Читать книгу 📗 "Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун"

Чем Кэт-два заслужила подобную честь?

Смятение длилось недолго. Ответ лежал на поверхности: ее приглашают из-за того, что́ она увидела на Земле.

Док с легкой усмешкой наблюдал за мыслительным процессом Кэт. Усмешка сменилась тревогой, когда он увидел, что Кэт-два собирается что-то выпалить. Одной этой перемены хватило, чтобы она передумала и промолчала. Значит, говорить об этом можно, только когда Док сочтет нужным.

— Ты еще не бывала в Колыбели, — сказал он.

— Нет.

— Что ж, будет тебе новое путешествие.

— Я постараюсь не выглядеть туристкой.

— Неважно, как ты будешь выглядеть. Нам будет не до этого.

— И когда мы…

— Часов через двенадцать. — Он оглянулся на камилита. — Ведь так, Меми?

— На вас забронированы каюты. Отправление в двадцать два тридцать.

Кэт-два не была знакома с Меми, но слышала об этом человеке неопределенного пола, который поддерживал жизнь в Доке и разгребал его дела. «Меми» (сокращенно от «Мементо») — обычное имя среди камилитов. Сейчас Меми выглядела больше как женщина: поверх комбинезона у нее было намотано что-то вроде саронга. В остальном же весь ее наряд был предельно утилитарным и состоял, на первый взгляд, из одних только карманов. На шее она носила какое-то украшение, а голову покрывала чем-то наподобие тюрбана — вот и все. Использование страдательного залога («На вас забронированы каюты») было типичным для ее расы. Конечно же, это Меми их забронировала, а также уладила все формальности, осуществила перевод значительной суммы, чтобы в такой короткий срок получить нужное количество мест. Однако заставить ее признать свои заслуги — все равно что вырывать зубы без заморозки. Кто-то находил подобное смирение привлекательным, кто-то подозревал в нем пассивную агрессию. Кэт-два об этом не задумывалась. У нее оставалось всего несколько часов свободного времени в Большой Цепи, и провести их надо было максимально полезно.

— Тогда до встречи, — сказала она.

— Буду ждать, — ответил Док.

Кэт-два спустилась к остановке общественного транспорта в конце квартала, села на поезд, который шел по кольцу в район, сплошняком застроенный магазинами, рынками, куполами, ресторанами и кинотеатрами, и остаток дня слонялась там, рассматривая витрины. Покупала немного — только всякую мелочь из одежды и туалетных принадлежностей, которые, на ее взгляд, могли пригодиться в новом путешествии. Каждый квадратный метр торговых площадей был заставлен лучшими товарами в обитаемой вселенной. Они поступали со всех орбиталищ, у которых Око останавливалось на своем пути. Здесь можно было встретить жителей Большой Цепи, одетых по последней моде, равно как и приезжих из близлежащих орбиталищ.

Кэт ощущала неявное психологическое давление, усиленное, без сомнения, окружавшей ее рекламой: купи одежду, примерь украшения, сделай стрижку, более подобающую для Колыбели. То было место для людей куда значительнее Кэт-два: сильных мира сего в форме или дорогих костюмах, которые быстрым, уверенным шагом двигались по коридорам, что-то обсуждали вполголоса, обмениваясь взглядами, в вестибюлях. Кэт-один в свое время была гораздо восприимчивее к мнению окружающих. Сейчас, вероятно, она уже опустошала бы свой банковский счет, лишь бы заглушить голос в голове, который назойливо твердил, будто она выглядит недостаточно хорошо и стильно. Но Кэт-один не стало в тринадцать лет; ее сменила Кэт-два с совершенно иным набором эмоциональных реакций. Не то чтобы она ничего не боялась, нет. Все чего-то боялись. Кэт-два вот боялась, что ошибется с выбором и выставит себя посмешищем в глазах жителей Колыбели, если попытается одеться по их меркам. Лучше остаться незаметной, слиться с местностью и наблюдать, точно так же, как она делала на Земле.

На пути к метро ей попался книжный киоск. Кэт-два взяла бумажный экземпляр своей любимой книги по истории, а также закачала набор романов, действие которых происходит на Старой Земле. Бумажная книга — сувенир, которым она пополнит свою библиотечку, когда доберется до какого-нибудь схрона. Постоянного дома у Кэт-два, как и у многих молодых мойринцев, не было. Она и не пыталась его завести. Дом подразумевает круг общения, друзей, возможно, семью. Для представителей иных рас это в порядке вещей. Мойринцам, пока они не «остепенились», оседать в одном месте неразумно, да и жестоко по отношению к супругу, детям, коллегам, друзьям. Что, если однажды они проснутся и вдруг обнаружат, что их супруга, мать, напарница или подруга умерла, а ее место занял кто-то чужой? Поэтому, вместо того чтобы снимать жилье, молодые мойринцы заводили схроны там, где любили бывать. Это могла быть полка в гардеробе приятеля, шкафчик на экспедиционной или военной базе, платная камера хранения с автоматической системой распознавания. Брошенных схронов тоже было пруд пруди; их содержимое регулярно распродавали на аукционах.

Свои схроны Кэт-два забивала бумажными книгами. Электронные книги для нее были запасным вариантом. Кто знает, что будет потом, после четырехдневного путешествия на лифте? Может, ее занесет туда, где доступ к сети минимальный или вообще отсутствует. А нет ничего хуже, чем оказаться в такой обстановке без какого-нибудь чтива под рукой.

В одном из районов Большой Цепи есть квартал, целиком отведенный под исторический музей. Все экспонаты отсортированы по эпохам. Первый этаж посвящен миру до Ноля, дальше — вверх, по этажу на тысячелетие. Конечно, от донулевого прошлого материальных свидетельств практически не осталось, поэтому на первом этаже были в основном фотографии и реконструкции. Однако каппи и регулярам разрешали брать с собой в космос кое-какие личные вещи, и в ходе событий Эпоса и последующих пяти тысяч лет некоторые пожитки уцелели. Поэтому все-таки можно увидеть настоящие смартфоны, планшеты и ноутбуки, произведенные еще на Старой Земле. Запустить их нельзя, но на табличках написаны технические характеристики. Так вот, эти устройства гораздо мощнее тех, что Кэт-два и ее современники носят в карманах. Трудно поверить, учитывая, что другие достижения современного человечества (обитаемое кольцо, Око и прочее) значительно превосходят все, когда-либо созданное землянами, но это так.

И снова все сводится к амистике. В последние десятилетия до Ноля земляне сосредоточили свои изобретательские силы на маленьком и умном, а не на большом и грубом. Поэтому, с точки зрения физической инфраструктуры, их цивилизация была хрупкой и неустойчивой, но когда речь заходила о сетевых коммуникациях и программном обеспечении, то они были близки к совершенству. Той плотности упаковки транзисторов на микросхемах не удалось достичь до сих пор ни на одном из ныне существующих заводов. Земные устройства могли хранить гораздо больше информации, чем те, что продавались сегодня. А прежних возможностей беспроводной связи вновь удалось достичь только недавно, да и то лишь в продвинутых и густонаселенных местах вроде Большой цепи.

Конечно, никто не знал, что творится у красных. Средства радиоэлектронной разведки, изучавшие ту часть кольца, показывали, что с мобильной коммуникацией дела у аидян, по крайней мере, обстоят не хуже. При этом у них очень развиты методы шифрования, так что прослушать их разговоры не удавалось. Что касается синих, то те приняли сознательное решение не повторять так называемую «промашку Тава».

Несправедливо, конечно, что миллиарды клеймят позором одного-единственного человека, погибшего пять тысяч лет назад весьма неприятным образом. Однако Эпос оказывает очень сильное влияние на умы людей. Как жители Старой Земли, воспитанные на Библии, связывали грех рукоблудия с именем Онана, так и современные люди присваивали определенным достоинствам и недостаткам имена исторических личностей времен Облачного Ковчега, Долгой Поездки и первых поколений на Расщелине. Так что, справедливо или нет, Тавистока Прауза будут вечно винить за то, что он позволил тяге к социальным сетям взять верх над здравым смыслом. Историки разобрали до мелочей все его поступки в период Белых Небес: и разгромный пост в блоге об утрате Генетического Архива Человечества, и злой, паникерский репортаж об экспедиции «Имира». Тав не осознавал или просто не придавал значения возможным последствиям того, что, пока он все это печатал, за ним следили три разные камеры. Благодаря этим записям ученые впоследствии составили график морганий, просчитали движение глаз по экрану ноутбука, увидели, какие окна были открыты на рабочем столе. Итогом стали круговые диаграммы, показывавшие, сколько времени Тав играл, переписывался с друзьями, сидел в спейсбуке, смотрел порнушку, ел, пил и, собственно, вел блог. Статистика выходила так себе и, поскольку те посты (как следовало из дополнительных анализов) сыграли ключевую роль в Расколе и отбытии Роя, только усугубляла грехи несчастного.