Читать книгу 📗 "Очень странные миры - Филенко Евгений Иванович"

Круг замкнулся.

Кратов чувствовал, как кипящий поток эмоций подхватывает его, будто щепку, и уносит навстречу необозримому, безмятежному, спокойному океану Единого Разума Галактики. Навстречу великой и прекрасной сказке, о которой многие говорили, не до конца вникая в ее смысл, а еще большее число вообще в нее не верило. Между тем она существовала, она была реальна, и он только что окунулся в нее с головой.

Он оказался связан со всеми тектонами этого мира. Стал одним из них.

Молодым аморфантом был Горный Гребень, давний знакомый, когда-то называвший Кратова братом.

Древний аморфант носил имя Колючий Снег Пустых Вершин, и это имя было хорошо известно Кратову еще по Сфазису.

Зеленого инсектоида звали Идеальный Смерч, а элуроморфа – Ночной Ветер. Несмотря на статус реликта, Ночной Ветер был самым юным в этой компании, практически неофитом.

Кратов не слышал чужих мыслей, да если бы и слышал, какой в том был толк, разве смог бы он понять, о чем размышляет в минуты уединения монохордовый аморфант, каковы мечты зеленого инсектоида и что снится реликтовому элуроморфу! Взамен он приобрел способность воспринимать иное: высшие смыслы, вселенские устремления, универсальную этику. То, что превыше химического состава, обмена веществ и эволюционного шлейфа. Что стало фундаментом Единого Разума Галактики, на чем зиждется недостроенное Братство. Все, что разъединяет, было отринуто за ненужностью и малой ценностью. Осталось лишь то, что объединяет.

Следующей волной нахлынуло «чувство мира». То свойство тектонов, которое делало их всеведущими. Он мог получить информацию из любого уголка Галактики. Стоило лишь сосредоточиться и выбрать. В тот же миг в экзометрии вскрывались тончайшие, практически неосязаемые каналы, по которым перемещались информационные пакеты высокой плотности со скоростью невообразимой, быстрее света, быстрее гравитационных взаимодействий, быстрее самого быстрого экзометрального корабля. Кратов не успел опустить внутренние заслонки, защититься от этой волны, и ему перепало по полной.

Он провалился в Галактику, словно в омут.

Ему понадобилось усилие, чтобы не воскликнуть, подобно герою классического кинофильма: «Боже, здесь полно звезд!»

Это были не только звезды.

Облака мелкой пыли, заблудившиеся в пустоте кометы, скопления бесформенных каменных обломков, бестелесные нуль-потоки, гравитационный прибой, планеты-сироты и пропасть разной космической всячины, которой он даже не знал названия. Какие-то двумерные структуры, прозрачные, в прожилках, словно стрекозиные крылья. Или, наоборот, собранные из осколков мутного цветного стекла в беспорядочную и бесконечную мозаику. Струи ярко окрашенного газа, свивающиеся в винтажные плюмажи или страусиные хвосты. Ребристые самосветящиеся колодцы без начала и без дна. Простые, безыскусные полотнища черного неба без единого вкрапления.

Но в большинстве своем все же звезды. Всех видов, размеров, кратностей и спектральных классов.

Со звездами, по крайней мере, все было понятно.

…Звездный тандем – белый карлик и красный гигант. Не так чтобы лед и пламя, но близко к этому. Эту парочку разделяет плоский и разреженный, словно веревочная лестница над пропастью, пояс астероидов. Не очень понятно, вращается ли он вокруг центра гравитационных взаимодействий всей системы по своей независимой орбите или висит в нерушимом равновесии, что само по себе удивительно. Но во стократ удивительнее планета, большая, не уступающая в размерах Земле и вполне сформировавшаяся, что уютно пристроилась среди дрейфующей в пространстве каменной мелочи. Это углеродная планета в самой редкой своей модификации. Поверхность ее почти целиком покрыта полями алмазных кристаллов, что вспыхивают мириадами искр в лучах двух солнц, превращая солидное небесное тело в подобие елочной игрушки, которую выронил из прохудившегося мешка по пути на галактическую вечеринку вселенский Дед-Мороз. Быть может, поэтому звездная система называется Нативидад – Рождество; планета же собственным именем не обзавелась, а лишь цифровым индексом. И в самом деле: ничего примечательного в ней не было, ни биосферы, ни редких минералов, одни только алмазы… но кого нынче удивишь алмазами, да еще не лучшего качества? И вот еще что: зачем ему нужно было знать о звездной системе Нативидад?..

…Астрархи, сразу много астрархов в одном месте. Он насчитал пять звеньев и сбился. «Чувство мира» не запозднилось с подсказкой: восемь звеньев по восемь астрархов. Похоже, астрархи неровно дышали к восьмеричной арифметике… В его мозгу магниевыми вспышками начали одно за другим высвечиваться их имена: Млечный Путь… Дикая Комета… Демон Радуги… Это были избыточные сведения, и едва только он подумал об этом, как вспышки прекратились. Зачем они здесь? Что привлекло их внимание? Он тотчас же получил ответ: сидерическая коллизия, столкновение двух звезд. Поскольку это происходило далеко за пределами Ядра, то выглядело редким феноменом. Обе звездные системы были обозначены пространными индексами, которые Кратову ни о чем не говорили, в Каталоге перспективных исследований Брэндивайна-Грумбриджа не упоминались, зато пребывали под неусыпным контролем буквально с того момента, как астрархи занялись благоустройством Галактики, то есть довольно-таки давно. Все это время, эпоху за эпохой, звезды скользили к точке коллизии, к моменту необратимых и трудно прогнозируемых изменений своей природы. Что получится после того, как два желтых карлика столкнутся? Как будет выглядеть этот катаклизм и к каким последствиям приведет для всего участка мироздания? Многие земные астрофизики отдали бы левую руку, а внеземные – что-нибудь из собственных важных, но не первостепенных частей организма тела за фантастическую возможность увидеть такое зрелище вблизи… И вот шоу началось. Поэтому здесь полным-полно астрархов – на тот случай, если придется вмешаться и предотвратить какую-нибудь космическую неприятность. А еще на борту своего корабля каждый четвертый астрарх несет мобильную лабораторию с астрофизиками, гравитационными физиками и космогонистами всех мастей. Разве могут ученые со всех концов Галактики пропустить такое событие?..

…Но для Ядра Галактики подобные коллизии не в новинку. Хотя столкновения древних красных звезд не выглядят катастрофически, нет в них никакого надрыва и пафоса, а единственно лишь неторопливые слияния гигантских газовых амеб. Это происходит прямо сейчас, в эту минуту, в нескольких местах Буллы, или Балджа, как иногда называют эллиптическое сердце Ядра, где «звезда с звездою говорит», а еще точнее – звезда на звезде сидит и звездою погоняет, а в самом центре этой астральной толкучки хищно и незримо затаилась сверхмассивная черная дыра, которой немногие земные исследователи, побывавшие в ее окрестностях, с ироническим трепетом или, что то же самое, благоговейной насмешкой присвоили имя Гелир-Моргот…

…На границе Темного Царства «чувство мира» отказало, словно не знающий преград луч всеведения вдруг уперся в глухую стену. Как видно, пресловутому могуществу тектонов существовали свои пределы. Что творилось в этой области Галактики над Рукавом Ориона, занимавшей примерно сто кубопарсеков, не знал никто. Даже фундаментальные физические законы внутри Темного Царства действовали с оговорками. Исследовательские автоматы оттуда не возвращались либо транслировали нескладную чушь. В Темном Царстве по непонятным причинам открывалось большинство казуальных порталов неуправляемого полета, а это означало, что с громадной вероятностью космический аппарат, вошедший в экзометрию с неопределенной точкой выхода, окажется посреди голого мертвого поля, совершенно один, вне досягаемости галактических маяков и с неясной перспективой на спасение. Хотя бы потому, что здесь энергия улетучивалась моментально и непонятно куда, а накопить новую для вскрытия портала и бегства в обжитые пространства, поближе к цивилизации или, что вернее, ко множеству цивилизаций, было неоткуда. В Темном Царстве почти не было звезд, а те, что были, едва тлели, не имея сил пробить скудными лучами облака тяжелого холодного газа. Правильнее было бы назвать это гиблое место Трясиной, но во времена визуальных наблюдений и физической недосягаемости ни у кого язык не повернулся бы обозначить галактический объект столь приземленным именем. После нескольких бесплодных попыток пробить преграду Кратов оставил Темное Царство в покое…