Читать книгу 📗 "Четыре подвала (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович "Прокоп""

Петр Васильевич открыл дверцу авто. Безотказно завелся мотор. Автомобиль тронулся с места. На улице было ранее утро. Через два с половиной часа Петру Васильевичу необходимо было быть на службе.

Глава третья

Петр Васильевич чувствовал себя совершенно разбитым. Такого с ним, как ему виделось, не было никогда. Ужасно хотелось спать, слипались глаза, шумело в голове. Петр Васильевич по началу стал собираться на службу, но быстро понял, что это очень плохая идея. Поэтому он позвонил своему начальнику, поэтому он отпросился, сделал то, чего не делал никогда. Воспоминания возвращали к тому, что имело место совсем недавно, они же плавали в странном тумане неосознанных сомнений. Даже старушка Галина Ивановна, наблюдавшая из окна за тем, во сколько появился он возле подъезда, даже она казалась каким-то потусторонним элементом. Только было, и хорошо, что супруга Петра Васильевича в это время не находилась дома, уехала в гости к своей матери, а то бы выяснений отношений было не избежать. Супруга Петра Васильевича была женщиной вспыльчивой и ревнивой. Были к этому поводы в прошлом. Впрочем, что об этом. Хотя ведь всё равно разговоров не избежать, потому что Галина Ивановна видела из окна своей квартиры, что Петр Васильевич приехал рано утром, приехал в совершенно непривычное время. А Галина Ивановна была из тех старушек, для которых такие вещи очень уж многое значат. Но и здесь, ведь Петр Васильевич к подобным порокам любознательности относился скорее что положительно, в силу своей профессии. Но и конечно понимал всё из этого вытекающее.

Петр Васильевич лег спать, но нервное напряжение бесследно не минуло, поэтому целый час не мог отключиться. Да и это странно проведенное время на лавочке тоже можно было ведь назвать сном или какой-то его родственной формой, видимо, что и это вносило свои коррективы. Но как бы там ни было ещё через полчаса Петр Васильевич заснул. Спал долго, спал не видя снов. Проснулся в четыре часа дня, по-прежнему ощущая себя неважно. Затем смотрел телевизор. Вышел на улицу, в магазин, чтобы подышать свежим воздухом. Прогулка пошла на пользу. Возвращаясь назад, вспомнил о том, что хотел взять домой для работы кое-какие бумаги. До районного отделения было недалеко, но Петр Васильевич всё же воспользовался автомобилем. Подъехав, сразу увидел на стоянке личный автомобиль Кречетова. «Чего это он, уже дома должен быть» — подумал Петр Васильевич. Пройдя дежурного, поздоровавшись со всеми, кто попался на пути, спросил у одного из них о том, что случилось, почему начальник до сих пор здесь. В ответ коллега лишь пожал плечами. Петр Васильевич поднялся в свой кабинет, взял там то, что хотел. Вышел, закрыл дверь, пошел к выходу, но почему-то передумал, поэтому вернулся назад, постучал в дверь кабинета Кречетова.

— Здравствуй, Сергей Павлович — поздоровался Петр Васильевич.

— Здравствуй, заходи, самочувствие вижу улучшилось, если здесь появился — проговорил Кречетов.

— Да, малость полегчало, видимо, всё же переутомился.

— Мы с тобой уже не те, что были двадцать лет назад.

— Это уж точно, только ты чего домой не идёшь?

— Работал, работал, совещание в райкоме на носу, отчёты — улыбнулся Кречетов.

— Ясно.

— Да, это ясно, а что у тебя, что думаешь по поводу этих долбанных подвалов. Это надо же, ещё этот мальчишка из головы не вышел, всё же свои внуки ему ровесники, как здесь такое — по-дружески проговорил Кречетов.

Вообще они были знакомы давно, у них сложились хорошие дружеские отношения, причем не только по службе, а и помимо служебных обязанностей: вместе ездили на рыбалку, за грибами, были друг у друга в гостях, на праздничных застольях, да и вообще, тем более они были практически ровесники.

— Убийцу видели, у меня есть его подробное описание — сказал Петр Васильевич и сделал крохотную паузу, вспоминая, ведь он сам для себя добыл это подробное описание, но об этом пока что товарищу говорить не стал — Начнем розыск по приметам, проведем опрос свидетелей, посмотрим картотеки, свяжемся с соседями — в общем, всё как всегда.

— Ты уверен в том, что этот человек убийца?

— Да, на процентов девяносто уверен.

— А эти двое в доме на Усть-Киргизке, по ним ведь тоже до сих пор ничего нет. Можно ли предположить, что это этот же преступник?

— И да, и нет, но больше — да. Эти дела связаны через мальчика Андрея, точнее, через его местожительство, ну, и эти подвалы, из которых он пропал. Так что, скорее, что да. И странные следы преступления, где в обоих случаях фигурирует присутствие крупного хищного зверя. Думаю, что собаки, очень большой собаки — ответил Петр Васильевич, и вновь мысленно вернулся к самому себе: почему думаю, я лично видел эту ужасную тварь, она меня чуть не отправила на тот свет, чуть не сделала ещё одним персонажем в этом деле, и я бы сейчас здесь не сидел, но что-то пошло не так, а почему что пошло не так?

— Ты о чем задумался? — Кречетов вопросом вернул Петра Васильевича в реальную плоскость.

— Да, так — невнятно пробурчал Петр Васильевич.

— Значит, собака Баскервилей — улыбнулся Кречетов.

— Получается, что та самая собака Баскервилей — спокойно отреагировал Петр Васильевич.

— Ну, тогда выходит, что найти её, её хозяина не так уж сложно. Она большая, её нужно где-то содержать, кормить, она производит отходы жизнедеятельности. Если она не в подвалах, то её нужно в необходимый день туда привести — пустился в размышления Кречетов.

— В том-то и дело, что с этим простым ничего не выходит. А как раз наоборот: никто ничего не видел, осмотр ничего не дал. Конечно, мы уже завтра проведем полный тщательный обыск всех четырех подвалов. Так же я дал распоряжение ещё раз сверить любую информацию относительно жильцов злополучного двора, о наличии родственников, друзей, коллег в районе Усть-Киргизки, да и того, кто там жил раньше. Конечно, знакомых, друзей, всех тех, кто мог общаться, знать убитых Николая и Людмилу. Ещё ликвидируем эти странные подземные переходы. Ну и конечно ориентировка, фоторобот предполагаемого убийцы — это везде куда только можно. Добавлю, что теперь тех, кто берет ключи будут записывать по фамилии, с номером квартиры и временем, когда взял, когда отдал.

— Вот это вообще что-то, и опять же, как я понимаю, никто и ничего об этом — вставил своё Кречетов.

— В том и дело, что никто и ничего — отреагировал Петр Васильевич.

— Всё это да. Но и отработайте девчонку. Кто, с кем, когда, чем вообще жила. Ну ты понимаешь.

— Это конечно, но почти уверен, что она стала случайной жертвой, что здесь её личная жизнь не имеет никакого отношения — высказал своё мнение Петр Васильевич.

— Сам знаешь, что всякое бывает. Думаешь, что ниточка через Усть-Киргизку, к примеру, а она окажется через девушку Нину.

— Согласен, слушай, спросить хочу. А то я что-то, но не было ли в последнее время в нашем районе, хотя нет в нашем не было, в нашем городе убийства девочки школьницы, примерно лет одиннадцати, где-то может в мае месяце. Или где-то в районе, в области — неожиданно спросил Петр Васильевич, чем явно удивил своего товарища, тот смотрел на друга с некоторой степенью изумления.

— Этого ещё не хватало. Насколько я знаю, то ничего такого не было. Не могу ручаться за соседние регионы, нужно будет сделать запрос.

— Слава богу, что всё нормально — произнес Петр Васильевич.

— Подожди, ты вообще откуда это взял? Говори мне, такое озвучить просто так ты не мог — вполне серьезно спросил Кречетов.

— Старею я. Только что сон мне приснился отвратительный. В этом сне собака Баскервилей, которая в зубах тащит девчонку в школьной форме, у той галстук пионерский на ветру колышется. Я в холодном поту проснулся. Знаешь, вся эта атмосфера. Ты там один раз был, а я уж раз пять, видимо, вот и отложилось в голове вся эта мистическая дрянь — ответил Петр Васильевич.

— Ты это, если что, то давай отдохни, нервы беречь нужно. То ты меня прям напугал. Кстати, есть у нас один молодой, перспективный сотрудник, может ему поручить это дело — сейчас голос Кречетова прозвучал с налетом некой иронии, но и не могло быть иначе, он не мог прямым текстом озвучить: я отстраню тебе, пусть другой следователь дело ведёт — да и не было в этом никакой нужды.