Читать книгу 📗 "Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К."

Я ушёл дальше от лагеря. Хищник не полезет в толпу — сорвёт того, кто отстал.

Голоса уже не слышались. Снова царапок — я крутнулся, выискивая. Никого. Я замер. Даже дыхание сбил, чтобы услышать. И — только запах знакомый: пустыня после дождя.

Я напрягся — и в тот же миг оно навалилось. Я не успел — факел вышибли, я, падая, перекатился, уходя из-под удара. В прыгающих отблесках пламени силуэта не различить. Клинок я вытянул, отсекая простор между мной и тварью, — и уловил лишь ощущение: слишком много конечностей и треск костей.

Всполох дал мне тень — и оно пошло снова. Я выждал до последнего — ушёл в сторону и, разворачиваясь, рубанул. Тупой удар — и на песок рухнула лишняя конечность. На мгновение сжалось нутро: иссохшая человеческая рука? — но тут же по лицу полоснула другая, когтистая.

Маска приняла удар. По металлу пронзительно скрипнуло — зубы свело. Я отбил следующий — копытный пинок, будто лошадь, но до костей.

Потом пошла очередь такая быстрая, что за ней не поспеть. Быстрей, чем с двумя ногами. И даже четырьмя. Я отступал, ловя не все, цепляясь пяткой — и тогда по щиколоткам хлестнуло что-то, как змеиный хвост, — я рухнул.

Воздух вылетел из лёгких. Я не успел вдохнуть — катился в сторону, уходя из-под топота слишком многих ног. Оно меняло курс; я метался, лишь бы не дать себя затоптать; одним ступнем угодило в мою ладонь — сабля вылетела.

Без клинка я метнулся взглядом, но тварь гнала меня прочь от того места. В темноте — не разглядеть. И тут я увидел факел — тлел, корчился в песке невдалеке. Я перевернулся на живот, встал на локти, пополз. Свист у уха — я резко ушёл влево, но взгляд не отрывал от цели.

Прямо перед хваткой во мне что-то рухнуло — тяжесть легла между лопатками, лбом я впаялся в землю. Я вытянул руку к огню — и древко прошуршало по подушечкам пальцев. Не хватило.

Адреналин уже сорвал с моего чутья ремни. Дёрни я самую тонкую ниточку — и мир поддавался. Я подтянул факел к ладони — как будто невидимая сеть натянулась и свела всё на место.

Я махнул вслепую — груз отскочил. Не тратя дыхания, перевернулся на спину и занёс огонь. Тварь шарахнулась — и я впервые видел её толком.

Расхлябанное месиво мяса — центром. От него на все углы — чужие конечности. Человеческие, звериные, сухие кости с клочьями кожи. Уголы, суставы — как пришито сумасшедшим кукольником. Глаз не было. Но огня она боялась. Подняла лапы — много лап — прикрыться от света.

Я не успел отползти — она опомнилась, навалилась снова.

Клинка нет — я сделал единственное, что мог. Вбил пылающее древко ей в нутро. В воздухе разодрался визг — непонятно, откуда, рта у неё не было. Она дёргалась, пыталась уйти — я шёл следом, давил, пока не потянуло горелой падалью.

Через вечность судороги стихли — туша рухнула почти мне на грудь. Я успел откатиться. Факел почти задушен, тьма вернулась; только далёкие отсветы лагерных жаровен и зыбкое серебро луны. Я нащупал саблю — в ладони вернулась тяжесть. Я не убирал клинок — вдруг их больше.

Я оглядел тушу. Долго. Потом взвалил на плечи. Неудобная, уродливая — но я уложил.

И с этой мерзостью, и с клинком в руке пошёл назад.

Пока дошёл, толпа у края стоянки разрослась вдвое. Крики предсмертные услышали все. Впереди стояли лорды пяти кланов.

Я швырнул тварь к их ногам. Кости лязгнули.

Вздохи пронеслись по кругу. Жуткая куча конечностей, пришитых к середине, — как в кошмаре. Лорды держались ровно, но леди Падры всё же дёрнулась. И я заметил, что никто не двинулся мне помогать, хотя бой слышали. Ждали, что меня порвут? Чтобы сделка сгорела?

— Костяной паук, — безучастно сказал лорд Тибела, но край его голоса выдал тревогу.

Слово щёлкнуло памятью — я видел его в старом свитке в каменной библиотеке. До того как первый человек пересёк пустыню, присвоил её магию и право жить — по пескам ползали такие. Тексты писали о лавовых вирмах и летающих ужасах, но «костяных пауков» вообразить трудно — теперь понимаю почему.

В свитке говорилось: рождаются без лица, без цели, кусками мяса. Бродят, крадут конечности у мёртвых, из могил, пришивают без смысла. Наберут — наглеют. Потом уже рвут живых, тащат ноги и руки к себе, наращивают груду костей и гнили.

Кто-то в глубине толпы блеванул.

— Вчера я уложил сихата, сегодня костяной паук лезет к вашим людям. Легенды просыпаются. Пустыня злится, — я ткнул саблей в тушу.

— Тем более нам нужно беречь своих, а не раскидывать всадников по пустым войнам, — леди Падры скрестила руки.

— Возможно, ужасы стихнут, когда поднимется истинный Чемпион Пустыни, — лорд Оту́ша посмотрел прямо. — Слишком долго её не было.

— У пустыни будет Чемпион, — сказал я.

Обратная дорога в Катал прошла тихо. Алза приветственно фыркнула, уши вперёд — из лагеря несло звоном стали: тренировались.

Я всё равно сперва свернул к загону. Лорд подождёт. Алза — нет. После её раны я не доверял её конюшему. Он, может, и толк знал, но отец учил меня выхаживать лошадей — как мало кто. На миг я увидел отца — как он склоняется над жеребёнком в конюшнях Келвадана, с тёплой улыбкой.

Я резко сбросил картинку, вернулся к копытам — трещин нет. Когда я снял с неё мешки, сокол вспорхнул на охоту. Я не глядел — он вернётся. За дорогу он улетал много раз — и так же возвращался мне на плечо, однажды — с ящеричьим хвостом из клюва.

Я ещё раз прошёлся щёткой по гриве. Алза боднула меня грудью, мол: перестань нянчиться и дай поесть стрелолист.

Я хлопнул её по носу в ответ и поплёлся к шатру лорда Аласдара. Он уже ждал. Сидел над пергаментом.

— Значит, клан Тибел прибудет через пару дней? — не поднимая головы, спросил он.

Я сглотнул. Я не из тех, кто легко приносит плохие вести.

— В Тибеле я застал не одних, — опустился на колено на ковёр напротив. Его взгляд взметнулся. Он встретил мои глаза сквозь щель маски — так мало кто делает. Становится пусто — как будто голый. Женщина… Кира — тоже так смотрела. Я моргнул, выкинул её из головы.

— Кто ещё? — резко.

— Все, кого ещё нет у нас. Они услышали о наших шагах и сбились вместе, чтобы их не запугал Катал.

Свечи и лампы вспыхнули, когда он ударил ладонью по столу. Его собственная магия рванула повод, воздух сгустился. Но он держал её лучше меня; в его голове не жили чужие шёпоты. Он учил меня держать себя. Но избавиться от гомона пустыни я не мог.

— Пять кланов — и те не устоят перед моей мощью, — прошипел он.

— И перед моей. Но я не хотел рубить тех, кто нам понадобится, чтобы ломать Келвадан.

— Значит, ты позволил им бросить мне вызов? — глаза блеснули. Я склонил голову.

— Я выбил другое. Они пойдут за Чемпионом Испытаний Баллан. Этим Чемпионом буду я.

Огонь в глазах не погас, но он склонил голову набок:

— Они присоединятся к Каталу, если победишь ты.

— Я — ваш клинок, — сказал я честно. Укажи — и я убью любого. Я — Вайпер, и больше ничего. — А вы — истинный Чемпион для тех, кто чтит старые пути.

Он вроде бы успокоился и откинулся на руки, но взгляд оставался прищурен.

— Придётся ехать в Келвадан на Испытания. Под глазом королевы.

— Я сделаю, что нужно, — только и сказал я. Не рад был ставить лагерь в тени города на всё время Испытаний. Но переживал и хуже. Лорд Аласдар дал мне силу.

Он кивнул. Лицо уже закрывалось стеной. Я почти видел, как он пересчитывает ходы — всегда на два шага вперёд. Мне оставлял — быть оружием.

— До Испытаний тренируешь наездников каждый день. Лепи из того, что уже есть, силу, способную ударить по Келвадану. Некогда начинать с нуля, когда остальные подойдут. Я жду, что ты будешь гонять их ежедневно.

Это был приказ — и отставка. Я кивнул и вышел. Мы с Алзой проглотили весь день дорогой. Тени палат ложились длинными клиньями на оранжевый песок — солнце катилось вниз.

Ночью я сидел в шатре и точил саблю и кинжал. Снаружи — жизнь: варево у общих костров, всадники после выучки, что-то пересмеивались, кто-то хихикал на чью-то шутку. Я сильнее провёл бруском по едва изогнутому лезвию — металлический ш-ш-ш забил смехи. Шёпот в голове поднялся — звал, тянул, а я не отзывался.