Читать книгу 📗 "Разводные процедуры (СИ) - Ланц Лика"

– Ага, понял, – кивнул очень серьёзно Андрей, но я как-то на все его расспросы и серьёзность внимания не обратила.

Мне ещё посуду надо было вымыть да поубирать. А ещё с Лайтиком погулять. Собака ж не виновата в наших трагедиях.

А ещё я надеялась, что Марк тоже выйдет с Графом. Но увы… сегодня мне пришлось вышагивать в гордом одиночестве. И так холодно от этого. Так горько. Хоть ложись посреди дороги и вой.

Андрей и Катя. Переписка в мессенджере

Андрей: «Как вас дела?»

Катя: «Пока всё печально. Папа на контакт не идёт, заперся у себя в кабинете. Переживает. С котом гулять не пойдёт, так что тут шансов ноль. А у вас там как?»

Андрей: «Мама плакала. Расстроилась очень. Но объясняться не желает. Тоже слишком гордая, чтобы на поклон идти».

Катя: «Я бы тоже не пошла. Ещё чего, а то потом всю жизнь будут вспоминать, как я прощения просила. Уж лучше устроить внезапную встречу. А там уж и поговорить. Вроде бы как на равных, а не кто-то к кому-то приполз».

Андрей: «Есть идея. Очень хорошая, и я уверен, что она сработает»

Катя: «Колись, а то Новый год мы рискуем встретить в печали, с разбитыми сердцами наших родителей».

Андрей: «Нужно организовать потоп. Оказывается, это уже раз сработало, сработает и ещё. Мы вас затопим, твой отец точно примчится выяснять, что случилось. И тут мы их запрём, сбежим, пусть разбираются. Если это не поможет, ничего не поможет»

Катя: «Класс! От себя мы сделаем всё, что возможно. Но, наверное, тебе следует поговорить с тётей Милой. Убеди её помочь. Иначе ничего не получится. Она ж папу обидела? Переживает? Пусть подыграет. А то мы потоп устроим, а она его ликвидирует очень быстро. Такое внезапно не провернуть, наверное».

Андрей: «Поработаю над этой концепцией. Думаю, всё получится. Это и в её интересах тоже. Вернётся домой с прогулки, я её обработаю. Завтра день Икс. Наметим на вечер, когда твой отец вернётся с работы. Подготавливаем пути отступления. Я сбегу к своим бабушке и дедушке, ты – к своей».

Катя: «Скрестим пальцы на удачу! И пусть у нас всё получится! Держи меня в курсе событий».

Андрей: «Ты тоже».

Катя: «Договорились. Спокойной ночи и до завтра!».

Марк

Пусто и холодно – вот что ощутил Марк, когда вернулся домой и очутился один на один со своими невесёлыми мыслями.

Он уже жалел о вспышке гнева, которую позволил себе. Не так часто из него выходило вот это. Но если уж случалось, то накрывало всех.

Мила виновата, да. Но он всё же мужчина. Непозволительно было так себя вести. Однако спустить на тормоза подобное – тоже не вариант.

Естественно, он не вернулся. Сразу – невозможно, потому что всё ещё кипел, позже – как-то непоследовательно, что ли…

К страданиям добавлялся жгучий перец обиды, что Миле он и в половину так не нужен, как она ему. Тоже ведь не пришла, не позвонила.

Ещё позже он жалел, что не вышел с котом на прогулку. Можно было словно невзначай столкнуться и поговорить. Непонятно пока, готов ли он к разговорам, но где-то внутри росло желание всё же расставить окончательные точки.

Она там сама с маленьким ушастым псом. На тёмных холодных улицах. А его нет рядом. И, чёрт подери, это мучило его неимоверно. Очнись он раньше – побежал бы. Но уже поздно. Мила домой вернулась, наверное.

Семья – это умение идти на компромиссы. А он повёл себя так, словно взял и отрезал, не дал возможности женщине, которую он любит, даже слова сказать. Она ведь говорила, что и он для неё что-то значит. Но тогда, ослеплённый гневом, он не хотел её слушать. Боялся, что это просто ложь из жалости.

Как всё же уязвимо сердце, что уже познало горечь предательства и нелюбви. Как сложно снова видеть мир не через кривое зеркало. Как тяжело принять, понять, не осудить женщину, которая так дорога тебе, но не смогла отстоять своё право быть рядом с тем, кто ей дорог. Если дорог, конечно…

Марк долго не мог уснуть. А утром проспал. И снова не вышел на улицу с котом. Снова не увидел Милу. Снова ощущал пустоту и какую-то чёрную пропасть, что затягивала его, тянула к краю, где ждали его безнадёга и мрак. Где не было голоса Милы, её улыбки, её оптимизма.

Всё шло неправильно. И пока он не знал, что можно сделать. Разве что приползти к ней на коленях и умолять любить… Но разве этим можно заставить любить? Снова только жалость. А жалости Марк не хотел. Уж лучше пропасть.

С тем он и уехал на работу, отключив все чувства, оставив только инстинкты и деловитость. Изображать из себя босса легко. Особенно когда не думаешь о том, чего лишился.

Глава 50

Мила

– Мам, ну что ты такая упрямая-то? – злился Андрей, а я стояла, раскрыв рот, смотрела на своего сына и думала: повзрослел. – Что тебе стоит-то сделать так, как я прошу? Я тебя о многом прошу? Ты страдаешь. Дядя Марк там чёрный, как туча, – мне Катя звонила. Переживает, как бы с ним чего не случилось, а вы хуже маленьких детей. Я тебе выход предлагаю, а ты всё портишь! Знал бы, что ты упрёшься, лучше бы мы с Катей всё сами попробовали сделать!

И тут меня осенило. Ну, конечно же! Как всё просто! Это, можно сказать, идеальный способ поговорить с Марком. Меня накрыло таким облегчением, что я чуть не заплакала снова.

– Мы тебе поможем, мам, только и ты уж постарайся, ладно? – шептал возбуждённо Андрей, увидев, наверное, что я в лице изменилась. – Это ж и в твоих интересах.

Да, точно. А ещё идеальный способ поговорить. Или наоборот… начать не с разговоров, а с примирения. Но это уже как повезёт. И каким ко мне Марк прибежит. Буду смотреть по обстоятельствам.

– Ладно, юные авантюристы, – сдалась я. – Только без лишней самодеятельности – раз, отправите сообщение, что с вами всё в порядке и вы добрались к бабушкам – два.

– Вот давно бы так! – Андрей аж подпрыгнул от радости. – А ещё я Лайтика заберу, а то будет тут выть да тявкать, мешать. Но ты уж постарайся, ладно? А то зацепитесь – ещё больше поругаетесь, а нам такое не надо вообще. Ты ж у меня умная, мам. И красивая, – добавил он, чуть подумав.

И смех и грех, как говорится. Авантюра чистой воды. Ну, и вода – да, главное действующее «лицо», получается.

Как мы до вечера дожили – лучше не вспоминать. Эти два монстра, которые наши дети, всё меня поучали да инструктировали. А я жалела лишь о том, что их энергии даже немного Громову не досталось. Ему придётся «работать» вслепую. И не факт, что поведётся. Но кто не рискует, тот и не побеждает.

Хитрость, конечно. Обман – если уж называть вещи своими именами, но что поделать, если по-другому каждый из нас чувствовал бы себя неловко, вспоминал бы, как сломался да «на поклон» пошёл. А так… если всё получится, то вроде бы как мы ни при чём. Это всё сантехника виновата.

– Приехал! – делает страшное лицо Катя, и я чувствую волнение. – Я домой! Готовность номер один! Тётя Мила, не подведите!

И так дети воодушевлены, так вовлечены в процесс нашего с Марком примирения, что становится совестно: а вдруг у нас ничего не получится? Дети очень расстроятся.

Но я, как и они, хочу, чтобы между нами больше ничего не стояло.

– Мам, иди уже, – крутится вокруг меня Андрей и буквально впихивает меня в ванную комнату.

Сложно удержаться от смеха. Мне нужно повторить то, что однажды случилось само по себе. Но в этот раз всё по-другому. Хотя… всё то же самое.

Я включаю на весь напор воду. Медленно раздеваюсь, добавляю пену и соль, а потом сажусь и расслабляюсь. Осталось только дождаться, когда вода наберётся и перельётся через край.

– После меня хоть потоп, – тихо хихикаю и наслаждаюсь моментом.

Это так завораживающе – смотреть на воду, на шапки пены, вдыхать влажный воздух. И когда вода переливается через край, я смотрю, как плавают мои тапочки и представляю, как взволнованная Катя докладывает отцу, что их затопили. Опять. Эти противные соседи сверху. Эта взбалмошная тётя Мила, у которой вечно какие-то проблемы и косяки.