Читать книгу 📗 "Элита (СИ) - Салах Алайна"

— Ты действительно думаешь, что я бы отменил свадьбу ради той, кого легко могу забыть?

— Так давай проверим, — на лице брата появляется заговорщицкая ухмылка. — Сегодня в «Рябинофф» крутая тусовка намечается. Будут девочки из баскетбольной танцподдержки. Ты от них просто офигеешь…

— В следующий раз, когда кто-нибудь назовёт тебя долбоёбом, я, пожалуй, перестану вступаться, — зло перебиваю я, вставая. — Хреновая была идея встретиться.

— Ну и чего ты оскорбился? — примирительно произносит Макс, глядя, как я похлопываю себя по карманам в поисках портмоне. — Ты же знаешь моё мнение о любви. Это всего лишь коктейль из дофамина и окситоцина, который необходим для того, чтобы человечество не вымерло. Но если уж тебе так понадобилась дочь Инги, позвони своим приятелям. Пусть напрягут своих блатных пап и отследят их положение по номеру телефона.

Застыв, я смотрю, как он откидывается на спинку барного стула и глотает принесённое пиво. Злость стихает, сменяясь растерянностью, которая быстро трансформируется в озарение.

Чёрт, и почему я сам об этом не подумал? Что номер можно отследить. Если это и будет нарушением закона, то совсем безобидным. Тем более что однажды из-за Лии я уже измордовал Морозова до полусмерти.

Торопливо выложив на стол две купюры, я хлопаю Макса по плечу.

— Стоит мне подумать, что пора перестать с тобой общаться, как ты моментально реабилитируешься. Сегодняшний банкет за мой счёт. Ни в чём себе не отказывай.

— Барин сегодня щедрый, — скалится Макс. — Удачи в поисках.

Он говорит что-то ещё, но я не слышу, потому что лечу к выходу, параллельно звоня Тимуру. Нужно действовать быстрее, пока Инге не хватило ума избавиться от сим-карты.

— Тим, привет, — чеканю я в ответ на его расслабленное «алло». — Скажу сразу, как есть, ладно? Требуется помощь твоего отца. Нужно отследить номер телефона и определить местонахождение человека.

— Речь о Лие? — живо осведомляется он.

— Да, о ней, — отвечаю я с запинкой. — Обещаю, что в долгу не останусь.

76

Лия

— Завтра выходной, так что предлагаю вместе сходить на рынок, — воодушевлённо щебечет мама, поправляя скворчащий бекон на сковородке. — Лишний раз убеждаюсь, что в столице за продукты драли втридорога. Тут килограмм мяса ровно в два с половиной раза дешевле стоит.

— Потому что здесь аренда дешевле и зарплата продавцов ниже. И система налогообложения другая, — говорю я, бесцельно размешивая в чашке давно растворившийся сахар.

— Мясо оно и есть мясо. С чего вдруг на его цену что-то влиять должно? — мама выкладывает глазунью на тарелку и ставит передо мной. Её голос снова становится чересчур мягким, словно она говорит с маленьким ребёнком. — Ешь хорошенько. Тебе силы на учёбу нужны.

Кивнув, я насаживаю на вилку кусочек бекона и машинально отправляю в рот. Мама продолжает баловать меня кулинарными изысками: вчера замариновала утку, в обед налепила пельмени, на завтраках тоже старается не повторяться — то сырников напечёт, то блинов с ягодами, сегодня сделала яичницу с беконом, вкуса которой я всё равно не почувствую.

Так она будто пытается убедить меня в том, что здесь нам будет лучше. Хотя порой мне кажется, что маме искренне нравится этот город. То, что ей куда ближе и понятнее, чем огромная своенравная столица, — это точно: недорогой рынок, где мама успела обзавестись знакомыми продавцами, соседи, рядом с которыми не нужно думать о социальной разнице… Жить здесь маме гораздо проще, чем рядом с Демидовыми.

— В общем, я вчера созванивалась с риелтором, — продолжает она, опускаясь напротив с чашкой кофе. — Эта женщина сказала, что за такую сумму можно при желании выкупить небольшую трёшку с хорошим ремонтом. Сейчас покажу.

Немного покопавшись в смартфоне, она разворачивает экран ко мне.

— Вот, полистай. Мебель останется вся, включая телевизор. Обои, конечно, можно заменить, но в остальном мне очень нравится.

Я бегло пролистываю около полусотни фотографий ничем не примечательной квартиры с безвкусным интерьером, включающим в себя ярко-розовый кухонный гарнитур и чёрный кожаный диван, и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Пожалуй, только сейчас я начинаю осознавать, что мы здесь надолго.

— Здорово, — выдавливаю я, возвращая телефон на стол.

— Я ещё с нашей соседкой по лестничной клетке познакомилась, — не смолкает мама. — У неё тоже умер муж и есть сын твоего возраста. Хороший такой парень, кстати. Пакеты вчера помог мне поднять…

Торопливо опустошив тарелку, я под предлогом спешки отказываюсь от кофе и выскакиваю в прихожую. Мне нужно поскорее очутиться на улице, ибо если проведу в этой квартире ещё пару минут — задохнусь.

Занятия в университете — это лучшее время в сутках, не считая сна. За минусом убогого интерьера учиться здесь вполне сносно. Светил вроде Шанского в преподавательском составе нет, но есть Григорьев Виктор Иванович — харизматичный старичок, будто сошедший с портретов XIX века. Он носит часы на цепочке и обращается к студентам не иначе как «батенька» или «матушка». К своему предмету — «Поведенческой экономике» — относится с большой любовью, если не с фанатизмом, и страшно возмущается, если кто-то из слушателей не способен достоверно воспроизвести сказанное им.

На его лекциях удаётся ненадолго забыть о том беспросветном унынии, что ждёт меня вне университета, и отвлечься от разрушительных мыслей о Леоне — о том, что он настолько зол на меня за отъезд и отключённый телефон, что наверняка попытается забыть (если уже этого не сделал) и что есть вероятность: в свете случившегося его свадьба с Эльвирой может снова стать актуальной.

Вот такая я эгоистка: слиняла в другой город, но тайно лелею мысль, что прекрасный принц не забудет меня и непременно спасёт.

Домой возвращаюсь затемно. Сегодня в расписании стояло всего две пары, так что пришлось ещё пару-тройку часов проторчать в библиотеке, чтобы сократить время, отделяющее меня от сна.

— А вот и Лия пришла! Заходи! — мама, непривычно нарядная и с укладкой, встречает меня в дверях. — А у нас гости.

Затолкав пуховик в шкаф, я вывожу себя в гостиную — и натыкаюсь на накрытый стол, за которым сидит та самая соседка, о которой говорила мама, а слева от неё — великовозрастный юноша с глазами печального телёнка.

Я перевожу непонимающий взгляд на маму, беззвучно вопрошая: «А это что за хрен?»

— А это Макар, — с неестественно широкой улыбкой тараторит она, подталкивая меня к столу. — Сын Наташи, помнишь, я тебе говорила? Учится на третьем курсе физфака. А Лия — на втором. Ты садись-садись, голодная, наверное, после учёбы… Сейчас суп тебе положу, а пока бери пироги.

Не в силах выдавить ни звука, я подтаскиваю стул к углу стола.

— Говорят, сидеть на углу — плохая примета, — участливо комментирует соседка. — Семь лет замуж не выйдешь.

Пробурчав неопределённое «хм-м», я тянусь к салату. Банкет явно не на скорую руку — судя по тому, что на меню есть оливье.

— Морс налить кому-нибудь? — мама обводит глазами стол. — Вишнёвый.

— Я буду, — подаёт голос Макар.

После того как мама наполняет стаканы, гости оживляются. Наталья рассказывает, как рада новым соседям, ибо до нас тут жили совсем непутёвые люди, да и попросту алкаши, а Макар, залпом проглотив морс, выразительно откашливается и устремляет свой телячий взгляд на меня.

— Вы из столицы приехали, да? Я был там как-то. Не сказать, чтобы сильно впечатлился. Кроме метро, всё почти как у нас, только цены дороже.

Скрипнув зубами, я утыкаюсь взглядом в тарелку. Если он начнёт разглагольствовать про дешёвое мясо, я взорвусь.

— А я о чём говорю! — весело подхватывает мама. — В столице пока от одного конца города до другого доедешь, день пройдёт. А наш город небольшой, но уютный. Здесь до всего рукой подать.