Читать книгу 📗 "Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина"

Разбаловала меня Карина. Теперь вот расплачиваюсь - открываю для себя дивный новый мир женских истерик, антидепрессантов и бесконечных обид на ровном месте.

Кишечник ожидаемо скрутило в приступе боли – знакомое, гадкое ощущение. Ну, конечно – а чего я ждал? До врача все не дойду, лечусь чем попало. Еще и нервы.

Смотрю на Лену, мысленно умоляя: «Хватит, котенок, давай просто обнимемся и ляжем спать».

Но её лицо — настоящая трагедия в трёх актах. Судя по всему, спектакль только начинается.

- Когда ты кричал, мне даже показалось, что ты ударишь меня.

Я закрываю глаза, чувствуя, как усталость накатывает тяжёлой волной:

- Лена, я никогда не подниму на тебя руку.

- Так и отец говорил... - она всхлипывает, отворачиваясь к стене. - Пока не напивался.

И тут меня накрывает.

Ярость.

Горячая, как расплавленный металл.

Я бросил всё ради неё - дом, жену, даже сына! Мечтал о настоящей любви, о втором дыхании, о том, чтобы снова почувствовать себя живым. А получил что?

Общество смотрит на нас с брезгливым любопытством. Коллеги шепчутся за спиной - после выходки Карины Лена в их глазах чуть ли не моя незаконнорожденная дочь. И теперь это... Это жалкое сравнение с ее алкашом-отцом!

- Я ТЕБЕ НЕ ОТЕЦ! - рву глотку так, что стёкла дребезжат.

Снизу тут же начинают лупить по батарее - тук-тук-тук, как в дешёвом общежитии.

Меня передёргивает.

Мне. Владлену Казанскому. Стучат по батареям.

Как какому-то бомжу.

Оглядываю нашу комнату - обшарпанные обои с жёлтыми разводами, линолеум с протёртыми до дыр дорожками, затхлый запах старого холодильника. Я двадцать лет вытаскивал себя из этого дерьма! Двадцать лет отстирывал с себя эту грязь.

А теперь... Теперь я снова здесь.

В этой проклятой хрущёвке, с вечно ноющей девчонкой, с быдлятиной по соседству, с ржавой водой из крана.

Лена всхлипывает, уткнувшись лицом в диванную подушку.

И вдруг понимаю - я ненавижу её в эту секунду.

Ненавижу за то, что она вернула меня туда, откуда я с таким трудом выбрался.

Ненавижу за то, что в её слезах я вижу себя двадцатилетней давности - жалкого, беспомощного, нищего.

Хватаю ключи со стола.

- Я в отель. Ты со мной или нет?

Смотрю на Ленину спину, и понимаю, что впервые в жизни не стану ее уговаривать. Хочет гнить дальше в этой залупе – ее выбор. А я сюда больше ни ногой.

- Иди сам, - она вытерла слезы и даже постаралась улыбнуться. Вышло жалко, как на поминках нелюбимого родственника.

Уйти на самом деле не то же самое, что хлопнуть дверью у себя в голове. Медленно, будто еще надеюсь, что передумаю, собираю свои вещи. Зубную щетку, белье, рубашку на завтра, таблетки.

Лена стоит в стороне, не останавливает и не помогает.

Лучше бы конечно остановила.

Я уже пожалел, что погорячился, но хочу сохранить лицо. Остаться сейчас с ней все равно что признаться в поражении и загнать себя обратно под каблук.

Стою на пороге, смотрю в ее сторону. Опущенные плечи, бледное лицо и красные от слез глаза. На душе и жалко, и брезгливо одновременно.

Внизу ждет такси, а я как дурак ищу причину, чтобы задержаться еще хоть на секунду:

- Просто скажи, почему ты выбрала именно то платье? Неужели не было никого, кто бы посоветовал тебе одеть что-то другое, более подходящее случаю?

Лена засмеялась нехорошим, истерическим смехом. Как чайка.

- Мне и посоветовали, Владлен!

- И кто же?

-Твоя жена Карина Ким...

Глава 21

Такая долгая, такая тяжелая ночь.

Выбирать отель оказалось утомительнее, чем я думал. Раньше этим занимался секретарь — если поездка рабочая, или Карина — если решали куда-то сорваться на выходных.

Интересно, сколько времени тратила жена, перебирая варианты? Я устал на пятой минуте.

Метрополь. Первое, что высветилось в поиске. Пальцы сами потянулись к экрану, но я одернул себя.

85 тысяч за ночь. Слишком жирно.

Да и вопросы пойдут: «А что? А зачем? А главное — с кем?».

Нет, нужно что-то попроще. Неброское. Крепкий середнячок, где не будут пялиться на одинокого мужчину без багажа. Ибис за десять – нормально же? Не мой уровень, конечно, но на одну ночь – почему нет. Хотя… Азимут через Сашкин двор выйдет еще дешевле.

Я ненавидел выбирать! И в итоге ткнул в тот, что был ко мне ближе всего.

В номере пахло хлоркой и дешевым освежителем — такими мерзкими штуками в стеклянных банках с палочками. Чаще всего с запахом цитрусов или лаванды. Ужасная гадость. И все равно лучше, чем затхлый дух Лениной хрущевки.

Всю ночь перед глазами мелькают кадры.

Ленино платье. Каринина ухмылка. Злость в глазах сына… и непонимание, обида у дочерей.

Прокручиваю наш разговор снова и снова и каждый раз нахожу новые детали.

- Девочки, как вы знаете, мы с вашей мамой разводимся.

… они молчат, не перебивают…

- Я хочу быть с вами честным, хоть мне самому неприятно все это говорить. Последние годы брака я был несчастлив, я не мог найти себе место – ни дома, ни на работе. У меня усугубились некоторые хронические болезни, которые я не мог вылечить, постоянно сидел на таблетках.

- Может, вам нужно было отдохнуть? Вдвоем, без нас?

Я отвожу взгляд. Мы пробовали. И на Мальдивах, и в Альпах, и даже на той дурацкой рыбалке у Юрки. Везде я чувствовал себя чужим. Сломанным. Ненастоящим.

А потом появилась она.

Первые недели я даже не замечал, что Лена переехала к нам домой. Она почти не выходила из комнаты, а если и появлялась, то тотчас растворялась в воздухе, как призрак. Выглядела она тогда соответствующе. Белая до прозрачности, тоненькая, с большими как у куклы глазами.

Помню, как однажды застал ее на кухне. Она испуганно вздрогнула и уронила чашку - тонкий фарфор разлетелся вдребезги!

- О господи, это же Каринина любимая, - прошептала она, уже приседая.

- Стой! - мой голос прозвучал резче, чем я планировал. - Порежешься.

Я сам взял веник. Сам собрал каждый осколок. Сам помыл пол. А она стояла рядом -такая маленькая, такая ранимая.

- Спасибо, - она едва дышала. – Не знаю, чтобы без тебя делала.