Читать книгу 📗 "Другие Звезды 2 (СИ) - Сергеев Артем Федорович"
Заправив постельное, я открыл двери встроенного одежного шкафа и переложил на кровать свою униформу, что, как говорила Кэлпи, лишь немногим отличалась по своим защитным свойствам от скафандра. Ну, это она хватила, конечно, вещи это всё же несравнимые в принципе.
Трусы, носки и пара белья, подозрительно напомнившие мне обычные тельняшку с кальсонами, разве что на тельняшке синих полосок не было, пришлись впору и облапили тело, как вторая кожа. Мало ли, что они мне напомнили, это было последнее слово науки и техники, и всё для моего комфорта. В таком и замёрзнуть не замёрзнешь, и вспотеть не вспотеешь, и от небольших перегрузок оно тебя убережёт, компенсирует кровоток, если вдруг такое случится, и от взрывной компрессии-декомпрессии тоже, вообще функций на этом белье висело множество, от экранирующих в обе стороны до диагностических.
Паутинная ткань миллиметра два толщиной, из самой настоящей, без дураков, паутины, пронизанная дополнительными защитными сетками из других волокон, бельё это не весило практически ничего и было настолько удобным, что почти не ощущалось на теле. Да, были ещё встроенные сенсоры и датчики, всё это там было, конечно, вот только разве что собственных мозгов не имелось, мой нейрокомп справлялся.
А вот с форменным кителем, брюками и ботинками дело обстояло куда как сложнее, ведь там, кроме обилия всякого защитного и автономного, там ещё были встроенные гравикомпенсаторы, позволяющие непродолжительное время выдерживать многие и многие «же» аварийных перегрузок и ударных воздействий.
Вообще здоровский был костюм, хоть и не скафандр, правда что. От по-настоящему жёсткого излучения он, конечно, не убережёт, от мощного перегрева тоже, зато от охлаждения до космических температур очень даже, да и автономность на уровне, вшитые батареи позволяют.
Я быстро натянул на себя всё, и костюм ужался по моей фигуре, потом я включил аварийный режим для пробы и почувствовал, как ботинки, штаны и китель соединились в единое герметичное целое, на кистях рук выросли перчатки, а голову окружил какой-то несолидно выглядящий пузырь, чем-то похожий на мыльный.
Но, хоть он и выглядел несолидно, зато мог выдержать сотни атмосфер внешнего давления, можно и по ледяным планетам гулять, насколько батарей хватит, и в открытый космос выйти. Мощный мундир, чего уж там, но ведь он ещё, вдобавок ко всему, и смотрелся симпатично.
Я невольно покрутился перед зеркалом, убрав с головы защитный пузырь, и понял, что именно так и должен выглядеть настоящий космический волк будущего. Строго, солидно, и вместе с тем очень стильно, мне понравилось, разве что форменного головного убора в комплекте не шло, но это было понятно, с этим я смирился, хоть и вздохнул с сожалением. В самом деле, случись что, тут же выскакивает защитный пузырь, сбивает тебе фуражку или пилотку на лицо, вот и вертись потом, как хочешь.
Затем я с удовольствием убрал в шкаф старую одежду, вот, уже и личными вещами обрастать начал, нацепил на правую руку старые часы, мне почему-то было удобнее в сложных ситуациях искать циферблат именно на правой руке, быстрее получалось и, окинув чисто прибранную каюту на прощанье взглядом, вышел в коридор, завтракать.
В кают-компании уже гремели посудой, оттуда тянуло чем-то вкусным, но знакомым, со вчера знакомым, ещё там тихо переговаривались бортинженер с Кэлпи, ладно, понятно всё.
— Доедать будем, — подтвердил мои сомнения Олег, увидев меня на пороге и поздоровавшись просто кивком головы, — вчерашнее. Чего ты морщишься, смотри — стазис же в грузовом отсеке! Каким вчера положили, таким сегодня и достали, свежее, даже подогревать не надо!
— Да я и не морщусь, — удивился я таким заявлениям, — с чего ты взял? Интересно просто стало. А то я вдруг понял, что вообще не знаю, кто у нас за это дело отвечает, кто меню составляет, кто пищевые картриджи заказывает и вообще… Думал, подойду к кухонному аппарату, закажу чего-нибудь, да и всё на этом. А у вас тут целый пир.
— Если не понял, то напрягись, — посоветовал мне Олег, — и догадайся, кто тут и чего. Ладно, садись давай, готово всё уже.
— Я отвечаю, — Кэлпи, к моему удивлению, уселась вместе с нами, а перед ней стоял одинокий стакан с каким-то сложно заваренным чаем, но немного совсем, чисто для запаха, — у меня теоретическая база больше. Правильное питание — это ко мне. Получаю данные с ваших нейрокомпов, обрабатываю, и на их основе создаю здоровое, сбалансированное меню, интересно даже.
— Ну, — улыбнулся я ей, — всё, камень с души упал, можешь не сомневаться. Единственное, у нас привычка есть дурная, с голодных времён, доедать всё, что перед нами поставили, ты это учитывай тоже.
— В целях экономии? — тут же встала она с места, чтобы убрать, по её мнению, что-то лишнее, оно Олег не отдал, вцепившись в тарелку с вроде бы совсем свежим, как будто его только что делали, салатом.
— Не совсем, — покачал головой я, наблюдая за ними, — там сложнее всё, так с разбега и не объяснить.
— Да отдай ты! — Олег наконец прожевал кусок мяса и отвоевал тарелку, — вцепилась же! Ты, Кэлпи, между мной и моей пайкой не вставай никогда, договорились? А ты, Саня, не морочь ей голову, понял? И вообще, на Востоке, например, так принято было, сразу много разных плошек с едой на любой вкус одновременно, вот и я так же хочу.
— Договорились, — кивнула она, усевшись на место, — и понятно. Я успела сейчас посмотреть отношение людей вашего времени к еде. Могу сказать, оно очень сильно отличается от нынешних традиций, но совсем не отличается от того, как обстояло дело сразу после импакта. Буду учитывать.
— Вот вообще не удивительно, — и Олег начал наконец спокойно есть, — а удивительно то, как потомки с голода не крякнули, или от тоски не повесились, на водорослёвой-то диете, вот уж чудо из чудес. Ладно, как тебе чай?
— Очень вкусный и сложный аромат, — принюхалась она к своему стакану, — спасибо большое. И приятного аппетита.
— И тебе, — пожелал ей я и принялся за еду. Вообще мы привыкли к тому, что за едой разговаривать не следует, а следует быстро есть, потому что поговорить можно и потом, за чаем, чай упустить в случае чего не так обидно, да и допить его можно быстро.
На столе стояло всё вчерашнее, только тёплое ещё, как будто и не прошла целая ночь, так что я уже знал, что тут мне нравится, поэтому быстро накидался рисом с мясом и морковкой, двух минут не прошло, потом доел не сильно острый салат, для пущей свежести, и откинулся на спинку стула, ухватив стакан с чаем.
— Мне вот что непонятно, — признался я, посмотрев на Кэлпи, — мне цель сегодняшнего полёта не совсем ясна. Можешь просветить?
Нет, так-то всё в программе испытательного полёта выглядело логично, предписывалось нам добраться на максимальной скорости до местного газового гиганта, который в этой звёздной системе без лишних изысков назвали Зевсом, повертеться в его радиационных поясах и метеоритных кольцах, попрыгать от одного его спутника к другому, а их там было чуть меньше сотни, потом нырнуть в его атмосферу поглубже да и провести там восемь часов минимум, а лучше ещё больше, но по возможности, причём на это указывалось особо.
И вот этот минимум и эта оговорка про возможности почему-то меня удивили, так-то и ежу было понятно, что корабль способен на многое, ничего невыполнимого для корабля в этой программе нет, он годами может в такой атмосфере болтаться, разве что экипаж с ума сойдёт, а больше никаких трудностей я там не видел.
— Могу, капитан, — Кэлпи выпрямилась на стуле и сложила руки перед собой, как прилежная ученица, — и просвещаю. Сегодняшнее испытание, капитан, оно не только для меня, как для корабля, оно скорее для меня, как личности, да и для вас тоже — будем исследовать феномен отрыва.
— Ага, — про феномен отрыва я уже знал, успели просветить. Оказывается, на заре космической эры зафиксировали интересный факт: когда люди попадали за пределы земной атмосферы, то у них у всех мозги вставали немного набекрень, если только можно так назвать мягкое изменённое состояние сознания. Сначала на это не обратили особого внимания, ну ошалел самую малость человек, так ведь и понятно с чего, что тут удивительного, но потом, когда стали летать чуть дальше земной орбиты, к Луне вот хотя бы, это проявилось сильнее, и от этого уже нельзя было просто так отмахнуться.
