Читать книгу 📗 "Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим"

Снаружи: в свете охранных фонарей по территории кружили снежные дьяволы, а ветер заносил фонари сугробами.

Ох, ветер был резкий, холодный, холодный, холодный.

На ней были только тапочки, спортивные штаны и худи.

Было минус двадцать.

Она не знала, куда идет.

Она только следовала за голосом.

Следуй за мной, следуй за мной, следуй, следуй, следуй за мной.

И из-под ее ледяного дыхания тоненький детский голосок спросил: "Ты... ты призрак?"

Мы то, что гораздо старше призраков.

Дрожа, дезориентированная, осознавая только голос, Кэсси пробежала мимо склада горючего, поскальзываясь и скользя по льду, а ветер все пытался оттолкнуть ее назад, но ее было невозможно оттолкнуть назад, потому что песня на ветру была как звон серебряных колокольчиков, растущий в сладком и звучном крещендо.

Она бежала быстрее, падала, вставала, падала.

Сейчас она была на ледяной дороге возле взлетно-посадочной полосы, взывая к ветру, умоляя его показать себя. Наступало переохлаждение, и разум был затуманен и сбит с толку, вихрь сказочных образов крутился, танцевал и резвился... но при всей этой фантасмагории и сверкающей красоте Technicolor, там были темные пространства и лужи теней, из которых выглядывали красные голодные глаза и белые, замерзшие пальцы, казалось, подзывали.

Но она не могла позволить песне сломаться.

"Я умру без песни! Я умру..."

Здесь располагались хижины для обогрева и ангары складов. Ветер яростно дул. Летел снег. Тени надвигались. Конечности Кэсси онемели и ослабли. Ее лицо не выражало никаких чувств. Она была заключена в резину, холодную толстую резину.

А потом...

Здесь, дитя мое, здесь...

Она увидела фигуру, выплывающую из снега и темноты.

Женщина.

Женщина в белом платье, которое развевалось и струилось вокруг нее. Кэсси качнулась в ее сторону, к ее вытянутым рукам. Женщина, которая была так похожа на ее мать... но у нее были красные глаза, и те тянущиеся штуки не были руками, и тогда Кэсси упала на колени, хрустя твердым, как гранит, снежным покровом и увидела, что ее призвало.

О Боже, не это, не это.

Я помню

Я помню их прикосновение

Давным-давно

Населенный страхом лес, рой приносит боль, добро пожаловать в дом боли-Перед ней: высокая инопланетная фигура с раскрытыми кожистыми крыльями, мясистыми стебельками и этими красными, красными, горящими глазами. Оно двинулось к ней.

Кэсси почувствовала, как ее охватил абсолютный дикий ужас, который не был даже отдаленно утонченным, культурным или обязательно человеческим. Это было животное: чистое, дикое, звериное. Как будто разум всосал сам себя, безумно катясь в какую-то бездонную яму по траектории пули.

Перед ней фигура потянулась к ней, чтобы взять ее, чтобы...

(нет, нет, нет, держись подальше, уходи, не трогай, не трогай)

...втянуть ее кричащую в себя, в жужжащее тупиковое небытие самого себя, визжащее железное молчание своего сознания-

(нет, не прикасайся, боль, о, о, БОЛЬ!!!)

...и сделать ее частью целого, частью многих, частью улья.

Что-то вырвалось в ее мозгу, словно припадок, заставив ее конечности дрожать, а голову сильно мотаться из стороны в сторону.

Она бросилась на лед, низко рыча, наполовину от ужаса, наполовину от ярости. Присела, как волк, готовый прыгнуть. Она нападет. Она будет защищаться от Другого...

Затем внезапно пронзительный скулеж раздался в затылке, эхом разнесся по мозгу, и все внутри нее обмякло и поникло. Неповиновение недопустимо, и она знала это, пока дрожала на льду, конечности тряслись, глаза закатывались, зубы впились в язык, кровь текла из носа, кишечник опорожнялся с неприятным запахом животного помета и железистого выделения.

Непослушание сменилось теплым потоком уступчивости, она лежала, свернувшись калачиком на льду, скуля, как побитый щенок, пока фигура уносила ее в тайные каналы тьмы.

23

ПОЛЕВАЯ СТАНЦИЯ NOAA ПОЛЯРИС

ЧТО-ТО БЫЛО НЕ ТАК.

Борден понял это в тот момент, когда веревка дернулась в его руках, причем с такой силой, что он потерял ее и был вынужден упасть на лед, чтобы вернуть.

К тому времени она уже ослабла.

Он знал, что опоздал с вызовом жилища, но не осмелился отказаться от него. Почему-то это казалось ему первостепенным. Это было все, что действительно связывало его с доктором Бобом, и, да поможет ему Бог, он не разорвет эту связь.

Он поднялся на ноги.

Непростая задача, когда воющий ветер пытается поставить на колени, швыряя в лицо лед и кружащиеся хлопья снега. Удерживая равновесие, наклоняясь навстречу ветру, как учил его доктор Боб, он начал выбирать слабину. Нырнул под направляющий канат, и стало легче начать ее сматывать.

Провисание означало лишь то, что доктор Боб уже возвращался.

Вот и все, что это значило.

Но слушая вой черного ветра и ощущая вокруг себя абсолютное полярное запустение, от холода его конечности начали неметь и тяжелеть, он на самом деле не верил в это. Он вспомнил, как Андреа стояла у окна... это было прошлой ночью? Сегодня вечером? Как можно быть уверенным в постоянной темноте? Он видел, как она стояла там, несчастная и увядшая, румянец юности на ее щеках сменился чем-то желтоватым и сморщенным.

Я люблю слушать ветер. Иногда он похож на голоса.

И это действительно они, не так ли?

Выбирая слабину Борден прислушивался.

Там что-то было, какой-то гудящей звук, похожий усиливающийся и ослабевающий звук статики, и чем больше он слушал, тем меньше это походило на помехи, но скорее на голос... женский голос... поющий в центре шторма. Меланхоличная песня, разносимая ветрами, эпицентром которой является самое черное сердце неземного разорения, подметавшего лед.

Смерть.

Вот о чем он думал.

Это была песня смерти, которую пела сирена, заманившая стольких в мрачные полярные гробницы подо льдом. Кричащая, злобная белая смерть, которая приближалась, чтобы высосать из него тепло...

"Остановись. Сконцентрируйся".

Он смотал еще часть веревки.

Шторм уже был прямо над ним, и порывы ветра уже не были достаточно ясными, чтобы он мог видеть жилище. Он был один. Оставленный в этом ледниковом аду, где не место людям.

"На плато странная погода", - он мог слышать слова доктора Боба. "Будьте готовы. Лето, зима, не имеет значения. Готовьтесь к худшему. Выходя на разведку керна, помните о выживании. Потому что достаточно одной ужасной бури, чтобы вы попались в руки ада. Оставайтесь на размеченных дорожках, используйте направляющие тросы. Мы поставили их не просто так. А если вы когда-нибудь почувствуете вялость или сонливость, значит, наступает переохлаждение, поэтому зовите на помощь, следуйте за направляющими канатами".

Борден внезапно, казалось, понял, что было поставлено на карту.

Он убедился, что направляющий канат все еще находится у него за спиной, и с новым рвением начал сматывать веревку. Он посмотрел на свои кроличьи ботинки в луче света и понял, что да, он потерялся на минуту, потому что, вероятно, он смотал только пятнадцать или двадцать футов веревки.

"Работай, чувак! Помоги доктору Бобу!"

Он вытягивал веревку изо всех сил. Это напряжение согрело и разбудило, его чувства обострились. Он потянул еще веревку, и вскоре у ног появилась растущая бухта. Должно быть, сейчас было сорок футов, а скорее пятьдесят.

Ветер ударил в него, засыпав белым снегом. Он вытряс его из балаклавы и начал тянуть снова. Веревка пошла легко, а затем натянулась с невероятной силой, почти вырвав руку из сустава.

Но он не отпустил.

Он не мог отпустить.

Веревка на мгновение провисла, затем резко дернулась и начала хлестать из стороны в сторону. Борден потерял равновесие и упал на лед.