Читать книгу 📗 "Королева разрушенных империй (ЛП) - Уивер Бринн"

Мы докладываем обо всем Коулу и Сайрусу, затем я провожаю Эдию в библиотеку, прежде чем отправиться один к дому на утесах. Спускаюсь по извилистой тропе к берегу, где Уртур уже ждет, готовый войти в воду со мной.

Мы начинаем мучительный вечерний ритуал. Плывем по участку, где Лу должна была упасть в воду. Уртур плывет, поскуливая и принюхиваясь к воздуху. Я погружаю голову под волны, пытаясь слушать. Не знаю, что именно. Все, кроме агонии миллионов человеческих душ в этом гнилом море. Ищу любой свет. Но, как всегда, ничего.

Когда больше не могу выносить страдания и вой Уртура, мы выходим из воды, шакал следует за мной к дому. Проходим через гостиную, поднимаясь по каменным ступеням.

«Любишь сломанные вещи?»

Голос Лу звучит в голове так ясно, будто она рядом. Ее лицо так живо. Я даже вижу, как она поджимает губы, шутя, чтобы проверить почву под страхами. Останавливаюсь на ступенях, закрываю глаза, прижимая пальцы к знаку, пока боль от воспоминания не стихает.

Глубоко вдыхаю и продолжаю подъем, не замечая скульптур вдоль пути. Они будто не существуют. Останавливаюсь только у разбитого стекла статуи Лу. Когда Уртур и Нефилим врезались в нее, сцепившись в кровавой схватке, это казалось предзнаменованием. Им оно и было.

Опускаюсь на колени среди осколков и поднимаю золотую маску, переворачивая в руках.

«Любишь сломанные вещи?»

Я не должен был умолять ее бежать. Должен был довериться ей, как она доверяла мне. Все это — моя слабость. Я думал, худшее, что может быть, — увидеть, как ей причиняют вред. Но ошибался. Вот что хуже всего. Жизнь, словно ее стерли, а вокруг — лишь отголоски ее присутствия. Я чувствую, как она начала менять это место. Она была в Царстве Теней так недолго, но это происходило вокруг нее. И она даже не знала. Не знала, что была в центре всего.

Не знаю, сколько времени провожу, глядя в пустые глаза маски, прежде чем слышу шаги позади. Уртур лежит неподвижно у входа в оранжерею, следя за приближающимся.

— Сэр, это Зида, — останавливается Сайрус. Я поворачиваю голову, давая понять, что слушаю. — Она нашла предателя.

Искры прожигают кожу, жжение разливается по спине. Крылья разворачиваются из спинв.

— Кто?

— Иоаш. Брат Хакана.

Я поднимаюсь. Пламя охватывает глаза, когда я поворачиваюсь к Сайрусу.

— Хакан? Демон, которого Лу убила в Анфемоэссе?

— Да. Похоже, Иоаш работал с Эмбер. Зида выследила его до хижины к северу от Хуэдина. Он был с оставшимися преданными Эмбер в Мире Живых.

— Где он сейчас?

— Она притащила его назад. Он в «Kur», жив, но все еще под действием яда. Охотники схватили остальных и возвращают их в Царство Теней.

Я отворачиваюсь. Подхожу к подарку, который мастерил для Лу в бессонные часы, на случай, если она вернется. Теперь он готов, лежит под черным бархатом. Он похож на погребальный саван. Долго смотрю на него, задаваясь вопросом, будет ли конец этой скорби. Но ярость, что во мне, — знаю, она никогда не умрет.

Поворачиваюсь к Сайрусу, новая цель заполняет пустоту в душе. Смотрю на него с темной, безрадостной ухмылкой.

— Отведи их в Зал Совета. Пошли отряд солдат в Залы Воскрешения. Хочу, чтобы всех, кто воскреснет, сразу же доставили ко мне, как только я отправлю их на смерть. Я намерен карать. Без конца.

Сайрус кивает и уходит в сгущающуюся тьму выполнять приказы. Я смотрю на маску в руках, поворачиваю ее, чтобы поймать тусклый свет, затем кладу на бархат и ухожу.

Я принесу правосудие. В отсутствие милосердного света моей Королевы я стану тьмой, что поглотит мир, по одной предательской душе за раз.

ГЛАВА 8

АШЕН

Семь дней.

Каждый мучительнее предыдущего. Когда мне кажется, что я достиг предела страданий, тьма становится еще гуще.

Теперь я понимаю, как близко всегда был к этой пропасти. Вина и сожаление были верными спутниками, которые я носил как одежду. Их нити никогда не истирались. Всегда находились новые, если старые рвались.

Скульптуры, что я прятал в доме, который никому не был нужен. Снисхождение, которое иногда проявлял к бессмертным в Мире Живых. Отсутствие интереса к другим из моего рода. Возможно, это были предупреждающие знаки.

Я хотел чего-то для себя. Выбрал любовь к Лу — и открыл дверь утрате.

Тень любви — это ярость. Мой гнев пожирает меня, тело и душу.

Я размышляю о том, что совершу с клинком в руке, когда звук вырывает меня из мрачных грез. Оборачиваюсь и вижу, как Эдия входит в Зал Совета, ее взгляд скользит по крови на полу и разбросанной мебели.

— Сегодня утром в библиотеке я заметила кое-что интересное, — говорит ведьма, поднимая опрокинутый стул. Она вытирает сиденье и садится рядом.

Мне не хочется тратить силы на разговоры, поэтому я лишь хмыкаю в ответ. Продолжаю точить лезвие методичными движениями.

— Сегодня не было призрачных слуг, — продолжает она, не смущаясь.

«Призрачные слуги». Звучит так, как если бы это сказала Лу. Я хмуро смотрю на кинжал.

— И карет-призраков тоже.

Я снова хмыкаю.

— Потом я услышала любопытный слух. Будто бы вышел указ, запрещающий использовать души на службе у Жнецов. Я подумала: «Кто бы это мог сделать?» А потом узнала, что демонов, нарушивших указ, ждет смерть. И тогда я поняла: «Бьюсь об заклад, я знаю, откуда этот указ».

Я надолго замолкаю, водя лезвием по камню, хотя острее оно уже не станет.

— Она не хотела, что мы использовали их.

Больше я ничего не добавляю. Ведьма понимает. Она всегда на грани, но никогда не переступает черту моего раздражения.

Мы молчим. Я вспоминаю, как привел Лу в библиотеку. Мы стояли в вестибюле, и она провела рукой по странице блокнота, спрашивая о душе оборотня, прикованного к двери. Она хотела знать, в чем его вина, а я даже не задумался над ответом. Сказал, что не знаю. Не ожидал реакции, но Лу бросила мне вызов. Бесстрашно. В моем же Доме. В царстве своих врагов. И сделала это с добротой. Она смотрела на меня не с гневом, а с сочувствием.

Как же это место пугало ее. Отвращало. И все же у нее находилось милосердие к душам и демонам, несмотря на все, что Царство Теней у нее отняло, через что заставило пройти. Теперь я понимаю, как сильно она стремилась наладить связь с другими, даже вопреки себе. Одиночество, которое она испытывала в годы скитаний... Должно быть, оно было невыносимым.

— Ты выглядишь как дерьмо, — вырывает меня из мыслей ведьма. — Пойдем поешь.

— Я не голоден.

— Думаешь, быстрее найдешь ее, если умрешь с голоду?

Я бросаю взгляд на зал, затем возвращаюсь к клинку.

— У меня есть дела поважнее.

— Да, например, снова и снова убивать тех, кого уже убивал.

— Именно. Это называется правосудием.

— Вообще-то, это называется местью, но ладно.

— Ты быстро забываешь, ведьма. Видимо, позабыла, как отомстила мне в сарае, убив звездными клинками.

— «Звездные клинки». Мне нравится, — Эдия улыбается, будто я напомнил ей о чем-то приятном. — Я не забыла. Потому что это было правосудие.

С этим не поспоришь. Я мог бы дать отпор в сарае, но у меня был долг. Эдия заслужила свою месть.

— Лу рассказывала, как мы познакомились? — голос ведьмы становится тише. Я поднимаю взгляд и качаю головой. Она отвечает горько-сладкой улыбкой. — Она подслушала в таверне человека по имени Мэтью, хваставшегося, что поймал меня.

— Мэтью, — повторяю я с безрадостным смешком. Значение имени «Дар Божий». — Представляю, как Лу сочла его аппетитным.

— Еще бы. Он держал меня в своем доме. В ту ночь, когда он вернулся из таверны, я услышала его шаги на лестнице и была в ужасе. Я отказалась использовать силы для него. Знала, что он убьет меня за это. И вдруг — глухой удар на крыльце. Врывается этот вихрь в образе вампира, волоча Мэтью за ногу. Я боялась ее не меньше, но она была полна решимости подружиться, хотела я того или нет. «Мы будем прекрасными подружками», -сказала тогда Лу.