Читать книгу 📗 "Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод"
— Шарлатан, конечно. Диброва совсем достал до печенок. Но как-то привыкли к нему все… Можно сказать, вроде талисмана.
«Валентино» увлекся, готов был говорить и говорить, но тут слава Богу, Марусев с Викой разобрались в своих записях.
— Все, начинаем! — воскликнул ведущий. — Кто у нас на очереди?
— Пожарные и «Скорая помощь», — произнес голос пространства.
— Приступаем! Массовка, внимание!
— Тихо, — прервал я балабола, и тот заткнулся.
— Запись, — разнеслось сверху.
— Здравствуйте… дорогие зрители!.. — заголосил ведущий.
И вторая передача покатилась по колее. Здесь участвовали уже вполне взрослые люди «благородных профессий», как определил Марусев, «наши спасители». Сотрудники каких-то из множества пожарных команд и станций «Скорой»… Неожиданно смотреть состязание взрослых оказалось в чем-то потешнее, чем детей. Вот как пожарные могли передать друг другу слово «вдохновение»?.. Да так, что получилось у них «облегчение».
Студия взорвалась хохотом, и сам Марусев не удержался от улыбки, сделав рукой жест, который можно было перевести как: «Ничего, потом вырежем!..»
Между прочим, эскулапы «вдохновение» превратили в «пафос». Гм?.. Какая-то логика в том есть, что да, то да. Но все же ход мысли причудливый. С моей, по крайней мере, точки зрения.
Ну и, собственно, ничего больше интересного, занятного на последующих съемках не было. К концу четвертой передачи заметно подустала массовка: все-таки несколько часов на жестких сиденьях, в жарком свете софитов… Задницы сплющились, лица осунулись. Я прямо увидел это по лицу все того же соседушки моего. Он еще и взялся потихоньку ныть:
— Вот черт! Так и опоздаешь… Я еще подрядился сегодня… Хотел на «Сам себе режиссер» и на «Тему» успеть! Теперь не знаю, успею ли… Вечно у Марусева так!
Меня, признаться, так и подмывало спросить: «А какой тебе от этого профит?..» Но не спросил, конечно, В конце концов, какое мне до этого дело!
Программы «Сам себе режиссер» (ведущий Алексей Лысенков) и «Тема» (Юлий Гусман) были страшно популярны, хотя по содержанию и целевой аудитории были разнесены как Северный полюс и Южный. Но, выходит, массовка там одна и та же. Да и что удивительного?.. Носятся из студии в студию…
— Стоп! — наконец-то выкрикнул Марусев по завершении четвертой съемки. — Снято! Массовка, всем спасибо! Можете идти. Осторожнее там, не свалитесь! Только этого мне не хватало…
Зал сразу наполнился топотом, гомоном, пересмешками… Я увидел, как Инна что-то напористо, даже ожесточенно вталдычивает Семену, а тот, как всегда, в распрекрасном настроении. Ирина мельком оглянулась на меня, но промолчала. А Вадим мне показался сдержанно-недовольным.
— Как тебе? — спросил я.
— Да ну! — отмахнулся он. — Хрень. Но что ж: сходил, посмотрел, и на том спасибо. Какой-никакой жизненный опыт! Из всего надо постараться сделать выводы…
Я про выводы спрашивать не стал.
— Ну что, на выход? — прогремел Семен, сияя. — Девушки, как вам это шоу⁈
Что ему ответили Ира с Таней, мне было неинтересно, я вновь вернулся мыслью к главному. Да! Приеду в общагу, еще надо будет обдумать тему.
Собственно, я уже начал думать. Шел по сумеречному коридору, куда приоткрытые двери студий изредка бросали яркие снопы света. И увидел, как одна из таких дверей вдруг открылась. Вышли оттуда две женщины, оживленно беседуя.
Одна — невысокая, абсолютно никакая. Другая повыше, статная, мягко-вальяжная в движениях блондинка…
— Шура, — говорила она льющимся, певучим голосом этой мышке, — ты пойми: зрителя нужно поймать, удержать и не отпускать…
— Да это понятно, Лилия Кирилловна! — пискляво отвечала Шура. — Меня другое волнует…
Гм! Лилия Кирилловна, значит.
Вот бывают женщины, овеянные аурой даже не сексапильности, нет. К ним это слово не подходит. Хотя они, безусловно, красивы. Как минимум, миловидны. И фигуры у них женственные, эротичные, со всеми полагающимися выпуклостями и округлостями. Но это не главное! В них есть нечто тоньше, изящнее, таинственнее, что ли. Шарм. Очарование. Как будто они вестницы неведомого, волшебного мира, о чем и сами могут не догадываться…
Вот это я почуял в Лилии Кирилловне, возникшей ниоткуда, исчезнувшей в никуда. Странно устроена жизнь! Зачем мне эта встреча?..
Я понимал, что ответа не будет. Но вопрос был. С этим вопросом я и вышел в ветреный прохладный вечер из телецентра. Остановился у крыльца — мои спутники почему-то задержались, даже не знаю почему. А мне вот в самый раз было одному в сумерках…
— Юрий! — женский голос сзади.
Я резко обернулся.
Как-то странно улыбаясь, ко мне шла Инна.
Глава 16
ГЛАВА 16
Авторы старинных романов наверняка бы написали так: «Она приближалась к нему с обольстительно-порочной улыбкой на красивом лице…»
И, наверняка были бы правы. Во всяком случае, недалеки от истины. Лицо у Инны красивое?.. Ну, чего уж там! Да. Красивое. Улыбка обольстительно-порочная?..
Это, конечно, вопрос посложнее. Смотря как взглянуть. Я взглянул так, что увидел именно такую улыбку. И вмиг выстроил тактику действий, примерно предполагая дальнейшие действия… м-м… оппонента, скажем так.
— Здравствуйте, — зачем-то сказала Инна, усиливая градус обольстительности в облике.
Это у нее, надо признать, получалось отменно. Даже остановилась она не просто так, а в самой грациозной позе: правая нога опорная, а левая «декоративная» — немного вперед. Так, чтобы полы светлого пальто слегка распахнулись, демонстрируя окружающим стройность и ровную округлость этой самой ножки. Тоже красивой, и тут не оспоришь.
— Здоровались вроде бы, — кратко усмехнулся я.
— Еще раз не помешает, — она тоже улыбнулась, обнажив белоснежные зубки-жемчужины.
Эффектная особа, черт возьми. Куда ни глянь.
Насчет «не помешает» — и не поспоришь ведь. Поэтому я коротко кивнул, соглашаясь.
Возникла пауза. Инна смотрела на меня все с той же улыбкой и легким прищуром. Как бы без слов давая понять, что ей от меня надо. Я сделал вид совершенно невозмутимый. Типа «я в танке». Если что надо — говори, а я послушаю.
Пауза, пожалуй, подзатянулась. Ощутив это, Инна произнесла:
— Вы знаете… — с легкой оттяжкой, — я хотела с вами поговорить. Не знаю, как вы к этому отнесетесь… У вас ведь специальность «Управление персоналом»? Мне Семен говорил.
Она заговорила быстро и оглянулась, сообразив, что тянуть нечего. Сейчас выйдут ребята… Но пока их видно не было. Речь еще участилась:
— Я это к чему? Мне, знаете, тоже хотелось бы… Я еще учусь, пятый курс. Но хотелось бы приобрести дополнительные навыки. Именно в теме… Вот в этой самой.Уметь управлять, руководить. Короче, можно к вам обратиться? Как бы вроде репетитора. Оплата по договоренности. Решим.
Теперь она сделала маленькую паузу. По-моему, ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы продолжить:
— Можем заниматься у меня дома. С комфортом. Условия отличные. Чай, кофе — без проблем.
Естественно, я уловил иносказания в этом тексте. Да и продолжала эта фифа смотреть на меня с намекающим прищуром.
Без всякой улыбки, но предельно вежливо я ответил:
— Инна, послушайте. Если в вашем предложении кроются скрытые смыслы, то давайте сразу от них откажемся. Я своих друзей не обманываю и не предаю. Во всех смыслах. Это мой железный принцип…
Я хотел сказать: «краеугольный камень», но решил, что собеседница может этого не понять. Речь у нее была не сказать, что безграмотная, но топорная, клишированная. Она выдавала человека, нахватавшегося по верхам неких шаблонов «образованности» и коммуникабельности, при этом реальными знаниями не обладающего. Уж мой-то опыт научил распознавать такие вещи.
— … железный принцип. Надеюсь, я высказался ясно. А что касается репетиторства в прямом смысле, то вынужден вас огорчить. Не располагаю временем. Весьма занят. Весьма.
Лицо молодой женщины словно бы отвердело. Всю игривость как ветром сдуло. Я подумал, что пышно-старорежимное наречие «весьма» она могла бы принять за насмешку… да ведь слово не воробей.
