Читать книгу 📗 "Туманы Замка Бро. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein""

Милдрет хотела было поднять на ноги Дженни, но подумала, что толку от этого не будет.

Она встала и, накинув на плечи ночную сорочку, сама отправилась бродить по коридорам замка Карлевелок в поисках того, кто мог бы петь. Обойдя все этажи донжона, Милдрет так и не отыскала никого, хотя и была уверена, что голос доносится откуда-то снизу, а не от стен.

Она вернулась к себе и попыталась уснуть, но не получалось ничего, так что утром девушка спустилась к завтраку ещё более мрачной и невыспавшейся, чем всегда.

Домашние с подозрением поглядывали на неё, но Милдрет молчала, а едва закончив завтракать, приказала седлать коней и отправилась на охоту вместе с Эллером и другими братьями – сводными, двоюродными и троюродными.

Остаток дня она провела пьяной от скачки и ветра, бьющего в лицо, и почти что забыла о тревогах, которые не покидали её – разве что где-то под сердцем ворочался болезненный червячок, напоминавший о том, что всё не так уж хорошо, и ещё год назад вот так же точно она скакала бок о бок не с братьями, о которых ничего не знала, а с Грегори, который значил для неё всё.

Вечером, укладываясь в постель, Милдрет была уверена, что уснёт как убитая, но, едва сомкнув глаза, снова услышала заунывный голос, зовущий свою возлюбленную, что осталась далеко-далеко.

– Чёртова баллада, – пробормотала она, садясь на кровати и пытаясь отыскать башмаки.

В эту ночь она сразу направилась на нижний этаж, до которого не добралась в прошлый раз – туда, где хранили зерно и был выкопан колодец на случай войны.

Она отперла маленькую дверцу в самом тёмном углу общего зала и спустилась по винтовой лестнице с факелом в руках.

Остановившись на нижней ступеньке, Милдрет поняла, что не ошиблась – здесь голос слышался куда отчётливей.

Осторожно переступая, чтобы не спугнуть странного певца, Милдрет двинулась вперёд и уже через несколько шагов замерла, обнаружив, что оказалась лицом к лицу с призраком из прошлой жизни, которого не ожидала увидеть уже никогда.

Через маленькую решётку в окованной железом дубовой двери на неё смотрело исхудавшее и осунувшееся лицо Тизона.

Милдрет сглотнула, решив было, что теперь видения преследуют её ещё и так, она не только слышит их, но и видит, будто наяву. Но Тизон, кажется, был удивлён не меньше, чем она сама.

– Данстан?.. – выдохнул пленник, разглядев её лицо в темноте. И тут же, стоило Милдрет выступить на свет, подался назад. – Нет, ты не Данстан… Его сестра?…

– Это я, – сказала Милдрет, останавливаясь напротив него.

В одно мгновение понимание промелькнуло в глазах Тизона.

– Я должен был догадаться… – потрескавшиеся губы исказил сухой смешок.

Оба замолкли на несколько секунд. Каждому нужно было свыкнуться с тем, что он узнал только что. А потом заговорили, преодолевая неловкость и непонимание, которые давно уже пролегли между ними стеной, и через какое-то время Милдрет поняла, что Тизон находится здесь уже давно, и что обитатели верхних этажей попросту забыли про него.

– Я прикажу приносить вам побольше еды, – сказала Милдрет, уходя. Хотя с этим человеком она никогда не общалась особенно близко, и никогда ей не было с прежним сенешалем легко, сейчас это не имело значения, потому что он оказался единственным, с кем Милдрет могла поговорить о Грегори и замке Бро.

Следующей ночью она пришла опять – и приходила так каждую ночь с тех пор.

– Выпусти меня, – просил её Тизон, но Милдрет только качала головой. Она не хотела снова остаться в этом замке, полном дружелюбия и песен, не принадлежавших ей, одна.

Впрочем, Тизон чувствовал себя не очень хорошо – и Милдрет видела это. Ему не помогал двойной рацион, он много кашлял и явно плохо переносил сырость и мрак подземного этажа.

И когда в очередной раз Тизон попросил:

– Выпусти меня. Я хочу напоследок увидеть дочь, – Милдрет не выдержала.

– При одном условии, сэр Тизон, – сказала она. – Вы отправитесь от меня прямиком в замок Бро и передадите сэру Грегори письмо.

– Иначе я поступить бы не смог, – Тизон склонил голову, и уже на следующий день Милдрет приказала приготовить для него коня, а ночью пришла и отперла дверь.

Милдрет была уверена, что никого давно уже не волнует пленник, запертый внизу, но когда она стояла на стене и смотрела, как Тизон отъезжает на юг, обнаружила, что на плечо ей легла сильная рука.

– Ты всё-таки выбрала их, – услышала Милдрет голос у себя за спиной и вздрогнула.

– Не их, – сказала она тихо, – его. Прости, Эллер, но я принесла присягу сэру Грегори и всегда буду верна ему. Разве ты не верен своей тенше так же?

– Я верен своему клану.

Милдрет вздохнула.

– Значит, мы друг друга не поймём.

Она понимала, что начинает любить этих людей – пусть иначе, не так, как любила Грегори, и это была странная, не знакомая ей ранее любовь, обращённая ни к одному, который значил для неё всё, а ко всем, кто окружал её. Но даже все вместе они не могли значить для неё так много, как значил Грегори один.

– Кого ты выберешь, – спросил тем временем Эллер, – если твой сюзерен прикажет тебе пойти против нас?

Милдрет закрыла глаза.

– Я выберу собственную смерть, – сказала она. – Не проси меня давать другой ответ.

Они разошлись по своим кроватям, и несколько дней Милдрет не думала ни о чём: ни о прошлом, ни о настоящем, ни о том, что ждало её впереди. Впервые она была вместе со всеми, кто окружал её здесь, в замке Карлевелок, телом и душой. Как будто долг, который требовал от неё думать о Грегори день и ночь, был выплачен Тизону вместо него.

А к концу второй недели мальчишка-слуга, которого Милдрет помнила как нового пажа Грегори, привёз письмо.

Сердце Милдрет стучало как бешеное, пока она вскрывала его, а дочитав до конца, Милдрет окликнула собственную служанку.

– Прикажи седлать коней, – велела она. – Нет, прикажи собрать войско. Немедленно мы выступаем к замку Бро.

Глава 53

Дни в замке Бро казались Грегори серыми и однообразными. Ни охота, ни пиры не радовали его. Еда казалась безвкусной, а вместо азарта скачки был лишь холодный ветер и ощущение, что он потерял что-то настолько значимое, будто это была половина его тела. Точно у него отнялась левая рука, и как он ни старался, как ни пытался нащупать то, что должно было лежать в ней – ладонь Милдрет – находил лишь пустоту.

По ночам он тоже стал плохо спать и бесконечно смотрел на витраж, вставленный в окно, который так ненавидела Милдрет. Теперь это разноцветное стекло стало последним напоминанием о той, кого Грегори потерял. Если же ему удавалось заснуть, то он просыпался посреди ночи от ощущения пустоты, поселившейся в постели. Кровать стала непомерно большой для него одного.

В том, что Милдрет он потерял, Грегори убедился довольно быстро – когда та не ответила на первое, на второе и на третье письмо.

Напрасно заглядывал Грегори в глаза голубю, сидевшему в клетке у него в спальне, в поисках ответа – тот ничего не мог ему рассказать.

Стояла к тому времени уже середина лета, но за окном бесконечно шли дожди, и запертый в четырёх стенах своей комнаты Грегори снова взялся писать письмо, но, едва поднеся к бумаге кончик пера, в ярости отбросил его прочь и опрокинул чернильницу, заливая чёрной жидкостью стол.

– Ненавижу! – выдохнул он и ударил кулаком по столешнице, размазывая грязное пятно.

Грегори корил себя за то, что отпустил Милдрет так легко. За то, что поверил ей. За то, что не приказал стражей запереть ворота и не посадил шотландку на цепь, чтобы только удержать её здесь – в замке Бро.

Но сделанного было не вернуть, и теперь Грегори отчётливо понимал, что Милдрет не вернётся к нему. Там, по другую сторону цепочки пограничных гарнизонов, был её дом. Там ей наверняка было лучше, чем здесь, где она всегда чувствовала себя пленницей. Грегори знал, что для Милдрет так и не изменилось ничего – ни когда она была посвящена в оруженосцы, ни когда стала сенешалем. Стены замка Бро продолжали давить на неё, и они с Грегори не раз говорили о том, как это можно изменить.