Читать книгу 📗 "(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия"
— Этот тоже хорошенький, — погладила кобелька.
— Папа, а он будет жить со мной? — поинтересовался Ромчик. А вот это проблема. Я бы с радостью подарил ему щеночка на ПМЖ, но это вопрос гораздо сложнее, чем тискать мягонькую собачку. Это выгуливать, кормить, поить и убирать. Кто это будет делать? Пятилетний мальчик? Нет. Сын у меня прекрасный, но это нереально. Своих детей я знал, как облупленных.
К Яне с этим вопросом даже звонить не хотел: после ситуации в больнице мы начали более-менее сносно общаться, но спихивать на нее еще одно дитё — это уже перебор. Она сказала, что если какой-то форс-мажор, то можно к ней обращаться, но зачем злоупотреблять?!
— Ромчик, ты же понимаешь, что щенку нужен уход, выгул, к ветеринару возить?
Он сразу поник. Да блин!
— Сынок, я бы с радостью, но твоя мама работает, чтобы этим заниматься.
— Но ты ведь тоже работаешь, — весомо заявил. Мой ты аналитик!
— Так у нас Николь не работает! — парировал в шутку и посмотрел на дочь: — Это твоя ответственность, Ники. Мне третий ребенок не нужен. Пока Рома с мамой, ты заботишься о собачке. А у нас будете вместе играть, убирать и кормить, — я поднялся. — Пойду разберусь с документами, а вы придумайте щенку имя.
Домой мы ехали с полным багажником всего самого необходимого для собаки. Дети спорили над именем. Чувствую, ночка будет еще та! Мне сказали, что пока пеленку для продуктов жизнедеятельности нужно чуть ли не во всех углах постелить и даже у моей кровати. Что щенок маленький и будет вести себя как младенец. Ребенок, ёб-то! И кто ночами его нянчить будет? Кажется, я… Как жаль, что все это сказали уже после покупки.
Щенка назвали Губик. Губик! Вот такой у детей компромисс вышел. Я не стал лезть. Это их решение, хотя я подумал бы еще. Самое интересное, что ночью этот самый Губик скулил у моей двери, а двое хозяев спали беспробудным сном. Сегодня вторник, и Рома остался у меня на ночь. Да, теперь мы и такое практиковали. Я не пошел в жесткую оппозицию, но если считал, что Роме лучше остаться на ночь, то предупреждал Яну. Она реагировала сносно.
— Ну и что тебе? — взял щенка на руки. Он скулил и облизывал мое лицо. Пришлось отнести в постель. Этого мне только не хватало, но жалость взяла свое. — Устраивайся, — позволил Губику лечь рядом, но уснуть уже не получалось.
В голове много мыслей, и о женщине тоже. Неужели Яна реально все годы нашего брака думала, что я не хотел общих детей? Что ждал Лику? Я вздохнул тяжело, а Губик прижался к моему боку. Прямо жизнь не жил, все о бывшей мечтал. Ну бред же!
Самая большая проблема Яны — молчать. Все в себе держит, а если мы все же доходили до претензий, то очень аккуратно, максимально уважительно, без соплей и истерик. Так всегда было. Это хорошо, но иногда нужно поорать: редко, но метко. Чтобы потом вот такие заявления не вылезали через много лет. Я ведь и не догадывался, что Яна об этом думала, да еще так долго, с обидой и отчаянием.
У нее были проблемы со здоровьем, да и сейчас есть — увы, это хроническое, руку на пульсе держать нужно всегда. Я консультировался с врачами относительно беременности: мнения были спорные. Хотел ли я подвергать жену опасности ради второго ребенка? Нет. Это эгоистично, согласен, но мне она важнее, чем гипотетический малыш. Да и сама Яна не просила заняться этим вопросом прямо немедленно. Когда она сняла спираль и озвучила, что хочет общего ребенка, — честно, испугался. Исключительно за нее! В остальном я калач тертый!
У нас ведь не было материальных трудностей, да и я не из тех, кто считал, что женщина должна все сама делать: няня, домработница, кухарка — вообще без проблем! Да, у меня была дочь от первого брака, но я не заставлял жену заниматься ей круглосуточно! Яна работала, и я не запрещал, мол, сиди с моей Николь, не нужен нам второй ребенок! Такого не было! Я просто боялся, что мы можем усугубить хроническую болезнь. Когда беременность случилась, пошел думать и по врачам.
Яна хотела родить, а кардиологи вместе с акушерами клялись мне, что, если что, будут спасать именно женщину. Я согласился. Было ли легко? Нет. Беременность тяжелая. Я весь на нервах, постоянно в стрессе, страх перманентный, непроходящий.
Сколько раз ее по скорой увозили? Сколько ставили угрозу выкидыша? Сердце тяжело справлялось с двойной нагрузкой, доходило до прямых рекомендаций прервать беременность. Удивительно, что я к херам не поседел во всех местах, а Яна ничего: спокойная, выдержанная, уверенная, как танк. Чего у нее не отнять, так это поразительного самоконтроля и непрошибаемого упрямства, если задалась какой-то целью.
Я очень люблю Рому, но, каюсь, полюбил его, когда увидел уже, на руки взял, погладил красную щечку и услышал богатырский крик во все горло. Тогда нежность затопила, а жена была уже вне опасности. Кесарево прошло идеально. Я смотрел через стекло, контролировал. Мне нужно было знать, что все идет по плану, а бригада лучших кардиохирургов страны на подхвате.
Не думал, что мои переживания Яна воспринимала как нечто неискреннее, а любовь к сыну — посредственное. Что она могла закончиться только потому, что мы с его матерью разошлись. Очень надеюсь, что Яна услышала меня и больше так не думает. Это большая глупость, а еще большая — молчать о своих страхах долгие годы. Я тоже хорош! Слепец. Почему не заметил, что жену гложут дурные мысли? Вроде бы мы так хорошо с Яной жили: я всегда был в этом уверен, мне ее не в чем упрекнуть, но неужели хорошо было только мне? Я любил ее не так, как ей хотелось бы — так Яна сказала. А как нужно? Объяснила бы, дураку, раз сам додуматься не смог! Я делал это, как сердце подсказывало, а ей, получается, не хватало моей любви. Какой-то замкнутый круг.
Память снова подбросила образы того дня: кофточка сползла, полная грудь так и просилась в ладони, податливые губы, мягкие, сочные, вкусные. Я был зол и просто хотел привести Яну в чувства. Не думал, что ответит на поцелуй, что будет хотеть и ждать моих ласк. Шальная, манящая, желанная. После ночи на складе, кровотечения у сына и жуткой ссоры в больнице таким пустым и бесчувственным себя ощутил. Все пропало с радаров. Это странное и пугающее чувство. Момент общей с Яной слабости вернул все на места. Мог ли я тогда переспать с ней? Да. Такие вещи считывались безошибочно. Хотел ли? Конечно! Красивая желанная женщина, которая долго была моей, которая вопреки моим стараниям до сих пор владела здоровенным куском моего сердца. Которая была родной от макушки до изящных пальчиков на ногах. Удержаться в границах было чертовски сложно.
Были причины, по которым не воспользовался моментом: первое, пока не попросит сама, это мое условие. Мое личное желание. Второе, у нее другой мужик. Я не знал, что между ними точно и в подробностях, но третьим быть не намерен. Это очень погано. Возможно, и Яна сейчас примерно на моем месте: когда штормит и не понимаешь, что именно тебе нужно. Ей необходимо понять это самой. Я сам не так давно маялся и плыл по течению, в итоге принял решение женщины — получилось откровенно хуево. Яне я такого не желал…
— Пап, а можно Губика взять с собой к маме?
Как я понял, Лика сама позвонила Николь и пригласила остаться у нее. Это было редкостью. Обычно их встречи заканчивались походом в кафе после школы, затем я отправлял за дочерью водителя, а дома ее встречала Валентина Григорьевна — не то чтобы няня, скорее присматривавшая за Ники, пока я не приеду. Если мне нужно, то и на ночь оставалась.
— Возьми, покажи, но щенка я потом домой заберу. На ночь не нужно. Он только начал привыкать к пеленке дома, там в принципе все обоcсыт. Хотя было бы неплохо. К Лике у меня появилась стойкая неприязнь: если равнодушное отношение к дочери и своим обязанностям матери для меня секретом не было, то цинично оставить детей в беде — это выше любой безалаберности. Это ноль эмпатии и минимального чувства человечности.
— Ты меня отвезешь? — удивилась Ники, но какой-то особой радости в голосе не слышалось. Мне кажется, Николь поняла, что я не стал счастливее, когда мы с Ликой съехались, и не хотела этого больше.
