Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

Имр и Асгейр тоже услышали. Вскоре над поселением в небе появился красно-оранжевый свет, и мне показалось, я услышал треск горящей соломы. Я поискал глазами Эйольфа и Мохноборода, но валы были черны как смоль под светом только что зажженных пожаров.

— Готов? — Это был Ульф, следующий после Мохноборода по старшинству, или, по крайней мере, он так считал. — Жди свиста Яйцедава, Яйцехват.

Векель издал сдавленный, едва сдержанный смешок.

Я свирепо посмотрел на Ульфа, что его еще больше позабавило. Он взглянул на Векеля.

— Витки, держи бламаура подальше. — Не дожидаясь ответа, он пополз к следующим воинам.

Я задался вопросом, что Ульф скажет о саксе Лало, который Векель тайком дал ему, пока мы ждали. «Вести его в поселение Ивара без средств защиты — это убийство», — объяснил Векель. Я не стал спорить; мой друг всегда поступал по-своему. Я также решил, что, возможно, это способ для Лало заслужить некоторое признание у команды.

Раздался свист Мохноборода, и мы все вскочили на ноги. Несмотря на вес кольчуги Бьярна, я был моложе и, казалось, выносливее остальных. Вскоре я оказался впереди. Векель всегда был быстр на ногу; он не отставал. Лало, прилипший к своему новому хозяину, тоже.

Мохнобород встретил нас у открытых ворот. На лезвии его топора была кровь, но он ухмылялся.

— Добро пожаловать, Яйцехват. — После хольмганга он стал гораздо дружелюбнее, но любил подшучивать.

Я ответил своим обычным:

— Яйцедав.

Мохнобород рассмеялся.

— Дозорные? — спросил Векель.

— Мертвы. На этой стене, во всяком случае.

Из темноты вынырнула Торстейн.

— Четверо — по одному на каждого из нас.

— Загоны здесь, — сказал Эйольф, за которым тенью следовал его товарищ.

С оружием наготове половина группы рысью побежала за ним. Остальные остались снаружи, чтобы скот не разбежался, когда его выведут за частокол.

Ивар был богатым человеком. Около восьмидесяти голов скота — коров, телят и молодняка — были заперты в загонах рядом с тем, что, как я предположил, было его длинным домом. Несколько были белыми с темно-рыжими ушами, редкая, ценная порода из Британии; остальные были смесью местных пород.

Поблизости никого не было. Из остальной части поселения доносились крики и вопли; как мы и хотели, внимание жителей было приковано к горящим домам. Я, как и Эйольф, просунул рукоять топора за пояс, а затем перекинул щит за спину. Мужчины выстроились в линию, чтобы направить скот к воротам, и Эйольф убрал брусья, запиравшие ворота.

Животные, встревоженные шумом, толпились на месте, не двигаясь к нам. Будучи в равной степени скотоводом, кузнецом и воином, я уже собирался залезть в загон, но Векель, а за ним и Лало, опередили меня. Пробравшись на дальнюю сторону загона, они начали махать руками.

— Цоб-цобе, цоб-цобе, пошли! — крикнул Векель.

Лало, может, и не понял по-ирландски, но доблестно повторил.

Во главе со взволнованно мотающей головой рогатой палевой коровой стадо начало выходить. Вскоре все животные уже толкались, чтобы выбраться, а Векель и Лало подгоняли их сзади.

— Скотоводами вас обоих надо звать, а не витки и бламауром, — заявил я.

— Если хочешь, чтобы я до самого Рагнарёка звал тебя «Яйцехват», продолжай в том же духе, — последовал его едкий ответ.

Эйольф и его товарищ ушли вперед, чтобы возглавить стадо; так же поступили Мохнобород и Торстейн. Оставшись с Векелем, я оказался в хвосте, и потому увидел, как из длинного дома Ивара выскочил юноша. Может, он был пастухом, а может, услышал нас. Так или иначе, у него было копье, и он был глуп от ярости.

Ульф метнул ручной топор так же легко, как на состязании по метанию. Топор угодил юноше точно между глаз, убив его намертво.

— Нидинг, — сказал Ульф, подбирая топор. — Неужели не видел, сколько нас?

— Я понимаю. Он любил свой скот, — сказал Хавард.

Ульф хмыкнул.

— Задница.

— Это ты мне или ему? — потребовал ответа Хавард.

— Вам обоим.

Даже Хавард усмехнулся.

Идя позади последнего животного, я оглянулся на поселение.

— Кто-то поджег крышу длинного дома Ивара, — сказал я.

Ульф обернулся.

— А горит-то красиво. Словно ему мало было, что скот потерял. Я бы отдал пригоршню рубленого серебра, чтобы увидеть его лицо.

Я рассмеялся.

Расслабленные, поскольку погони не было, мы приблизились к воротам. Ульф и Хавард уже спорили о том, кто съест больше мяса этой ночью. Я спросил Векеля, сколько траллов мог захватить другой отряд. «Увидим, когда увидим», — ответил он, — «и не стоит считать цыплят, пока они не вылупились». Я пихнул его за это и снова назвал «Скотоводом». Обрадованный тем, что нашел редкую брешь в его броне, я решил, что это стоит прозвища «Яйцехват», по крайней мере, от него.

— Человек! — Лало указывал пальцем, его лицо исказилось от тревоги.

Слишком поздно я повернул голову. Слишком поздно Ульф и Хавард замолчали. Было слишком поздно даже для Векеля с его умом витки. Дозорный на стене частокола, истекающий кровью из раны на голове, но не мертвый, как должен был быть, метнул копье.

Хавард упал, пронзенный в шею. Он выглядел слегка удивленным.

— Нет! — Рев Ульфа, должно быть, был слышен в Дюфлине. Он взлетел по лестнице быстрее, чем крыса в нору. У дозорного не было ни шанса. С раскроенной головой от того же топора, что убил пастушонка, он умер. Но Ульф не закончил. Раз, два, три, и еще два раза он рубил, превращая дозорного в безголовый, безрукий и безногий обрубок. — Вот тебе, сучий выродок! — взревел он, спихивая каждую часть тела со стены.

Желчь наполнила мой рот, поднялась к носу. Беспомощный, я изверг смесь хлеба и пива — то, что я съел перед отплытием с «Бримдира» — прямо на землю, рядом с бедным Хавардом.

Ульф спустился по лестнице и вытащил копье из шеи своего друга. Без слова он перекинул труп Хаварда через плечо, словно половину свиной туши. Только тогда он заметил нас троих: меня, Векеля и Лало, застывших на месте.

На его лице отразилось любопытство.

— Что?

— Ничего, — сказал я, кашляя и отхаркивая слюну, вспоминая, каким добродушным он казался при нашей первой встрече.

Лало не проронил ни слова.

— Нам лучше догонять скот, — сказал Векель.

— Тогда идите, — приказал Ульф.

Ульф положил последний камень на груду и отступил, чтобы оценить свою работу.

— Это не погребальный костер, старый друг, но сойдет и так. — Он пробормотал молитву.

Могила была неглубокой. Без лопат у нас были только топоры и голые руки, чтобы соорудить последнее пристанище Хаварда. Мешала тяжелая глина и давящее осознание, что погоня может быть уже на хвосте, и Ульф бросил копать. Положив труп в неглубокую яму, которую нам удалось вырыть, а вместе с ним оружие и щит Хаварда, он сложил над ним каменную пирамиду. Я и дюжина воинов с «Бримдира» помогли, так что закончили быстро. Эйольф и его приспешники, отказавшиеся остановиться, ушли со скотом; так же поступили и остальные наши товарищи по веслу.

Рассвет наступил не так давно. В отдалении к облакам поднимался дым: Ведрарфьорд все еще горел. Холмистая местность и изгибы реки Шур не позволяли увидеть, послал ли Ивар за нами воинов, но, как заметил Векель, можно было с уверенностью предположить, что пошлет. Чем скорее мы перейдем в Осрайе и войдем в горы на северном горизонте, тем лучше.

— Закончил? — спросил я Ульфа.

Он ощетинился, но, как и я, понимал необходимость спешить.

— Да.

— Пора бежать, — сказал Векель.

Лало повторил за ним.

— Хорошо, — сказал Ульф и был вознагражден улыбкой.

Уроки языка начинали раздражать.

— Если вы закончили… — и я перешел на размашистую рысь, пожирающую землю.

Скот движется медленно; мы скоро их догнали. Впервые я смог как следует оценить добычу, взятую у Ивара. Это были прекрасные, упитанные животные, черные, багрово-красные, огненно-рыжие и бурые. Кроме рогатой палевой коровы, было пять с белыми спинами и черными телами, и три редкой породы — белые с рыжими ушами. Был и один бык, черный, толстошеий, довольно спокойное создание. Теперь, когда мы сбили скот в плотную группу, окруженную со всех сторон, они шли без всяких проблем.