Читать книгу 📗 "Я - Товарищ Сталин (СИ) - Цуцаев Андрей"
Сергей слушал, его пальцы сжали деревянные перила вышки. Егоров был пережитком прошлого, его осторожность граничила с трусостью. Тухачевский видел будущее войны, но его планы требовали денег, которых не было. Ворошилов был прав: координация была главным врагом. Сергей видел, как солдаты, уставшие, тянули застрявший танк, как связисты путались в проводах, как командиры кричали, но не могли навести порядок. Учения обнажили правду: армия была громоздкой, плохо оснащённой, с командирами, боящимися брать ответственность.
— Клим, — сказал Сергей. — Это твоя работа, и ты за неё ответишь.
Ворошилов побледнел.
— Иосиф, — сказал он, — я вижу слабости. Я начну реформу: новые учебные программы, больше техники и связи, меньше таких командиров, как Егоров. Но дай мне год и деньги. И… я получил рапорт: часть топлива для учений исчезла, склады боеприпасов недосчитались трети. Кто-то ворует.
Сергей сжал кулак, вспомнив анонимное письмо.
— Егоров, — сказал он. — Если твоя дивизия не справится нга учениях, ты уйдёшь. Михаил, твои идеи хороши, но пока это только слова. Климент, найди воров в армии, ОГПУ тебе поможет. Учения продолжить, пусть учатся на ошибках. И готовь план реформы. Доложи мне через месяц.
Егоров покраснел, но промолчал. Тухачевский кивнул, его глаза загорелись решимостью. Ворошилов выпрямился, готовый действовать. Сергей посмотрел на поле, где солдаты, несмотря на трудности, продолжали манёвры, и подумал о Гитлере.
Вернувшись в Москву, Сергей позвал Молотова в свой кремлёвский кабинет. На столе лежал отчёт ОГПУ: немецкая разведка активизировалась по всей Европе. Их агенты были замечены в Париже и Варшаве. А в Берлине пытались завербовать сотрудника советского посольства. Утечка о переговорах с Францией могла быть их работой, и Сергей чувствовал, как тень Гитлера надвигается ближе.
— Вячеслав, — сказал он. — Немцы знают слишком много. Утечка — их рук дело? Или французы играют с нами?
Молотов взял отчёт, его глаза пробежали по строчкам.
— Иосиф, — сказал он, — немецкий атташе в Париже докладывал в Германию о «советско-французских контактах». Но я подозреваю Дюпона — он слишком болтлив, а его встречи с британцами не случайны. ОГПУ следит за французской делегацией.
Я отправлю нового человека в Берлин, чтобы проверить посольство. Гитлер не должен знать наши планы, раньше, чем мы объявляем о них официально.
Сергей кивнул. Немецкая разведка была пауком, плетущим сети вокруг СССР. Он знал, что должен быть быстрее и хитрее, чтобы выиграть время.
— Усиль контроль, Вячеслав, — сказал он. — Следи за Литвиновым — он слишком доверяет капиталистам. Переговоры с Америкой — это твоя главная задача. И держи Чилстона в узде. Молотов кивнул, его перо заскользило по бумаге, фиксируя указания.
Сделать надо было еще очень много. А время поджимало.
Сергей посмотрел на карту Европы, где Германия, словно чёрная туча, надвигалась на восток. Он знал, что каждая ошибка — это шаг к поражению.
Глава 34
Москва, февраль 1934 года
Февральская Москва утопала в снегу. Время шло, времена года сменяли друг друга, и Сергей знал, что роковой час для всей Европы становится все ближе. Сергей стоял у окна кабинета, а на столе громоздились телеграммы, каждая из которых вызывала тревогу. Вячеслав Молотов сообщал о польско-германском пакте о ненападении, подписанном 10 января 1934 года, и отказе Польши от сотрудничества с СССР; Максим Литвинов подтверждал, что Варшава игнорирует его предложения, ссылаясь на «западные интересы»; Андре Франсуа-Понсе телеграфировал о согласии Франции на учения в Па-де-Кале, но его сообщение не обещало никаких подвижек в военном союзе.
Армию разъедала коррупция: новое анонимное письмо намекало на кого-то из окружения Климента Ворошилова. Сергей так же заменил Генриха Ягоду на Николая Ежова в ОГПУ, поручив тому чистку партийных органов и армии. Молотову он приказал обсудить с Буллитом войну в Европе, Литвинова отправил в Вашингтон с прощупыванием почвы на предмет более тесных отношений двух стран. Ему нужно было убедить своих идеологических врагов, что СССР готов сотрудничать и не собирается устраивать революции или вести подрывную работу в их странах. Необходимо было выстроить более тесные связи и убедить всех, что именно Гитлер, главная опасность для всех.
На столе лежала шифровка из Варшавы: Юзеф Липски отказался от встречи с Литвиновым, заявив, что «СССР не интересен Польше». Польско-германский пакт, подписанный 10 января, закрепил сближение Варшавы с Берлином, изолируя СССР. Сергей сжал кулак, его взгляд впился в карту, где Польша, как клин, разделяла СССР и Германию, а Германия, как чёрная туча, нависала над Европой. Его злила недальновидность европейских политиков, которые не воспринимали речи Гитлера всерьез и думали, что союзом с ним, они смогут удовлетворить его желания властвовать над всеми.
— Вячеслав, — сказал Сергей, вошедшему Молотову. — Поляки продались Гитлеру. Их пакт — это абсолютно глупый поступок. Они думают, что спасутся, отвернувшись от нас? Наивные. Гитлер нападет на них, а пакт ему нужен лишь для отвлечения внимания. Что у тебя?
Молотов отложил очки.
— Иосиф Виссарионович, — начал он, — Липски встречался с Риббентропом трижды за месяц. Наши люди в Варшаве перехватили их переписку, и она довольно занимательна: Гитлер обещал Польше защиту от «восточной угрозы», то есть от нас за нейтралитет, торговые льготы и доступ к портам Данцига. Я предлагал Варшаве кредит в 50 миллионов рублей, поставки оружия — 10 тысяч винтовок, 50 пушек, — совместную оборону против Германии, но Липски ответил, что Польша «смотрит на запад».
Это не просто отказ — они зондируют союз с Гитлером. Но у них нет единства: генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, главнокомандующий, боится, что Гитлер использует Польшу как плацдарм для наступления и предаст. Бек, министр иностранных дел, сомневается в пакте, но Липски давит на него.
ОГПУ сообщает: немецкий агент Ганс Келлер предложил 10 тысяч злотых нашему дипломату, секретарю посольства Алексею Кузнецову, за копии телеграмм Литвинова. Кузнецов отказался, а Келлер сбежал, предположительно в Берлин. Я отправил шифровку в Варшаву: Пётр Иванов, наш атташе, встретится с человеком Бека втайне, в ресторане «Адрия», намекнёт, что Гитлер планирует аннексировать Данциг, а Польшу сделает буфером.
Предлагаю тайные поставки оружия через наших людей в Литве — 5000 винтовок, 20 пушек, чтобы подогреть страх Рыдз-Смиглы. Мы можем попытаться расколоть их руководство: Бека настроить еще больше против Липски, а армию против дипломатов.
Сергей кивнул, его пальцы постукивали по столу, выдавая раздражение, но в глазах загорелся холодный расчёт. Польша была слабым звеном, её пакт с Германией делал СССР уязвимым, но внутренние разногласия в Варшаве открывали возможности. Он знал, что Гитлер играет на страхах Польши, обещая защиту, которой не будет, а Липски, амбициозный и упрямый, слепо верит Берлину. Рыдз-Смиглы, прагматичный военный, видел дальше, и его можно было использовать для своих целей.
— Вячеслав, — сказал Сергей. — Работай с Беком, но осторожно. Организуй встречу в «Адрии», но смотри, чтобы не было хвоста. Предложи оружие — 5000 винтовок, 20 пушек, через Литву, как и планировал. Если Бек согласится, дави на Рыдз-Смиглы, пусть боится Гитлера больше, чем нас. Липски — это марионетка, но нельзя недооценивать его. Возможно в объятия Германии его подтолкнули англичане, чтобы не дать полякам союза с нами.
Молотов кивнул, его перо заскользило по бумаге, фиксируя указания. Он добавил: — Касательно англичан, Чилстон прислал письмо вчера вечером, он предлагает нам торговую сделку: британские станки за лес и марганец. Его шифровка, перехваченная ОГПУ, показывает: он боится, что мы с Францией готовим сговор против них. Я могу встретиться с ним, намекнуть, что Лондон опоздал, чтобы подогреть их интерес. Они с французами не доверяют друг другу.
Сергей кивнул, его взгляд скользнул по карте, где Польша и Германия сливались в одну угрозу, а Британия, как паук, плела паутину, не подозревая, что и сама окажется под ударом.
