Читать книгу 📗 "Месть. Не стоило мне изменять (СИ) - Вирго Софи"
Я сижу в углу дивана, обхватив руками колени. Ульяна разливает по кружкам безалкогольный глинтвейн, терпкий, с нотками корицы и гвоздики, точно под наше настроение. Пар поднимается, рисуя в воздухе мимолетные причудливые узоры.
Альбина расставляет на кофейном столике из темного дуба тарелки с закусками: сырной нарезкой, где аккуратно чередуются бри и чеддер, оливками с красным перцем, крекерами с кунжутом.
В комнате пахнет уютом и женской дружбой, тем особенным запахом, который всегда сопровождал наши посиделки еще со студенческих времен. Но под этой кажущейся беззаботностью скрывается напряжение, ощутимое.
Мы собрались не просто поболтать. И очень жаль, что повод для болтовни такой отвратительный.
- Как же круто, что мы все вместе, - Ульяна вздыхает, разваливаясь в кресле с высокой спинкой, обитом темно-синим бархатом. Ее босые ноги с ярко-красным лаком на пальцах небрежно заброшены на пуфик. - Жаль только, что повод такой дерьмовый.
Альбина кивает, ее темные волосы, собранные в небрежный пучок, мягко колышутся при движении. Она поправляет подушку с вышивкой за спиной и смотрит на меня очень внимательно. В ее зеленых глазах читается беспокойство, смешанное с решимостью.
- Вероник, а что ты собираешься делать со статьей? - она берет оливку с тарелки, вертит ее в пальцах, прежде чем отправить в рот. - Неужели действительно послушаешь мужа и откажешься?
Чувствую, как губы сами растягиваются в улыбке не веселой, а скорее хищной, незнакомой самой себе. Бокал в моей руке кажется хрупким.
- Нет, - говорю твердо, словно бью молотом по наковальне. - Я придумала кое-что поинтереснее.
Ульяна замирает с бокалом на полпути ко рту, ее губы уже приоткрыты для глотка. Альбина перестает жевать, застыв с полными щеками, как бурундук. Они переглядываются, и в их глазах загорается любопытство, то самое, которое раньше заставляло нас втроем попадать в неприятности еще в университете на первом курсе.
- И что же? - Ульяна ставит бокал на стол так резко, что содержимое плещется через край, оставляя капли на полированной поверхности. - Не томи, я же слишком любопытная, ты же знаешь!
Я медленно достаю телефон из кармана джинсов, прокручиваю контакты липкими от волнения пальцами, хотя внешне сохраняю полное спокойствие, нахожу нужный номер, сохраненный под безобидным именем "Соня Регинина. Свадебный салон".
- Сейчас покажу, - говорю и нажимаю кнопку вызова, предварительно включив громкую связь, и ноготь стучит по экрану чуть громче, чем нужно.
Гудки звучат неестественно громко, каждый из них отдает в висках назойливым эхом. На третьем гудке раздается знакомый голос. слыша который пальцы невольно сжимаются в кулаки.
- Алло. Вероника, неужели ты звонишь с радостной новостью для меня? - Соня говорит жизнерадостно, с той самой деланной слащавостью, которая так бесила меня в салоне. Ее голос звучит так, будто у нее нет никаких других забот, будто она не разрушила мою семью, и действительно ждала этого звонка.
Невольно сжимаю телефон чуть сильнее. Быстро беру себя в руки и мой голос остается ровным, почти дружелюбным, с легкой ноткой делового интереса.
- Да, хоть эта статья и не мой профиль, но я согласна взяться за нее. Думаю, нам стоит встретиться для интервью, обсудить детали. Хочу сделать материал по-настоящему ярким.
На другом конце провода слышен шум, будто Соня куда-то идет по паркету, ее дыхание учащенное, прерывистое. Вдалеке слышен приглушенный мужской голос, и мое сердце на секунду замирает. Неужели он?
- Ой, это прекрасно! Я согласна, конечно! - ее голос звенит, как дешевый будильник на распродаже. - Но дату и время обсудим чуть позже, хорошо? Я сейчас… э-э… немного занята, и мне неудобно разговаривать.
Представляю, где она сейчас. Наверное, рядом с ним. Может, даже в нашем доме, в нашей спальне, на нашей кровати. Ведь меня там нет, и я сказала мужу, что ухожу к подругам, и это надолго. Внутри все сжимается в тугой узел, но я лишь шире улыбаюсь, демонстрируя подругам оскал, достойный голодной волчицы.
- Конечно, - говорю максимально сладким голосом, который обычно использую, когда договариваюсь с особенно капризными интервьюируемыми. - Перезвони, как освободишься, хорошо? Я буду очень ждать.
Играть роль сложно, но чего не сделаешь ради дела.
- Да-да, обязательно! Пока, - Соня почти кричит, и связь резко обрывается.
Экран телефона гаснет. В комнате на секунду воцаряется тишина, нарушаемая только нашим прерывистым дыханием. А потом девочек прорывает.
- Ооооо! - Ульяна хлопает в ладоши, ее глаза горят. - Ну ты даешь! Это гениально! Даже Станиславский бы поверил.
- Огонь. Просто огонь, - подхватывает Альбина, присвистывая и откидываясь на спинку дивана. - И что дальше? - шепчет Альбина. - Попросишь эту Соню на интервью пригласить жениха? Или прибережешь козыри и после развода устроишь показательную порку в статье?
Я беру свой бокал, раздумывая над ответом. Делаю глоток, чувствуя, как терпкий напиток обжигает губы, оставляя послевкусие с легкой горчинкой, точь-в-точь как мои мысли сейчас. В зеркале напротив вижу свое отражение, глаза горят холодным блеском, а в уголках губ играет едва заметная улыбка.
- А вот о твоем варианте я не думала. Надо решить. Спасибо, Альбин.
Глава 8
Глава 8
Вероника
Теплый вечерний воздух пропитан ароматом свежескошенной травы, смешанным с едва уловимым запахом цветущей сирени из соседского сада.
Я раскачиваюсь на садовых качелях, цепляясь пальцами за прохладные металлические цепи, оставляющие на коже следы в виде мелких ромбиков. Качели скрипят в такт моим движениям, их звук сливается с вечерним щебетом птиц в кроне старой яблони.
Сын визжит от восторга на лужайке, его голос звонкий и чистый, разносится по всему участку.
Олег бежит рядом с ним, придерживая велосипед за багажник. Его смех звучит неестественно, слишком наигранно, будто он играет роль идеального отца в каком-то спектакле, слишком уж старательно, слишком театрально.
- Мама, смотри! - Женя кричит мне, на мгновение отрывая руки от руля, его лицо сияет от восторга, а белокурые волосы разлетаются в разные стороны.
- Не отпускай руль! – кричу ему от страха вскакивая с качелей, и в этот момент Олег уже ловит немного заваливающийся с сыном велосипед, предотвращая.
Я понимаю, что должна сейчас быть безумно благодарна мужу за это, но увы, во мне нет благодарности, потому что я не понимаю почему он так старается.
Если верить его любовнице, он уже готов променять нашего мальчика на нового ребенка, но его руки так бережно подхватывают сына, голос так мягко подбадривает: "Молодец, еще раз попробуем", что я запуталась уже, где правда, а где ложь.
В его глазах читается искренняя забота, но я-то знаю правду. Это тоже часть спектакля. Я не должна поддаваться на его умелую игру. Просто так эти две стервы не стали бы со мной играть, ведь если мужик не в кармане, от жены не забирают, чтобы его случайно кто-то не перехватил.
Через полчаса моих думок, Женя уже уверенно крутит педали, его колени, покрытые царапинами и синяками, от которых хочется плакать, но без них никак. Олег вытирает лоб тыльной стороной ладони, оставляя грязную полосу на рукаве своей белой рубашки, оставляет сына и плюхается рядом со мной на качели. Цепи скрипят под его весом, протестуя против внезапной нагрузки.
- О чем задумалась? - он берет мою руку, и его ладонь, влажная и теплая, отчего противно. Его пальцы сжимают мои с привычной уверенностью, как будто ничего не изменилось, как будто он не предал нас, и увы, чтобы не вызывать подозрений, приходится терпеть, ведь я такое любила.
- Ты будешь ругаться, но я согласилась на ту заказную статью про папика, его любовь и любовницу, - говорю, чувствуя, как его пальцы резко сжимают мои до боли. - И думаю, звать будущего мужа этой девчонки на интервью или только с ней поговорить.
