Читать книгу 📗 "Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод"
Я, кажется, знал, что дальше будет, но из деликатности вновь промолчал. Думаю, что и она сама догадывалась… Но предпочла переключиться на меня.
— А с тобой, Юр… Ну, это совсем другое дело. Он как ребенок малолетний. А ты… меня к тебе тянет как всякую нормальную женщину к мужчине. К тому, какой мужчина должен быть. Стена, за которой так хорошо жить.
— Спасибо за столь высокую оценку…
— Да что там, Юра! Это ведь что есть, то есть. Мужчина и женщина. Классика жанра. Что дальше будет?..
— Мы не знаем.
— А может, и не надо это знать. Что будет, то и сбудется.
— Мудро, — согласился я. — Ты, Ира, умная барышня, спору нет.
— Возможно. Но жизнь еще умнее нас. Хотя бы и умных.
— И с этим не поспоришь.
Она с любопытством посмотрела мне прямо в глаза. Я взгляд не отвел.
— А вот скажи, Юра… Что ты думаешь обо мне? Как про женщину, я имею в виду. Не как про умную коллегу, а именно как женщину в твоей системе координат. А?
Сложный вопрос. То есть не то, чтобы сложный, но как вот тут ответишь?.. Не скажешь так: ты сексуально привлекательна, и я с удовольствием совокупляюсь с тобой. Но видеть в тебе женщину всей своей жизни, ту с которой день за днем, год за годом и во веки веков, по всем путям-дорогам, в погоды и непогоды… Нет. Не скажешь.
— Если честно, — сказал я честно, — я вдаль не думал. Прогнозов не делал. Есть этот день, есть эта ночь. Ты можешь отнестись к этому как хочешь. Я любой твой ответ приму.
— Любой? — спросила она со сложной интонацией.
— Конечно, — без малейших сомнений ответил я.
Она чуть помедлила. И поднялась. Я тоже встал.
Что-то озорное мелькнуло в ее взгляде.
— Так вот тебе мой ответ, — негромко произнесла она, обняла меня и прижалась губами к губам…
…Когда Ирина уснула, я долго смотрел в ее лицо при свете ночника. Оно казалось мне не то, чтобы классически прекрасным, а одухотворенным, словно сейчас она блуждает в какой-то чудесной стране, видя то, чего не дано видеть никому другому на Земле… А полчаса тому назад она жарко шептала мне в ухо:
— Еще! Ну еще, пожалуйста! Мне тебя всегда мало! Я не могу насытиться тобой, ты словно волшебный источник для меня… Чем больше пьешь, тем больше хочется… Не знаю, что со мной и знать не хочу, и останавливаться тоже не хочу. И ты не останавливайся! Прошу тебя! Любишь ты меня, не любишь — неважно. Главное, не останавливайся!..
Ну я и старался.
Сейчас она спала как убитая, а я тоже чувствовал себя почти израсходованным аккумулятором. И дико хотелось пить. Сумасшедший расход энергии — это еще и обезвоживание организма.
Помня, что на столе здесь стоял кувшин с кипяченой водой, я осторожно встал, подошел к столу, принялся пить прямо из этого кувшина. Хоть и кипяченая, вода имела гадкий привкус. Нигде такой противной воды из крана нет, как в Москве.
Попив, я посмотрел на спящую обнаженную. Тело ее было безупречно, смотрел бы и смотрел. Прямо тебе Венера работы Лоренцо Бартолини. Но я видел, как жар недавней любовной горячки уходит из этого роскошного тела, девушка начинает хмуриться, зябко поеживаться… Впрочем, не просыпаясь. Я осторожно накрыл ее одеялом, укутал поуютнее — все так же не просыпаясь, она улыбнулась, немножко поерзала и уснула совершенно блаженно.
А я не торопясь собрался, оделся, с удовольствием предвкушая возможность завтра спать сколько хочешь. И потом поработать над текстом второй главы. Ильич порядком почиркал мою рукопись, надо разбираться с его правками… А потом позвонить Гриневу. Домой. Он дал мне домашний телефон, сказав, что я могу звонить в любой день, любое время дня и ночи. Конечно, я не собирался этим злоупотреблять, но сейчас ситуация требовала. Откладывать нечего. И я бесшумно вышел в ночной тихий коридор, лишь негромко щелкнув замком входной двери.
Петя, видимо, уже дрых, да и я, порядком умаявшись, испытывал лишь желание поскорее завалиться в кровать. Приятные воспоминания минувшего вечера невесомо порхали в зрительной памяти, казалось, что они затеяли вокруг меня призрачный хоровод. Я их не отгонял — пусть будут, уже завтра станет не до них… виноват, сегодня. Время за полночь.
Вырубился стремительно. Не заметил, как. Утром, вскочив, сразу же занялся диссером. Не заметил, как увлекся. Разбирал правки шефа, сам находил улучшения, реально чувствовал, как текст становится лучше. Не терял контроль над временем, и после обеда позвонил Гриневу, как и планировал.
Тот мгновенно подхватил нить разговора:
— Конечно, конечно! Давай увидимся. Я тоже хотел… Есть информация.
— А у меня очень важная.
— Тем лучше. Давай.
И мы встретились в глубине жилого квартала на Рязанке. Андрей и жил тут неподалеку. Подъехал на собственной машине — не новенькой, но приличной «шохе» серо-голубого цвета.
— Ну, здорово, — сказал он, протягивая мне руку с «убойным» перстнем.
Он явно был в столь знакомом мне состоянии предстартового азарта. И было отчего. И от похвалы начальства, и от подготовки предстоящей операции. Тут же он начал выкладывать подробности.
По его словам, когда он доложил руководству о нашей «дешифровке» письма, громоздкая машина розыска пришла в стремительное движение. Начальство чрезвычайно серьезно отнеслось к нашей догадке — и то верно, логика тут есть. Немедля вызвали психолога, не считаясь с его временем, да он и сам с большой охотой погрузился в тему, говоря, что здесь видит богатейший материал для себя как для исследователя. Прямо Эльдорадо! Минимум на монографию нацелился. А дальше видно будет…
Так вот: психолог, ознакомясь с нашими догадками, пришел в восторг. Сказал, что это очень верно, что неведомый маньяк по складу личности именно такие пометки, слова-маячки и должен оставлять, упиваясь своими интеллектом, изобретательностью, умственным превосходством над другими людьми… Мнимым, разумеется. На самом деле он совершенно рутинный, серый человечек, получивший хорошее образование. Ну нет, он неглупый, конечно, способен мыслить не просто логично, но и нестандартно, с оригинальными подходами. Да и какого-никакого дара слова он не лишен. Но все это не выходит за пределы рядовой человеческой судьбы. Не видно в этом всем той искры Божией, что делает личность яркой, таким светлячком, что ли. А нашему незнакомцу дико, до душевной боли хочется выпендриться! Он весь в состоянии обиды и протеста от того, что он, такой талант, вдруг погребен в рутине дней и лет, где ничего, по сути, не меняется, жизнь утекает как вода в песок… И он находит такой безумный выход для самореализации! Да, похоже, где-то в нем изначально таилась некая психическая гниль, возможно, наследственная…
Ученый впал в поток вдохновения, готов был растекаться мыслью по древу, но люди в погонах его вежливо остановили. Все это, безусловно, интересно — сказали они. Заслуживает самого пристального внимания… Но речь о другом. Насколько верны догадки старшего лейтенанта Гринева? Как согласуются они с данными науки?.. Ну и тут психолог все до точки расписал, совершенно разумно доказав, почему именно в такие вздорные игры и мог пуститься психопат, считающий себя непризнанным гением.
Убедил. Несколько старших офицеров согласились с доводами интеллектуала. И понеслось!
На понедельник стали готовить спецоперацию. Решили так: поскольку маньяк не указал, в какое время он выйдет в парк, там все время должны дежурить, сменяя друг друга, «подсадные утки» — молодые сотрудницы милиции, одетые не слишком вызывающе, но броско, эффектно, так, чтобы мужской взор сам тянулся к такой девушке… Срочно сколотили небольшую группу, занявшуюся продумыванием нарядов. Подняли всех начальников районных отделений московской милиции. Дернули и Подмосковье. Задача: немедля подобрать симпатичных молодых, кто там у вас есть, доставить на Петровку…
— Сейчас как раз этим и занимаются. Ну и силовым прикрытием, понятно. Чтобы этого гада тут же и взять, если клюнет на приманку… Пока так. Ну, а у тебя что?
Я самую малость помедлил.
