружало. Каждый день, все с более детальными подробностями на потеху фуриям. Трепов обнаружил их сразу, стоило ему прощупать хист вокруг.
Рубежники плохо определяли волшебную мелкую нечисть, в том числе этих паразитов, потому что уверились в собственном могуществе. Тугарин же знал, что никогда нельзя расслабляться. Тем более в месте, где его держат под домашним арестом. Он заглянул в выборгском Подворье в каждый угол, вынюхал все, познакомился со всей мало-мальски полезной нечистью. Потому и обнаружить фурий не представляло большой сложности. Скорее, это было самым логичным следствием его действий.
Трепов сразу понял, кто по доброте душевной подселил сюда нечисть. Даже искренне подивился смекалке мальчишки. Здесь бы действительно никто не смог их обнаружить. Никто посторонний.
Однако Бедовый наступил на свои собственные грабли. Он так и не мог стать нормальным рубежником — жестким, не терпящим поблажек. Вот и эту нечисть пожалел, как жалел всех остальных. И вместо того, чтобы передавить фурий, определил им другой дом.
Историю с роддомом Трепов придумал, еще не зная, воспользуется ли Бедовый услугами фурий. Тугарин очень надеялся, что мальчишка окажется чуть более разумным, чем видели его все остальные. И тот оправдал ожидания.
В том числе поэтому Трепов смотрел в окно. Из него открывался неплохой вид на ту часть Подворья, где располагалось кружало. Спал Тугарин мало, по-стариковски. Иногда подремывая прямо перед окном, а на ночь расставляя небольшие печати на движение. Почти игрушечные, такие и заметить сложно. Да и срабатывали они на каждый шорох, заставляя то и дело просыпаться.
Вот только предосторожность и тонкий ум Тугарина сыграли добрую службу. Мальчишка пришел. В час, когда его никто не должен был увидеть. И сел возле кружала, думая, что за ним не наблюдают.
Несмотря на возраст, хист помогал видеть далеко и четко. Тугарин заметил, как встопорщилась куртка Бедового. Значит, сработало. И, наверное, впервые за все время со смерти Соловушки — улыбнулся.
Тогда он поднял на ноги сонную Агату, потому что растяпа Лантье мог запороть все дело, и приказал проследить за мальчишкой. И вновь старику улыбнулась удача. А может, она попросту отвернулась от пацана. Тугарин знал, что сейчас не время для пустых рассуждений. Главное — дело. Так или иначе, в тот день он уверился в своих подозрениях, но ко всему прочему и узнал место, где обитает его враг.
Все последующие за этим дни помощники заканчивали подготовку к основному действу. Отчитывалась, как правило, Агата.
— Мы прошлись по всем зоомагазинам. Продавцы, конечно, были удивлены, но мы их придавили хистом.
— Эти чужане — мелкие сошки, — отмахнулся Тугарин. — Их и проверять никто не будет. К тому же, мы пока никого не убили. Этих животных хватит?
— Нет, слишком мало молодых особей. Я подняла свои связи в Петербурге…
Ильинская сделала паузу, и Трепов чуть заметно фыркнул. Знал, что та набивает себе цену для последующего вознаграждения. Агата до сих пор не представляла последствия их действий.
— Мой человек собрал все необходимое. В день перед кровавой луной все прибудет.
— Почему так поздно? — нахмурился Трепов.
— А как нам их здесь кормить? — пожала плечами Агата. — Еще передохнут раньше времени. На мне и так вся эта живность из зоомагазинов. Насквозь дерьмом провоняла.
Тугарин кивнул, понимая, что упустил это из виду. Несмотря на возраст, ум и опыт, нельзя предусмотреть все. И порой приходилось делать что-то в первый раз.
Теперь все было готово. Единственное, что сделал Трепов, перед самим лунным затмением наведался к своей старой приятельнице. С Травницей их связывал только долг последней, который та все порывалась выплатить любым возможным способом, однако Тугарин, как человек разумный, не торопился принять ее плату. Деньги — пыль, для рубежников уж тем паче. Чтобы убить какого-нибудь человека, пусть и незаметно, с помощью травок, имелись более простые методы. Да и не всегда у Инги получалось задуманное. Вон с той же Спешницей ничего не вышло, уж слишком берегла себя старуха — не пила чужого питья, не ела в незнакомых местах. Та неудача поставила Ингу в еще более зависимое положение.
— Хорошо живешь, — после клятвы о своих дружественных намерениях по отношению к хозяину дома, произнес Тугарин.
— Даже у черта на куличках можно неплохо обустроиться.
Трепов видел, что Травница нервничает. Собственно, многие, кто знал его истинную силу, немного дергались в присутствии кощея. Это лишь говорило о недюжинном уме Инги.
— Что там воевода? — устроился в кресле Тугарин.
— Ест, спит, управляет Выборгом, — бросила Травница.
Это была дерзость, причем неслыханная. Не будь Трепов сейчас здесь гостем, схватил бы мерзавку за горло. С другой стороны, это тоже говорило о много. Инга чувствовала, что за ней есть сила, которую можно противопоставить ему.
Тугарин знал, что Травница жадна и честолюбива не меньше, чем он сам. К тому же, ей было что доказывать. Сосланная сюда почти сто лет назад, еще до Большой войны, рубежница с ее талантами здесь действительно прозябала. Но не унывала, а лишь ждала собственного шанса. И ларь мог быть тем самым шансом.
Способна ли она предать Тугарина? Тимофею Валентиновичу даже не требовалось труда, чтобы ответить на этот вопрос. Никакими клятвами они связаны не были, лишь устными договоренностями. А те только слова. Рубежники часто отказывались от своих старых слов во имя новых целей.
Их связывала лишь только сила и слабость. Инга чувствовала себя зависимой от Тугарина. И прежде ее никто не мог защитить, ни воевода, ни князь. Так, по крайней мере, было раньше. Но, видимо, времена изменились.
Травница и сама поняла, что ее речь была чересчур резкой. Потому добавила уже мягче:
— Что ты хочешь узнать?
— Про его замыслы. Я слышал, что он узнал про ларь. Илия старый и опытный рубежник. К тому же, глава этих земель. Мне кажется, что он вправе посчитать, что реликвия должна принадлежать ему.
— Узнал, — нехотя признала Инга. — Но ничего конкретного у него нет. Ни местоположения, ни как завладеть реликвией. То знала только Спешница.
Она лгала. И Трепов почувствовал это сразу. Больше того, остался доволен. Нет ничего лучше знать, что маски наконец сброшены. Значит, Травница выбрала стороны проигравших. Пусть так, Тугарин ей все равно никогда до конца не доверял.
— Если что-то произойдет, ты же мне расскажешь? — поинтересовался он.
— В уплату долга? — спросила Инга с легкой усмешкой.
— Да, — неожиданно ответил Трепов, чем явно удивил Травницу.
Трепову было все равно. Пусть думает, что он настолько заинтересован в реликвии, что поставил на карту все. Что теперь не отступится и эта решимость затмевает ему глаза.
Последняя ниточка огромной паутины была сплетена. И мухи, которые считали, что видят пузатого паука и точно не попадутся в его лапы, оказались обречены.
За те несколько часов, которые оставались до ночи, он спал как не спал давно. Словно ребенок, весь день бегавший во дворе. И когда встревоженная Агата тронула его, Тугарин открыл глаза сразу, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.
Кровь в жилах бурлила, точно горячая лава, и требовала действий. Трепову приходилось унимать себя, чтобы не пуститься бегом к ларю. Он умылся и приготовился всего за пару минут, после чего они выбрались наружу. Трепов с Агатой сели в легковую чужанскую машину, а Лантье устроился за рулем грузовика.
Тугарин понимал, что все не просто под контролем, а идет ровно по прописанному сценарию. Словно фильм, который он уже когда-то смотрел. И вместе с тем все равно волновался как мальчишка. То, к чему он шел значительный отрезок своей жизни, сегодня должно было случится. С помощью реликвии Царь царей придет в этот мир. Во всем миры. Он устроит жатву, соберет урожай своих последователей и начнет заключительный поход. А Тугарин будет рядом с новым хозяином мира, одной из многочисленных дланей нежизни.
