Читать книгу 📗 "Развод. Ты всё испортил! (СИ) - Зарян Аника"

Артём на пороге. В брюках и помявшейся белой сорочке. Готовился... Волосы всклокочены, плечи опущены. Глаза уставшие.

- Ксюша... – голос сорванный, как после долгого спора.

Вглядываюсь в его лицо и замечаю то, чего раньше никогда не видела – беспомощность во всегда уверенном прищуре.

- Ты не пришел, – говорю я ровно, но внутри всё сжимается. Кажется, мозг наконец понял, что я сделала, и начинает посылать сигналы SOS.

Он отводит взгляд, пропускает меня внутрь. Сразу же замечаю у стены чемоданы. Раскрытые. С торчащими футболками и кабелем для зарядки телефона.

На диване – том самом, на котором я проснулась однажды после самого страшного вечера в своей жизни, сидит мальчик. На вид лет двенадцати. В футболе с ярким принтом. В руках – геймпад. На меня будто смотрит уменьшенная копия Артёма, только взгляд другой. Колючий. Не по-детски злой.

Обиженный.

Сын.

Реальность будто бьет обухом по голове.

До этого момента для нас двоих были только мы. Да, он знал о моих детях. Я – о его сыне. Но до сих пор это никак не влияло на наш с ним только зарождающийся, маленький мир.

- Это Дима, мой сын, – говорит Артём. – Дим, это Ксюша.

Мальчик смеряет меня мрачным, неприязненным взглядом, потом фыркает:

- И ты туда же? – бросает он отцу. Голос срывается в подростковом визге. – Для тебя я тоже скоро стану лишним?..

Тишина оглушает.

Артём закрывает глаза, будто хочет восстановить равновесие. Я стою, как вкопанная. Эта фраза была про меня. Про нас. Но в ней было не только отторжение. В ней были боль и страх маленького ребенка.

- Артём, что произошло? – удается наконец произнести.

Мальчик скрещивает руки, отворачивается.

- Бывшая жена отправила сына ко мне с вещами.

Глава 32

Оказывается, и такое бывает. Чтобы мать отправляла своего ребенка к отцу. С вещами.

- Весь день с ней на связи. – Артём устало потирает переносицу. – Сказала, что больше не справляется. Что двенадцать лет он был на ней, а теперь моя очередь.

- Не понимаю... – отвечаю глухо. Больно видеть его таким растерянным. – Почему?

Сидим с ним рядом, у высокой, похожей на барную, стойки, которая разделяет его квартиру-студию на кухню и гостиную. Дима ушел в душ, но мы всё равно говорим тихо, чтобы он случайно не услышал.

Мальчику и так тяжело.

- Говорит, устала от капризов Димки. Она ребенка ждет. Общего со вторым мужем. Долго не получалось у них. Нервничать ей нельзя. Но я думаю, дело не в этом.

Шум воды утихает.

- Что ты собираешься делать? – спрашиваю осторожно, пока Дима не выщел.

- Сын останется со мной, это не обсуждается.

Киваю. Конечно.

- Ксюш, прости. Такой важный для тебя день, а я всё испортил.

В этот момент из ванной выходит Дима в темно-синем вафельном халате. Волосы мокрые, глаза красные.

- Пап, у тебя шампунь закончился, – бросает, не глядя. Поднимает глаза, смотрит на меня так резко, что мне становится физически больно. – Она еще тут?

- У неё есть имя, Дима. – строго произносит Артём. – И она – очень важный для меня человек. Поэтому выбирай тон, сын.

- Ага, понял. – язвительно морщится мальчик. – Прикажи мне еще называть её мамой.

Замираю. Чувствую, как по спине ползут мурашки.

Последнее слово он будто выплевывает. Оно для него не свято, не окутано нежностью.

Он будто потерял веру в самое святое – что мама будет его любить всегда и безусловно. И теперь боится, что то же самое повторится и с отцом.

И я буду в этом виновата.

Что-то во мне сжимается в тугой, болезненный комок. Потому что знаю – если ему сейчас не помочь, он навсегда останется с этой раной в душе.

Чувствую, как непросто и Артёму.

- Я пойду, Артём. – Пытаюсь улыбнуться, но получается плохо. – Отдыхайте.

Выхожу на площадку. Он идёт следом.

Останавливаюсь у лифта, поворачиваюсь к нему.

- Прости, – снова говорит он виновато.

Глупый...

В чем именно его вина?

Я знала, что у него есть ребенок. Я ведь тоже мама...

И мои дети могут точно так же отреагировать на появление в моей жизни другого мужчины.

- Ты ничего не испортил. И тебе не в чем извиняться, это жизнь, Артём. – подхожу к нему ближе. – Да, такая странная, сложная.

- Ты теперь уйдешь? – вижу в его глазах смятение.

- Только если ты меня об этом попросишь.

Он всё понимает. Взгляд мутнеет. Резко выдыхает – и расстояние между нами исчезает само собой. Одновременно подаемся вперед, еще один шаг навстречу. Обвиваю руки вокруг его торса.

Прижимаюсь к нему, стирая последнюю дистанцию между нами. Впускаю его в мою жизнь по-настоящему. Вдыхаю его запах. Чувствую через ткань рубашки, как бьется его сердце – быстро, неровно. В унисон с моим.

Его дыхание становится прерывистым, обжигающим. Он нежно приподнимает мою голову и, прищурившись, смотрит в мои глаза, будто спрашивает: «Можно?»

Легкий кивок.

Закрываю глаза.

И я чувствую его губы на моих.

Сначала робко, аккуратно. Почти невинно. Нежно целует нижнюю губу. Отстраняется. Прикусываю губу в предвкушении. Сердце замедляется в ожидании. Ещё!

И он слышит. Меня, мои мысли, моё сердце.

Прижимает к стене и впивается в меня. Холод бетона контрастирует с жаром его тела. Моё – откликается на его ласки сладкой истомой. Размыкаю губы. Его – горячие, настойчивые, заставляют меня забыть обо всём. Он исследует меня с новой, балансирующей на грани нежностью, от которой подкашиваются ноги. Я отвечаю ему с той же страстью.

Мы наконец разъединяемся, чтобы перевести дыхание, он не отпускает меня. Его лоб прижат к моему.

- Я иду в комплекте с сыном, – шепчет он, улыбаясь. – Примешь меня?

Улыбаюсь в ответ. Кладу голову ему на грудь.

- Два ноль в мою пользу. А ты меня?

Обнимает.

- Иди к сыну, – говорю я, с трудом контролируя дрожь в голосе. – Мы разберемся со всем. Вместе.

Жму кнопку лифта.

Он кивает, но не отпускает мою руку до последнего и размыкает пальцы только когда двери лифта начинают закрываться.

Да... Будет непросто... А кто сказал, что должно быть обязательно легко?

Глава 33

Полтора месяца спустя.

- Я на тебя рассчитываю, сын. - папа покосился на него, дважды похлопал правой рукой по плечу.

- Да уж. – Дима насупился и повернулся к окну.

Дима знал эту дорогу наизусть. И всё ему в ней нравилось. Даже раньше, когда вместо ровной ленты асфальта, были ямы и колдобины, он с трепетом в тогда еще детском сердечке, считал эти ямы, приближающие его к заветной цели. И не удивительно. Для мальчика это была дорога в лето. Самое долгожданное после долгого учебного года событие. И дело было вовсе не в том, что не надо было больше ходить в школу. Учиться ему как раз нравилось.

Просто летом Дима жил с отцом. Всегда. И первого июня они по этой дороге добирались до старой дачи, доставшейся отцу по наследству от деда. Всегда.

Для ребенка, в жизнь которого очень рано вошли такие понятия, как развод, отчим и определение места жительства с матерью, это была та самая постоянная величина, которая помогала чувствовать опору под ногами. Они готовили шашлыки, катались на великах, кидали мяч в кольцо, которое еще дед подвешивал. Команда.

Вот и сейчас. Как будто, всё то же самое: дорога, он, папа, машина, мясо в маринаде в багажнике, мяч на заднем сиденье. Но все было по-другому.

Дима молчал. Смотрел в окно, цеплял взглядом знакомые повороты, деревья, кусты, домики. Какие-то с годами потускнели. Другие, напротив, заботами хозяев, гордо демонстрировали свежий, только после ремонта, фасад и ровную крышу.

А у самого Димы крышу начинало сносить конкретно.

Потому что решительно всё теперь было не так, как он привык, как он хотел. Дима в немом смятении нахмурился, стиснул зубы и прикрыл глаза.