Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

— Придет несколько друзей из юридического факультета. Ты их узнаешь.

Я останавливаюсь.

— Правда?

— Да.

— Допустим. Убедить их будет непросто, но это даже хорошо. Кто еще?

— Друзья детства. Некоторые из Сент-Реджиса, кстати, — отвечает он.

Выходит, Габриэль тоже поддерживает общение с людьми из подготовительной школы.

— Они знакомы с ним обоими?

— Не уверен, что они тебя вспомнят, принцесса. Ты была на два года младше нас в Сент-Реджисе.

— Я знаю.

Он ухмыляется.

— Не волнуйся. Я всегда тебя помнил.

— Об этом я тоже знаю, — сухо отвечаю я, направляясь к винтовой лестнице, огибающей большие окна и ведущей на второй этаж. — Не хочешь устроить мне экскурсию?

Габриэль неспешно следует за мной. Его рубашка по-прежнему наполовину распахнута, обнажая загорелую мускулистую грудь и поросль темных волос. Я стараюсь не смотреть на это. На него. И так достаточно сложно сохранять самообладание в его присутствии.

В его доме чувствуется намек на индивидуальность, но по большей части тот кажется безликим. Две гостевые комнаты, домашний кабинет, большая ванная комната с сауной. Я останавливаюсь возле двери в комнату, которая, должно быть, является его спальней.

Кровать королевского размера с серыми простынями, обрамленная двумя большими абстрактными картинами, доминирующими в пространстве. В открытом шкафу аккуратно висят отглаженные рубашки и брюки. Под ними лежат сложенные свитера различных оттенков серого, бежевого и синего. Я слишком долго задерживаюсь на пороге.

Он замечает это.

— Интересуешься моей спальней, Констанция?

Я прислоняюсь к стене и встречаюсь с ним взглядом. Он не брился, поэтому на челюсти виднеется щетина, которая уже достаточно отросла, чтобы стать мягкой.

— Ну, — спокойно произношу я. — Я провожу там много времени.

Его губы растягиваются в полуулыбке.

— Конечно.

Проклятие. Я оборачиваюсь, чтобы снова взглянуть на спальню и замечаю стоящий там стильный деревянный комод. На нем несколько фотографий в рамках.

Габриэль кладет руку на дверной косяк рядом с моей. Аромат его шампуня и чего-то еще, напоминающего слабый сандаловый одеколон, обволакивает.

— С какой стороны твоя половина кровати?

— Слева, — бормочу я.

— Хороший выбор, — замечает он, застегивая одну за другой оставшиеся пуговицы на рубашке. — Это и моя сторона.

Я оглядываюсь на него. Опасно находиться так близко, и я знаю, что не могу ему доверять, ни в коем случае, но какая-то часть меня жаждет игнорировать это. И эту часть необходимо подавить.

Он хочет меня больше, чем я его, твержу я себе.

Прошлой ночью он ревновал. И я могу этим воспользоваться.

— И ты удовлетворяешь свою жену?

Его глаза расширяются от удивления, прежде чем в них мелькает веселье.

— А ты как считаешь? — спрашивает он. — Довольна нашей сексуальной жизнью, принцесса?

Мои губы приоткрываются. Всякий раз, когда я думаю, что имею преимущество, он ставит меня в тупик вопросом, на который не могу ответить. И я вижу во взгляде Габриэля, что ему об этом известно.

Но я не дам ему одержать победу.

Поэтому наклоняюсь ближе, пока наши губы не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Если бы ты только мог продержался чуть дольше, Габи.

Его рот сужается.

— Если бы ты только…

Раздается пронзительный звук дверного звонка. Он достигает нас даже наверху, прерывая возникшее напряжение.

Я отступаю на шаг.

— Гости пришли.

Габриэль бросает на меня взгляд, и я замечаю мелькнувшую досаду в его глазах. Это редкость, за чем я с удовольствием наблюдаю. Габриэль направляется вниз по лестнице, небрежно застегивая рубашку, а я с нарочито медленным шагом следую за ним.

Сердцебиению требуется немало времени, чтобы прийти в норму.

В течение следующего часа меня представляют множеству гостей. Они все вежливы, любезны и выражают искренний интерес к моей скромной персоне. Кажется, из не удивляет мое присутствие. Новость о нашем браке уже успела разлететься по близким кругам, и я не сомневаюсь, что в ближайшее время станет предметом обсуждений.

Несмотря на постоянный приток гостей, квартира не кажется переполненной. Внимательные официанты снуют по комнатам, разнося закуски и расставляя большие подносы в самых непринужденных местах.

Мероприятие с обслуживанием, однако атмосфера остается непринужденной. Это очевидно по непринужденной болтовне.

Я потягиваю пиво, прислонившись к стене и слушая доносящееся отрывки разговоров. В квартире собрались люди, с которыми я частично знакома. Тодд учился на юридическом факультете вместе со мной и Габриэлем, а Эмма — в Сент-Реджисе. Остальные мне незнакомы, но приветливы и улыбчивы.

И тоже проявляют ко мне неподдельный интерес.

— Габриэль действительно скрывал это, — говорит Тодд. — Не могу поверить. Как вас удалось так долго держать отношения в секрете?

— Поначалу скрываться было довольно забавно, но я рада, что с этим покончено, — отвечаю я и делаю глоток пива.

Для меня это редкий напиток, но для данного мероприятия очень даже подходит. Я хочу казаться приземленной, обаятельной женой, которой его друзья желали бы Габриэля.

— Держу пари, — говорит Эмма. — Он уже успел покатать тебя на лодке?

Улыбка не сходит с лица, тело расслаблено, хотя в голове лихорадочно кружатся мысли. Какой лодке?

— Пока нет, — говорю я, — но планируем наверстать упущенное этим летом.

Несколько голов одобрительно кивают.

— Я не знаю, почему он настаивает на сохранении этой штуки, хотя та постоянно протекает, — замечает Тодд. — В любом случае, надень непромокаемую обувь, когда он наконец тебя прокатит. Вот и все, что я могу посоветовать.

Мое недоумение нарастает. Он отправляется на лодке на Гудзон? Или в Ист-Ривер?

— А ты вообще была в Оук-Хилле? — спрашивает Тодд. — Или вы так тщательно сковали свой роман?

Ага! Бинго!

Я ухмыляюсь.

— Нет, но собираемся туда на следующие выходные. Не терпится познакомиться со всеми членами его семьи.

— Возьми с собой непромокаемую обувь, — вновь предостерегает Тодд.

Итак, некоторые из этих людей тоже бывали в Оук-Хилле. Значит, время от времени он использует его в качестве летней резиденции? Я уж было подумала, что Томпсоны приезжают туда как, к примеру, в Кэмп-Дэвид для заключения соглашений и углубления связей.

Разговор переходит к поездке, которую они совершили в Аспен много лет назад. Я вежливо, а затем со все большим любопытством слушаю, как они описывают импровизированную лыжную гонку вниз по склону. Габриэль был настолько одержим победой, что случайно засыпал снегом целую группу новичков, сбив нескольких из них с ног.

Он не остановился, потому что победа была слишком важна, но потом? Купил каждому по кружке пива в качестве извинения.

— И он все-таки победил, ублюдок, — подытоживает Тодд.

— Когда в Габриэле просыпается азарт, он становится ужасен, — замечает один из парней. Он смотрит на меня с понимающей улыбкой. — Вот почему я здесь, где напитки и закуски, а не за покерным столом.

Мой взгляд скользит к столам. Габриэль сидит за самым большим из них в компании пяти или шести человек, в том числе брата Джейкоба.

Он прибыл не так давно, и я краем глаза наблюдала, как тот вступает в игру. С короткой стрижкой темно-русых волос и серыми глазами он выглядит относительно безобидным. Но в бизнесе это никогда не бывает хорошим показателем. Я видела, как самые приятные на вид люди отказывались от сделок и разглашали конфиденциальную информацию.

Он единственный человек здесь, для которого идея нашего брака должна казаться правдоподобной.

— Если вы меня извините… — я ставлю пиво и, огибая заставленный едой стол, направляюсь к покерному столу.

Габриэль сидит ко мне спиной. Одна его рука опирается на стол, другая покоится на картах. Он выглядит как сосредоточенных хищник, настроенный на победу. Моя рука непроизвольно сжимается, пальцы смыкаются на изумрудном обручальном кольце.