Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

— Ах, да, верно. Мы собирались ответить.

— Уверена, так и было, — произносит она с подчеркнутой учтивостью. — Учитывая весомое присутствие ваших компаний на рынках телерадиовещания, развлечений и энергетики, брак с представителем семьи Томпсон, работающим в «Томпсон Интерпрайзес», стал предметом широких спекуляций.

— Я заметила, — говорю я, легко усмехаясь, словно все это – нелепая шутка. — Мы это никак не поощряем, можете быть уверены.

— Конечно, — отзывается она, и голос становится слишком сладким, чтобы быть искренним. — Это, прежде всего, предупредительный звонок, поскольку «Бизнес Дайджест» проводит собственное расследование. Мы выяснили, что вы и супруг, судя по всему, не проживаете по одному адресу. И с тех пор, как стало известно о вашем браке, повседневная деятельность не претерпела изменений. На следующей неделе мы опубликуем материал, в котором представим наши выводы и поднимем ряд серьезных вопросов относительно истинной природы вашего союза.

У меня пересыхает в горле. И каждую миллисекунду молчания она воспринимает как подтверждение. Как подпитку своей теории.

— Правда? — спрашиваю я, все еще с оттенком легкой насмешки. — И какие же вопросы вы собираетесь озвучить?

— Ну, учитывая доминирующее положение обеих компаний в ключевых сегментах экономики, — говорит она, — общественность, разумеется, строит предположения. Возможно ли, что это — первый шаг к слиянию, которое привлечет внимание Федеральной торговой комиссии из-за возможного нарушения антимонопольного законодательства?

На этот раз я действительно смеюсь. Идея слияния «Контрон» и «Томпсон Интерпрайзес»… Просто не могу представить отца Габриэля и его тетю за одним столом с моим отцом. Никогда.

— Забавно, — произносит Синтия Шульц на том конце провода. — У вашего мужа была такая же реакция.

Смех мгновенно сходит на нет, хотя голос остается легким.

— Вы говорили с Гейбом?

— Да, — отвечает она. — Впрочем, не буду вас больше задерживать. Это был всего лишь предупредительный звонок. Мы, как журналисты, обязаны освещать деятельность таких влиятельных и уважаемых корпораций, как ваша. Власть и все такое.

— Конечно, — говорю я. — Я подписана на «Бизнес Дайджест» с подросткового возраста.

— Мы ценим вашу преданность, — отвечает она. — Желаю приятного дня.

Она вешает трубку. В тишине, что остается после ее ухода, я тихо ругаюсь. Я могу узнать угрозу, услышав ее, что Синтия озвучила мастерски.

Статья не выйдет в свет. Ни за что. Она это знает. И я тоже. А значит, придется предложить нечто взамен.

Власть, блин.

Я пролистываю контакты и нахожу тот, что записан как «Сантехник». Габриэль отвечает на пятом гудке.

— Привет, — говорит он.

В животе что-то сжимается от одного лишь слова, сказанного его низким, растягивающим голосом. Почему-то Габриэль всегда звучит так, будто воспринимает жизнь как личную шутку — понятную только ему.

— Слышала, тебе звонил один очень пассивно-агрессивный репортер.

Он усмехается.

— Конечно. Тебе тоже?

— Угу. Нужно похоронить эту статью. Думаю, стоит дать ей…

— То, чего она действительно хочет, — перебивает Габриэль. — Интервью с нами обоими.

— Да. У нее есть доказательства, что мы живем по разным адресам. Она упомянула это в разговоре с тобой? Это усложняет задачу, но, думаю, все еще можем довольно легко убить эту теорию.

— Так и поступим, — отвечает он. — Потому что я только что купил ту квартиру, что мы смотрели на прошлой неделе.

— Ты сделал что?

— Тебе понравилась эта квартира, Конни, — протягивает он с привычной ленивой интонацией. — Помнишь, ты восхищалась ее тщеславным декором?

— Я притворялась.

— Значит, предпочитаешь, чтобы мы делили раковину? Уверен, это вполне осуществимо.

— Томпсон, мы не можем жить вместе.

Голос Габриэля резко меняется — исчезает ленивая игривость, появляется резкость. Тот тон, который он использует, когда между нами начинается настоящая словесная дуэль.

— Ты понимаешь, что статья может быть только первой из многих? Конечно, мы можем отвлечь ее чем-то другим, но информация останется. Синтия передаст ее кому-то еще. И если удалось выяснить, что мы не живем вместе, как думаешь — другим репортерам это будет сложно? А нашим семьям?

— Ты прав, — выдыхаю я и прикрываю глаза. — Частный детектив выяснил бы это в первый же день. Рано или поздно отговорки закончатся.

— Да, — говорит он. — Как долго мы вообще планируем «искать место»?

Я потираю висок. Каждая клеточка тела протестует против его предложения. Логика, конечно, на его стороне — и именно в этом вся беда. Видеть Габриэля каждый день… это будет слишком. Я едва справляюсь с малыми дозами.

Тело хочет его слишком сильно.

И боюсь, что я тоже.

— Хорошо, — говорю я. — Мы предложим эксклюзивное интервью с нами в новой квартире. В присутствии фотографа.

— Верно. Будет выглядеть убедительно.

— Фантастически, — поправляю я. — Ты купил ее с мебелью?

— Да, — отвечает он. — Решил, что так проще.

— О, безусловно. Мудрый ход. Нужно будет немного обжить ее до того, как Синтия приедет.

— Обжить, — повторяет он, и в голосе снова появляется легкий смех. — А каков у нас с тобой стиль, принцесса?

Я игнорирую вопрос.

— Ты перезвонишь ей с предложением, или я?

— Я, — отвечает он. — Не люблю, когда меня шантажируют. Не волнуйся. Я прослежу, чтобы сделка была на наших условиях.

На этот раз я действительно верю.

— Думаешь, твое предложение примут?

— Да, — спокойно говорит он. — Все наличными, без условий.

— Отлично. Когда сможем заехать?

— Если мой адвокат будет к этому причастен, то не позже следующей недели. Продавим продавцов.

— Отличная работа, — говорю я, постукивая пальцами по столу. — Я все устрою.

— Мне всегда нравилось твое дизайнерское чутье, дорогая, — отвечает он.

В голосе — легкая насмешка, но под ней слышится еще кое-что. Воспоминание. О прошедших выходных. О нас. В той комнате. На кровати. С его головой между моими бедрами.

Я скрещиваю ноги под стеклянным офисным столом и заставляю себя сосредоточиться. Репортер. Фотограф. Презентация идеального брака.

— Пришли пару детских фотографий, — говорю я.

— Хочешь обклеить ими стены?

— Нет, просто расставим по квартире в рамках. Для эффекта.

Габриэль усмехается.

— Есть предпочтения?

— Та, где ты выигрываешь турнир по лакроссу, — та, что висела в Оук-Хилл. Может быть, что-то с выпуска из юридического? — пальцы ускоряют ритм по столу.

Что нам действительно нужно — это свадебная фотография. Настоящая. Не та из захудалой часовни в Вегасе.

— Посмотрю, что можно сделать, — отвечает Габриэль. — Знаешь, Конни, это все может обернуться в кое-что хорошее.

— Например?

— Ну, во-первых, я всегда буду рядом. Все, что тебе нужно — это произнести три маленьких слова. И мы оба знаем, что ты хочешь этого.

Я закрываю глаза.

Да, думаю я.

И жаль, что это правда. Прошедшие выходные не уменьшили моего желания.

Только усилили его.

— Ты хочешь, — шепчу я.

Но даже для меня это звучит как ложь.

— Конечно, хочу, — усмехается Габриэль. — Но и ты тоже, принцесса.

26. Конни

Синтия Шульц безоговорочно соглашается на обмен. Очевидно, что интервью — именно то, к чему она стремилась с самого начала, и теперь мы его предоставляем. Несколько дней назад помощница Габриэля передала связку ключей от новой квартиры, и остаток недели я посвятила подготовке к интервью.

Хотя и играла роль, когда мы осматривали квартиру вместе с тетей Габриэля, — сейчас не могу отрицать: она действительно прекрасна. Просторная, светлая, с балансом между современностью и классикой, который делает ее ни тем, ни другим — а чем-то третьим.

Несмотря на полную меблировку, ясно видно: пространство постановочное. Все утопает в оттенках бежевого. Никаких личных вещей. На кухне — ни одной тарелки, в ванной — ни полотенца, на стенах — абстрактные картины без лица и имени, каких, без сомнения, тысячи.