Читать книгу 📗 "Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т."

Главным оправданием этого злодеяния называлась попытка избавить страну от тунеядцев, которые не приносят никакой пользы. Вот в каком виде народная память румын сохранила слова самого Дракулы: «Те люди жили за счет чужого труда и пота и потому не нужны и бесполезны для рода человеческого. То, чем они пробавляются, сродни воровству. Сами рассудите: напади на вас в глухом лесу разбойник в маске и потребуй вашего кошелька, вы отобьетесь, если превосходите его быстротой и силой. Эти же бездельники своим попрошайничеством тянут из вас ваше достояние постепенно — тянут и тянут без конца. Они даже хуже грабителей. Да извергнуты они будут из моей земли!»

В оправдание Дракулы можно было бы сослаться на то, что нищие и попрошайки, убогие и немощные, которые бродили по стране, иногда наводняли города и выпрашивали подаяние у богатых вместо того, чтобы самим трудиться, представляли собой социальную язву. Они угрожали процветанию его страны и создавали ей дурную репутацию. Один специалист по истории румынской медицины предположил также, что этим деянием Дракула пытался изгнать из пределов своего государства чуму, этот вечный бич Нижнего Подунавья. Вдобавок это могла быть попытка Дракулы избавить страну от цыган, этих бродячих попрошаек, печально известных воровством и темными делишками. Был случай, когда один приговоренный Дракулой старейшина табора принялся протестовать, утверждая, что смерть на колу или сожжение идут вразрез с обычаями его народа. И тогда Дракула велел сварить его живьем в огромном котле и для пущего назидания заставил цыган табора есть плоть преступника, проще говоря, принудил их к каннибализму. Однако в большинстве случаев цыганам, пойманным на преступлении или мелком проступке, предлагалось вступить в армию Дракулы, в рядах которой они выделялись своими цветастыми одеяниями из выделанной кожи, и этот факт отметил один из первых великих эпических поэтов Румынии XVIII в. Ион Будай-Деляну. В его поэме «Цыганиада», первом стихотворном произведении, написанном на румынском языке, рассказывается, как Дракула ведет цыганскую армию в бой против турок.

Наряду со своей первейшей заботой поощрять аграрные усилия крестьянства, которое взамен пронесет через века почтительную память о нем, Дракула не оставлял без внимания интересы купцов и ремесленников и ради их пользы притеснял саксонских купцов из Трансильвании. В те времена Валахия имела исключительно выгодное географическое положение, будучи перекрестком важных торговых путей, соединявших Западную Европу с Венгрией и Трансильванией и дальше с Константинополем и Ближним Востоком. Сообщение по этим путям временно прервалось из-за турецких набегов, однако должно было восстановиться с поощрения турок в 1453 г. Бытует один классический исторический анекдот про некоего видного флорентийского коммерсанта, который по пути в Константинополь на несколько дней остановился в Тырговиште, имея с собой повозку, груженную товаром и вырученными деньгами. Едва достигнув столицы Валахии, купец поспешил в княжеский дворец к Дракуле и испросил стражников для охраны его самого, его товара и его денег. Дракула велел купцу оставить повозку с деньгами и товаром на городской площади, а самому остаться на ночлег в княжеском дворце. За неимением другого выхода купец подчинился велению господаря. Однако ночью какой-то прохожий, завидев бесхозную повозку, соблазнился украсть из нее 160 золотых дукатов. Ранним утром следующего дня купец поспешил к своему добру и нашел, что товар не тронут, зато недостает 160 золотых дукатов. Купец побежал назад, во дворец, и рассказал господарю о своей пропаже. Дракула же велел ему не беспокоиться и заверил, что золото и укравший его воришка будут найдены. Своим слугам Дракула приказал положить в повозку 160 золотых дукатов из собственной казны, но добавить к ним еще один дукат. А горожанам Тырговиште велел немедленно искать вора и пригрозил, что, если вора не найдут, он уничтожит всю столицу. Купец тем временем вернулся к своей повозке и снова принялся пересчитывать свое золото. Пересчитал раз, потом другой, потом третий и все удивлялся, отчего вдруг дукатов стало больше. Он вернулся к Дракуле и сказал: «Господин, нашел я все мои дукаты, но среди них оказался один лишний». В этот самый момент во дворец привели вора. Тогда сказал Дракула купцу: «Ступай с миром. Не обмолвись ты о лишнем дукате, сидеть бы тебе на колу рядом с вором».

Уместно заметить, что в этой истории Дракула возложил на горожан коллективную ответственность за поимку преступника под страхом уничтожения всего города, что было чрезвычайно жестокой угрозой. Другое предание подтверждает, что ввиду таких свирепых мер Валахия к концу правления Дракулы практически не знала воровства. Самая трогательная в этом смысле история рассказывает, что Дракула велел нарочно поставить большую золотую чашу у фонтанчика с питьевой водой за городской чертой, питавшегося от истока реки неподалеку. Множество путников из самых разных краев останавливались у фонтанчика напиться, потому что вода в нем была ледяная и отдавала сладостью. Дракула же намеренно поставил его в пустынном месте для испытания нечестных путников. Но столь велик был всеобщий страх перед посажением на кол, молва о котором разошлась по всем землям, что, пока Дракула был жив, ни единая душа не покусилась на чашу, и она неизменно оставалась на своем месте.

Дракула терроризировал своих подданных, преследуя целый ряд целей: положить конец феодальной анархии через подчинение боярского сословия своей воле; предотвращать непорядки, проистекавшие от воров, цыган и нищих бродяг; а также обеспечивать безопасность купцам и их товарам, ибо проезжие дороги в те времена таили, мягко говоря, множество опасностей. «На моей земле безопасно должно быть всем и каждому» — таким принципом, как искренне верили крестьяне, руководствовался Дракула. Почти до конца его правления крестьяне безропотно мирились с тем, что такого рода добродетели насаждались насильно, и если требовалось, то самыми жестокими мерами. И действительно, румынский народ с великим благоговением хранит память о Дракуле, в чем мы убедимся ниже.

Помимо прочего, в натуре Дракулы была заложена сильная пуританская жилка, побуждавшая его и к благим делам, и к наихудшим злодействам. Большинство преданий о нем сходятся в том, что Дракула желал внедрить в своей стране новую этику, опиравшуюся на личную нравственную чистоту. «И так ненавидел [Дракула]… зло в своей земле, — рассказывает нам русской источник, — что, если кто совершит какое-либо преступление, украдет, или ограбит, или обманет, или обидит, не избегнуть тому смерти. Пусть будет он знатный вельможа, или священник, или монах, или простой человек, пусть он владеет несметными богатствами, все равно не откупится он от смерти» [30]. Один пример из румынского фольклора послужит нам иллюстрацией, сколь глубоко было пуританство натуры Дракулы.

Какие бы мотивы ни двигали Дракулой, зверские поступки, которыми отмечено его правление, приводились всеми, кто желал подчеркнуть свирепую и порой, вероятно, недоступную логике безжалостность его натуры. В такие моменты он виделся темным и страшным персонажем «Сказок тысячи и одной ночи», чудовищем, которое могло бы поспорить с Иваном Грозным за звание самого изуверского психопата, каких только знала история. Помимо леденящих кровь способов лишения жизни, глубоко поражает и количество убиенных Дракулой за всего лишь шестилетний период его правления. Подсчеты его жертв варьируют от по меньшей мере 40 000 жизней до всех 100 000 как максимум — такой подсчет произвел папский легат, епископ города Эрлау (венг. Эгера) в 1475 г., ближе к концу княжеского правления Дракулы, и очевидно, что число жертв сильно преувеличено, даже если учитывать всех тех, кто погиб в его войнах с турками. Его жертвами становились люди всех национальностей (румыны из Молдавии, Валахии и Трансильвании, а также болгары, трансильванские немцы, венгры и цыгане), всех сословий (бояре, равно как и крестьяне), всех вероисповеданий (католики, мусульмане, православные, иудеи), всех полов и возрастов — мужчины, женщины, дети. По меркам нашего равнодушного XX в. число его жертв не слишком впечатляет. Однако оно намного превышает количество жертв массовых убийств, которые случались на протяжении XV, XVI и даже XVIII вв. Так, в Варфоломеевскую ночь (24 августа 1572 г.), вызвавшую возмущение даже у Ивана Грозного, в Париже католики вырезали от 5000 до 10 000 гугенотов, а революционный террор в правление Робеспьера (1793–1794) забрал от 20 000 до 25 000 жизней казненных на гильотине. И тем более красноречиво и многоговоряще число жертв Дракулы, пускай даже преувеличенное, если принять во внимание, что в 1715 г. население Франции достигало 18 млн чел., а в Валахии времен Дракулы недотягивало и до полумиллиона.