Читать книгу 📗 "Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод"
Гринев криво усмехнулся:
— Да только такие игры в благородных разбойников долго не длятся, уж поверь мне…
Когда к киллерам потекли приличные и даже большие деньги — заказы на конкурентов и тому подобное — многие из них уже так подсели на это, что отказаться не смогли. И вчерашние Робин Гуды стали превращаться просто в наемных убийц без какой бы то ни было идеологии. Многое указывало на реальное существование этой организации, хотя нащупать ее никак не получалось…
— Извини, — перебил я, — а ты сам как считаешь? Что это правда?
Гринев вздохнул, вольно или невольно сделав замысловатое лицо:
— Считаю, что нет дыма без огня. Многое наводило на это. Ну а теперь, если твоя информация подтвердится… А здесь уже четкий круг поисков! Есть над чем работать.
— Кстати, — подчеркнул я, — опять же: я бы очень хотел, чтобы эта девушка, газетчица, никак не фигурировала официально. Будем считать, что ее нет.
Старлей сощурился, недвусмысленно ухмыльнувшись:
— А что это ты так о ней печешься? Неравнодушен? А может, вы уже того… Как это сегодня говорят — состоите в отношениях?
Он произнес это с добродушной иронией, и я вмиг смекнул, что лучше будет сказать «да», чем «нет». Так и сказал:
— Да.
Андрей помолчал.
— Ладно, — наконец, сказал он. — Разберемся! А теперь цветочки кончились, пора быть ягодам. Вот что я хочу тебе сказать…
Глава 10
ГЛАВА 10
Я быстро прикинул, что такого важного может поведать мне старлей. В две секунды успел крутануть в голове три варианта. И угадал. Один из трех попал в точку.
Гринев взглянул мне прямо в глаза:
— Я хочу предложить тебе официальное сотрудничество. Ты парень толковый, доказал, что можешь быть ценным источником. Как ты на это смотришь?
— То есть, вы хотите, чтобы я стал вашим внештатным сотрудником?
— Точно так. С удостоверением. Ксивой, — усмехнулся он, — говоря по-нашему. А это большой плюс! Ну, представь хотя бы: тормозит тебя на улице патруль. Проверка. Пятое, десятое… Чем черт не шутит, может, захотят бабки вымутить… Ну, бывает такое, чего там говорить. А ты им раз! — и корочку. И крыть нечем. Ну и опять же наша поддержка по жизни… Про грамоту, кстати, я не забыл, не думай. Сделаем.
Я кивнул.
— Согласен? — он слегка приподнял брови.
— Возражений нет.
— Тогда сейчас идем в кадры… Эх, черт, у тебя фотографии с собой нет, наверное?
— Нет. Но в общаге есть. Три на четыре.
— Отлично! Тогда вот что: тогда ты сейчас принеси фото, я подожду. Потом идем в кадры, стазу же оформим документ… Да, кстати! Нужен оперативный псевдоним. Какое-нибудь имя… ну, такое, нормальное. Хотя в принципе можно любое. Вот был у меня Бекон, был Антифриз…
— Нормальное, — сказал я. — Антифризом быть не собираюсь. Апрель.
— Апрель? Отлично! Годится. А почему, так, можно узнать?
— Ну как же, — я позволил себе чуть усмехнуться. — Фамилия у меня Зимин. Родился я летом. В июне. Ну и… пусть будет что-то среднее.
— Хм! Есть логика. Ладно! Апрель так Апрель. Давай за фотокарточкой. Пока ты ходишь, я все необходимое подготовлю.
Так и сделали. Я слетал туда-обратно пулей, тут же мы с Гриневым зашли в кадровую службу — и, опуская подробности заполнения анкет, сверку данных с паспортом, инструктаж — я получил удостоверение внештатного сотрудника. С фотографией, печатью, подписью.
— Поздравляю! — уже в своем кабинете Андрей крепко пожал мне руку. — Теперь ты наш человек на официальном уровне. Агент Апрель! Не забывай про мое задание, хорошо? Это теперь для нас главное.
— Конечно, помню. Если что будет, достойное внимания, сразу же сообщу.
— Добро! Я на тебя очень рассчитываю.
На том расстались. Я шел в общагу, думал, задача захватывала меня. Провести анализ, попробовать построить характеристики коллег, да так, чтобы они о том не догадались… Да, тема сложная, замысловатая, интересная! Есть на чем отточить умственные способности.
И пока шагал, план первичных действий сложился. Но это на вечер. А пока мне нужно было на фирму.
Я даже в комнату подниматься не стал: и ключи, и все необходимые документы у меня при себе. Сел в «каблук», запустил, прогрел двигатель. Убрал подсос и поехал.
Проезжая мимо газетной палатки, поборол искушение притормозить, перекинуться с Катей парой слов… Зачем? Сама придет. В этом я был совершенно уверен. И разминулся с торговой точкой, повернув вправо. Выкатил на Рязанку, вновь повернул вправо, в сторону центра.
Офис фирмы «Московские зори» располагался недалеко, а по московским меркам так и вовсе рядом. Прямо у станции метро «Кузьминки». Считай, переехать с Рязанского проспекта на Волгоградский, и все.
Откуда такое роскошное название у организации, торгующей самыми скучными на свете вещами?.. Не знаю, не думал об этом и не интересовался. Шеф наш, кандидат технических наук Роман Владленович Глушко, был человек живой, шустрый, даже не лишенный юмора… Но напрочь не сентиментальный. Романтики в нем не было ни на грош. А юмор у него был острый, меткий и язвительный. Так что не знаю. Может, он просто приобрел эту фирму уже со всеми потрохами, так сказать. Может, нашлась близ него какая-то возвышенная душа, вероятно, женская… Формально, кстати, он был в разводе, фактически — страшный бабник, сожительствовал с одной, регулярно навещал нескольких других. Слухи об этом оживленно колбасились среди сотрудников «Зорь», но я от такой болтовни отстранялся. Никогда не сплетничал на эту тему. Сожительница босса — симпатичная, кстати, дамочка с чем-то неуловимо-восточным во внешности — помалкивала. То ли не знала, что вряд ли, то ли предпочитала жить по принципу «не тронь говно, оно вонять не будет»… Не знаю.
Я удачно припарковал фургон прямо возле входа. В стандартной девятиэтажке 60-х годов постройки в советские времена на первом этаже располагались какие-то учреждения, ныне покойные, а в постсоветские годы сюда туго набились всякие фирмы средней и мелкой руки. «Зори» занимали аж три комнаты: две смежные — бухгалтерия и менеджерская, и одна отдельная — кабинет директора. Все скромно. Не то, чтобы без роскоши, а можно сказать, и обшарпанно. Хотя и называлось с претензией: центральный офис. Ну, были еще ангары и мелкие конторы, арендуемые на крупных складских площадях. В основном, все рядом: здесь же в Кузьминках, на Белой Даче, в Капотне.
Что касается облезлости центрального офиса, на мой взгляд, была некая хитрость. Глушко намеренно не выпячивал статус. И свой и фирмы. Ездил на приличном, но скромном «Опель-вектра», одевался недорого, неброско. При всем при этом «Зори» процветала, бизнес-хватка у кандидата наук была четкая. Не ведаю деталей, но подозреваю, что поначалу фирма хваталась за все, что ни попадя, а потом Роман Владленович нашел свою нишу: торговлю стройматериалами. Краска, доски, шифер, цемент, гипс… и тому подобное. Оно всегда нужно, всегда имеет спрос, и вот Глушко как-то протерся на эту поляну и застолбил уголок.
Первый этаж здания представлял собой длиннющий полутемный коридор со множеством дверей. Вход и вестибюль по центру, наша фирма — поворот налево и почти в конец коридора.
Только я вошел в вестибюль, как столкнулся с шефом, спешащим с правой стороны.
— О, коллега! — приветливо воскликнул он. — Как успехи на ниве написания диссертации?
— Переменные.
— Э, батенька, мало энтузиазма слышу в голосе!..
Тут он припомнил свои аспирантские годы, малость поострил на предмет регулярных «простав» своему научному руководителю, убежденному стороннику концепции «ты лучше пей, да дело разумей»… Я достаточно удачно ответил, оба посмеялись, после чего начальник резко пресек шутки-прибаутки и заговорил деловито:
— Ладно, мемуары в сторону! Что у нас здесь и сейчас? Есть задание. И срочное! Я, надеюсь, ты на машине?
— Естественно.
— Тогда, коллега, поручаю вам особо ответственное задание!..
Вообще, Глушко относится ко мне замечательно. Он прекрасно понимает, что это такое — писать диссертацию в наше лихое время. Поэтому у меня и график работы ненормированный, и машина практически в моем распоряжении, пусть не ахти какая, но колеса, крыша, и ладно. И деньги на бензин выдаются. Ну и, что уж там, босс знает мои добросовестность и честность. Уверен, что сачковать я не буду, всякое задание постараюсь довести до конца, не украду ни копейки, ни гвоздя, ни гайки. В наши дни это плюс из плюсов. Потому и ценит.
