Читать книгу 📗 "Развод. Ты всё испортил! (СИ) - Зарян Аника"
- Почему?
Дима не мог признаться, почему. А правдоподобную отмазку он не продумал. Близкий к провалу, и не в силах больше выносить папиного взгляда, всхлипываний малышки и укола совести, он развернулся и ушел.
Он ждал, что папа пойдет за ним, потребует объяснений, поругает - и поделом. Обогнул дом, лег спиной на стену, скрестил на груди руки…
Перед глазами снова возник образ испуганной Вики.
Дима уже успел пожалеть о таком непродуманным плане. Им ведь тоже, наверное, сложно. У них тоже родители в разводе... Вон, как она горько плачет… Не надо было ее впутывать. Или хотя бы предупредить её надо было, в сообщники взять. Но она могла бы их сдать, а это было бы еще хуже.
Но эти слёзы… И противный хруст ниток…
Геймпада было бы достаточно!
Плач стих. И Дима услышал мягкий стук обуви по каменной дорожке. Папа не так ходит.
Ксения!
Дима дернулся.
- Дима, не убегай, пожалуйста, – сказала она. Спокойно сказала, без ругани. Отчим бы уже оттаскал его за уши. А она стоит, смотрит на него мягко, аж противно. – Давай поговорим.
- Я не хочу с вами говорить.
- Дим, не надо было…
- Не надо меня воспитывать! Вы не моя мама!
- Ты прав, – кивнула. – Я и не собираюсь быть тебе мамой. У тебя уже она есть. И, я уверена, очень тебя любит.
- Ага, – выплюнул горько. – Так любит, что выбрала не меня, а отчима и их нового ребенка.
- Я понимаю, ты напуган…
- Ничего вы не понимаете! – вскрикнул, оскалившись. – Уходите! Оставьте меня в покое!
И она ушла.
Не стала спорить, давить авторитетом взрослого, учить, что так разговаривать со старшими нельзя.
Просто услышала его, тихо вздохнула и ушла.
А он стиснул до хруста зубы.
Отчего же так гадко-то?
Диме захотелось исчезнуть. Прямо тут, на этом самом месте просто взять и раствориться. Сквозь землю.
Но он понимал, что это нереально. Поэтому, сжав кулаки, двинулся к калитке за домом. Той, что вела в лес. К домику на дереве.
Посидит там, подумает немного. Успокоится.
А потом вернется и извинится.
Да, за секунду до того, как шагнуть со двора, Дима принял решение обязательно извиниться.
Глава 34
Дима не сразу заметил чурку, валявшуюся в метре от его дерева. Когда увидел – было уже поздно. Не успел перешагнуть. Споткнулся. Упал.
Не просто упал – шлёпнулся так, что аж в ушах зазвенело. И больно. И, кажется, на что-то острое: щиколотку на правой ноге резко кольнуло, будто кто-то вонзил туда раскалённую иглу. Перекатившись на бок, он сел прямо на траву, чтобы оценить масштаб трагедии. Колено заныло. Джинсы порвались, и под дыркой краснела ссадина. Не страшно. Но вот щиколотка...
Она была вся в крови.
И кроссовок тоже.
Почему-то кроссовок стало жалко больше, чем себя.
Дима попытался встать, упёршись ладонями в землю, но нога ответила новой волной боли – острой, жгучей. Он тут же передумал.
- Вот идиот... – прошипел он себе.
Видимо, не только поранил, но и подвернул.
И кто он после этого?
Правильно, мо-ло-дец!
И что теперь делать?
Рука автоматически полезла в карман – позвонить папе, позвать на помощь. Но карман был пуст. Дима с опозданием вспомнил: телефон лежит в папиной машине, на подлокотнике. И вот тут ему по-настоящему захотелось плакать. Что за день-то сегодня такой?
Всё шло наперекосяк!
И винить было некого. Сам виноват.
Мог бы сейчас помогать папе нанизывать мясо на шампуры. Или мяч погонять. Или даже просто в приставку играть — мелюзга бы к нему вряд ли пристала.
Тишина вокруг была такой густой, что он услышал, как упала сосновая шишка.
Дима поежился. По спине прошел озноб.
Он снова попытался встать – и снова не смог.
Нога опухла, боль пульсировала с каждым движением.
- Пааап... – громко позвал он, но голос потерялся в шелесте листьев.
Дима глубоко вдохнул и уже хотел было еще раз крикнуть отца, но не успел – до него отчетливо донеслись звуки шагов. Твердые. Быстрые.
Знакомые.
- Пап, я тут! – снова произнес он, но голос сорвался в хрип.
- Дима! – послышалось совсем близко.
А через секунду из-за кустов появился и сам папа.
- Ты... – начал он, но тут же замолчал, заметив кровь на кроссовке. Лицо сразу изменилось. – Что случилось?
Дима только мотнул головой в сторону злополучной чурки. Папа опустился на колени, аккуратно взял ногу в руки.
- Осторожно! – дёрнулся Дима.
- Потерпи, – папа снял кроссовок. Носок был пропитан кровью. – Глубокий порез. Надо обработать.
Дима кивнул.
Где-то вдалеке запел соловей.
- Ну что, герой, как собираешься возвращаться?
Дима потупился. Нога болела так, что и шагу ступить он бы не смог. И всё же он собрал всю волю и сказал:
- Я... Я попробую.
- Не надо пробовать, – папа развернулся к нему спиной и присел на корточки. – Забирайся.
В который уже раз за этот долгий первый летний день Диме стало стыдно. Но выбора у него не было. Хорошо хоть, что идти не очень далеко. Он обхватил папу за шею, почувствовал, как тот поднимается с лёгким усилием. Втянул носом запах папиной куртки, немного пот, немного дыма от костра - такой знакомый, такой родной...
- Пап, прости меня, я тебя подвёл, – прошептал Дима виновато. – Ты рассчитывал на меня, а я...
- Почему ты так сделал, сын? – в голосе папы не было злости. Печаль? Тревога?
- Просто... – Дима зажмурился, набираясь решимости. Надо сказать папе правду, а дальше будь, что будет... – Просто ты сейчас поступаешь со мной так же, как и мама. Выбираешь новую семью. Но теперь мне уже некуда идти, понимаешь?
Вот и всё. Он признался.
Дима услышал, как папа рвано выдохнул. Остановился. Очень осторожно опустился ниже, чтобы Дима мог слезть с его спины.
Придерживая его крепко, чтобы тот не опирался на ногу, папа повернулся лицом к нему.
- Я никого не выбираю, сын. – сказал он негромко. Голос удрученный, надтреснутый. – Ты – моя семья. И это всегда будет так. Но семья может становиться больше...
- Зачем нам это, пап? – Дима устало сдвинул брови. – И так ведь хорошо!
- Ксюша очень хорошая, сын. Если бы это было не так, я бы никогда не стал тебя с ней знакомить.
- Мы уже и так знакомы.
- Это не считается.
Дима молча опустил голову.
- Вот же он! – вскрикнула Вика, когда они с папой показались у калитки.
Дима невольно съёжился. Теперь все увидят, какой он... Какой он дурак. Сам убежал, сам упал, теперь вот виснет на папе, как беспомощный малыш.
Ксюша, которая тут же оценила ситуацию, подошла к одной из сумок у стены на крыльце, которую привезла, видимо, с собой. Выудила оттуда коробочку. Дима понял, что это аптечка. Гера стоял чуть поодаль, смотрел то на него, то на свою мать. Папа понес его в дом, прямо к дивану. Вика присела рядом с Димой, её глаза были круглыми от испуга.
- Больно? – спросила она.
Дима отрицательно мотнул. Вдруг стало так стыдно, что аж в глазах потемнело. Он же хотел им всем испортить отдых, зайца её любимого порвал, а она... Они все...
- Держись, – папа достал антисептик. – Будет жечь.
И действительно жгло. Дима стиснул зубы, но всё равно всхлипнул. В этот момент Ксюша неожиданно взяла его за руку.
- Сжимай, если больно, – сказала она просто.
И Дима сжал. Изо всех сил. Она даже не поморщилась.
- Артём, ребенка надо в больницу. – Дима заметил, как встревоженно Ксюша наблюдала за действиями отца.
- Да, – коротко ответил папа, заканчивая наматывать повязку вокруг раны. Встал с дивана и перед тем, как выйти из комнаты, потрепал Диму по голове: – Весело каникулы начались, да, парень? Гера, поможешь мне занести вещи в машину?
Он не сердился. Да что там! Никто на него не сердился. Дима чувствовал такое искреннее беспокойство за него, такое тепло от присутствующих, что в какой-то момент даже перестал ощущать пульсирующую боль в ноге. А испорченный кроссовок и вовсе перестал иметь значение.
