Читать книгу 📗 "Месть. Никогда не прощу (СИ) - Вирго Софи"
- Прости, что задержался, - он сбрасывает пиджак на спинку стула, и я замечаю, как ткань дорогого костюма смялась от долгого сидения. Его движения резкие, нервные, он как сжатая пружина. - Встреча с юристом затянулась.
- Ничего страшного. Я сама только пришла.
Мои пальцы сами собой выравнивают край салфетки, хотя она и так лежит идеально.
Официантка с дежурной улыбкой принимает заказ: свежий латте для меня, эспрессо для него.
- Ну что, - я намеренно делаю паузу, давая ему собраться с мыслями. - Как успехи?
Тимофей достает из портфеля папку, кладет ее между нами. Его пальцы на мгновение задерживаются на обложке, будто он не решается отпустить то, что принес.
- Все готово. Договор переработан, все нюансы учтены. Как только Марк это подпишет, его доля перейдет ко мне.
Я открываю папку, пробегаюсь глазами по тексту. Бумага шуршит под пальцами, слишком громко в этой тишине. Строки сначала плывут перед глазами, но постепенно фокусируются.
- Выглядит убедительно.
- Естественно. Лучший юрист города старался, а я теперь ему должен ящик… ай, не важно, притараканю, - он трет переносицу, и я вижу, как его глаза слипаются от усталости. Наверное, он не спал ночь, проверяя каждую запятую.
- Спасибо, Тим. Но пока рано подписывать. Мне нужно дождаться отмашки от адвоката, разводные документы еще не готовы.
Он хмурится, постукивая пальцами по столу. Звук отрывистый, нервный, как барабанная дробь перед боем.
- А если Марк раньше времени что-то заподозрит?
- Не заподозрит. Он слишком уверен в себе, - слова вылетают на автомате, но где-то в глубине души шевелится червячок сомнения. А вдруг? А если? Но нет, Марк никогда не видел дальше собственного носа. – Мы сможем разрушить его жизнь одним днем. Так будет эффектнее.
Тимофей вздыхает, откидываясь на спинку кресла. Его взгляд скользит по моему лицу, будто ищет следы усталости. Я чувствую, как он пытается понять, не сломалась ли я, не решила ли отступить. Но я давно перестала быть той Альбиной, которая могла сломаться.
- Ты как сама, держишься? - усмехаюсь. Губы сами растягиваются в этой кривой улыбке, будто кто-то дергает за невидимые ниточки. В горле стоит ком, но глотать бесполезно, он не исчезнет, пока не исчезнет вся эта ложь, в которой мы живем.
- В порядке, - сколько раз я уже говорила эти слова за последние недели сама себе? Десятки? Сотни? Не вспомню. Уже сбилась со счета считать.
- Не ври, - его пальцы сжимают чашку крепче чем он бы того хотел.
- Физически устала. Морально зла. Но держусь, Тим, - делаю паузу, потому что не знаю, закончить ли мысль, и все же решаюсь это сделать. - А вот Ромка… - голос предательски дрожит при упоминании сына, и я резко сжимаю чашку, чтобы отвлечься. - Марк нервничает и срывается на нем. А он все равно тянется к нему, как будто надеется, что однажды папа его наконец заметит.
Тимофей поджимает губы. В его глазах мелькает что-то болезненное. Он знает Рому с пеленок, он его крестный.
- Все еще надеется? – спрашивает друг.
- Да. Каждый чертов раз, когда Марк бросает ему хоть какое-то внимание, он светится. Как будто…
- Как будто это искупает все остальное, - заканчивает за меня Тимофей. Его голос звучит горько, и я понимаю, он тоже видел это. Видел, как мой мальчик цепляется за крохи внимания, как верит в то, чего никогда не будет, но тоже не хотел верить в пренебрежение отца к сыну.
Я киваю, не в силах произнести ни слова. Где-то за спиной официантка звонко ставит посуду, и я вздрагиваю. Нервы. Это всего лишь нервы.
- Я поговорю с Ромой, Альбин, по-мужски. Поддержу как смогу, - его рука на мгновение касается моей, и это прикосновение кажется таким теплым в этом холодном, отполированном до блеска мире.
Я поднимаю на него глаза. Смотрю на него с благодарностью, которую не могу выразить словами.
- Было бы здорово. Спасибо.
- Он же мой крестник, - Тимофей откидывается на спинку кресла, и тень от листьев магнолии скользит по его лицу. - Не хочу, чтобы парень страдал.
Я хочу ответить, сказать что-то еще, но в этот момент его телефон завибрирует на столе. Экран вспыхивает. Тимофей показывает мне сообщение, и я чувствую, как в груди холодно сжимается.
Марк: «Приезжай в офис срочно. У нас что-то странное - акции падают»
Значит, начало положено с его стороны. Надо поторопить адвоката. Пальцы сами собой складываются в кулаки. Сколько недель подготовки, сколько бессонных ночей, и вот она, финишная прямая.
- Поезжай, - говорю я ровно, хотя внутри все дрожит. - Не стоит его заставлять ждать. И… постарайся выиграть время.
Он кивает, вставая. Он смотрит на меня, будто в последний раз проверяя, не передумала ли я.
- Ты уверена, что справишься?
- У меня нет выбора, - слова звучат как приговор. Как клятва.
Тимофей задерживается на секунду, словно хочет что-то добавить, но лишь сжимает мое плечо крепко, по-мужски, и выходит. Дверь за ним закрывается беззвучно, будто и ее жаль нарушать эту странную тишину.
Я остаюсь одна среди искусственной, как вся моя жизнь, цветущих магнолий, с холодным кофе и мыслями, которые уже несутся вперед, к развязке этого кошмара, до которого одновременно и далеко, и близко.
"Ты справишься. Ты должна справиться, Альбин"
Глава 24
Глава 24
Альбина
Фитнес-клуб «Velvet» встречает меня привычным холодком и легким запахом цитрусового освежителя. Я прохожу мимо зеркальных стен, в которых отражаются подтянутые фигуры в обтягивающих лосинах и спортивных бра. Сегодня я не в настроении для тренировки, но мне нужно было выйти из дома, сидеть в четырех стенах, где каждый угол напоминает о Марке, уже невыносимо.
Я спокойно иду в зону кардио, где обычно тренируется Ира, и которой сегодня не должно здесь быть, кажется кто-то там на верху решил осмеяться надо мной. Не то чтобы я хотела с ней пересекаться или боюсь, просто каждая встреча с этой женщиной оставляет во рту привкус горечи.
Ира стоит у беговой дорожки, но не бежит, она в ярости и сейчас я наблюдаю драму одной великой актрисы. Ее губы поджаты, брови сведены в резкую линию, а глаза горят холодным, почти животным гневом. Перед ней молодая девушка в форме сотрудницы клуба, с трясущимися руками и испуганно округлившимися глазами.
- Вы вообще мозги сегодня включили?! - голос Иры режет воздух, резкий, как хлыст. - Я сказала принести мне «Глосс»! А это что?! Это «Глосс»?!
Она тычет пальцем в бутылку, и я замечаю этикетку, обычная минералка, а не та премиальную марка, которую Ира всегда покупает после тренировки, потому что в центре ее нет.
Сотрудница открывает рот, пытается что-то сказать, но Ира не дает ей и слова вымолвить, ее крик заглушает все и всех.
Недолго думая, достаю телефон и начинаю это снимать. В голове нет мыслей, только холодная, четкая цель: зафиксировать. Запись включается, и я держу экран так, чтобы в кадр попало все, и искаженное злобой лицо Иры, дрожащие руки девушки, эта бутылка, ставшая вдруг символом чьего-то унижения.
Ира продолжает орать, тычет пальцем в лицо сотруднице, с ее губ срываются сплошные угрозы, обещания «разобраться». И все это остается в памяти телефона, и с каждым ее криком во мне крепнет странное, почти хищное удовлетворение.
- Вы что, думаете, я буду пить эту дешевку?! Вы знаете, кто я?! Я заплатила за абонемент здесь столько, что могла бы купить вас вместе с вашей жалкой зарплатой!
Ира выхватывает бутылку с такой силой, что вода плещется через край, и с размаху выливает ее на девушку.
Я застываю.
Вода стекает по лицу и форме девушки, оставляя темные пятна на светлой ткани. Капли падают на пол, одна за другой, тихо, будто слезы. Девушка вздрагивает, но не плачет, только сжимает губы, будто изо всех сил старается не разрыдаться, ведь клиент всегда, чтоб его, прав.
Ее щеки горят, но она не кричит, не огрызается. Просто стоит, принимая этот унизительный душ, и в ее глазах читается только одно: «Пожалуйста, пусть это поскорее закончится».
