Читать книгу 📗 "Фортуна Флетчера (ЛП) - Дрейк Джон"
Но сначала нужно было разобраться с угрозой лейтенанта Солсбери. Адмирал Уильямс громко позвонил в колокольчик. Послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел его дворецкий. Теперь настала очередь Солсбери замереть в ожидании.
— Лейтенант Солсбери, — сказал адмирал, — я выслушал вас, и вот мой ответ. Если вы хоть словом обмолвитесь в городе о своей гнусной лжи, я использую все свое влияние и потрачу последний пенни, чтобы вас разорить! Я не успокоюсь, пока вы не будете подыхать от голода голым в сточной канаве. — Сказав это, адмирал повернулся к своему дворецкому. — Чепмен! Этому джентльмену больше никогда не будет позволено войти в мой дом. Вы поняли?
— Да, милорд.
— А теперь вы приложите свой сапог к его заднице столько раз, сколько потребуется, чтобы проводить его.
— Да, милорд, — сказал дворецкий и потянулся к воротнику лейтенанта Солсбери.
23
Полагаю, я и тогда еще мог бы вырваться из флота. Но мне было слишком любопытно. Понимаете, я не знал, кто я на самом деле, а тут появилась возможность, что кто-то другой это знает! В глубине души я стыдился того, кем был. Но заговор морских офицеров пытался меня убить, значит, я должен был быть чем-то более важным, чем ублюдок шлюхи, не так ли? И еще был небольшой пустяк — Сэмми и Норрис спасли мне жизнь. После этого, вопреки здравому смыслу, я не мог посмотреть Сэмми в глаза и сказать, что собираюсь бежать.
В общем, я вернулся на «Фиандру», и всю дорогу до корабля мы обсуждали, что делать. Сэмми сказал, что им придется по очереди прикрывать мне спину, и мы строили тысячу догадок о том, кто мог быть моим тайным врагом.
Но все это было напрасно, ибо никто из нас не мог себе представить, кто бы это мог быть: капитан? Мистер Уильямс? Мистер Сеймур? Сэмми говорил, что это лучшие офицеры, под началом которых он ходил за тридцать лет. А как насчет мистера Уэбба, помощника штурмана? Он был лейтенантом во всем, кроме звания, и все уважали его за навигаторское мастерство. И в любом случае, он был невысокого роста и не смог бы оказать такого сопротивления, как мой нападавший. Схожие соображения относились и к мистеру Хасламу, и к мистеру Голдингу, штурману. Оба они были слишком стары и медлительны. И даже если бы мы догадались, что мы могли бы сделать? Пойти к капитану (предположив, что это не он) с нашими бездоказательными подозрениями? Нас бы, скорее всего, повесили за мятеж. На самом деле, у офицера было столько способов погубить матроса с нижней палубы, что было бы опасно даже дать моему врагу понять, что я его подозреваю. Так что мы вернулись к своим обязанностям, тише воды, ниже травы, и держали все при себе.
Все были рады нас видеть, другие артели должным образом получили свои увольнительные, а лейтенант Уильямс довел нас и портовых рабочих до полубезумия своим нетерпением снова выйти в море. К счастью, жизнь на королевском корабле не располагает к размышлениям и домыслам, и у меня было чем заняться. Для начала, мне пришлось объяснить боцману, почему мы все-таки не собираемся продавать канат. Но это не было проблемой. Я уже не помню, какую байку я ему рассказал, но он проглотил ее целиком. К тому времени он был так очарован мной, что, клянусь, поверил бы мне, если бы я сказал, что все портовые торговцы внезапно стали честными и отказываются покупать королевское имущество.
Затем, к концу июня, долгожданное письмо от Их Лордств Адмиралтейства сообщило капитану Боллингтону, что все его могущественные интриги принесли плоды. Его пиратский приказ совершать набеги на французское побережье был подтвержден. И не только это: ему удалось увеличить размер своей экспедиции. Нас должен был сопровождать его племянник, Эндрю Боллингтон, лейтенант и командир куттера «Ледибёрд», который был готов к выходу в море в Портсмуте.
«Ледибёрд» имел репутацию на редкость прекрасного суденышка: военный корабль в миниатюре, с восемью четырехфунтовыми вертлюжными пушками и парой двенадцатифунтовых карронад. Длиной он был не более шестидесяти футов, а экипаж составлял тридцать человек. Но он был построен для скорости, с огромной площадью косых парусов; один из самых быстроходных кораблей во флоте. Добавление этого проворного судна было бы бесценно для разведки и для поимки любого, кто окажется слишком быстр для «Фиандры».
С заветным приказом в руках капитан Боллингтон бросил все свои силы на подготовку корабля к выходу в море. В течение недели работы были завершены, и 5 июля «Фиандра» вышла в море, а «Ледибёрд» следовал за ней. После развлечений с «женами» и увольнительных на берег команда «Фиандры» была самой счастливой компанией братьев, какая только выходила в море. Разумеется, за исключением одного неизвестного маньяка, ведущего тайную кровную месть, и меня, ее объекта.
При попутном ветре мы должны были достичь устья реки Арон не более чем за неделю, и тогда игра капитана Боллингтона начнется всерьез. А пока вечный цикл корабельных учений продолжался с еще большей энергией, чем прежде. Лейтенант Сеймур заставил нас встать к большим орудиям, еще когда мы выходили из гавани Портсмута. И там я увидел нечто, что подтолкнуло меня к собственной игре, бесконечно более приятной, чем кровь и резня, ожидавшие нас на французском побережье.
Как помощника боцмана, мое место по боевой тревоге было на баке, где четыре двадцатичетырехфунтовые карронады и взвод морпехов находились под командованием боцмана. Мистер Шоу был впечатлен моим нахождением под началом Сэмми Боуна и назначил меня канониром карронады номер один. Расчет второго орудия полностью состоял из ирландцев во главе с веселым, красивым парнем по имени Мэттью О'Флаэрти. И у О'Флаэрти была девушка, подносившая картузы к его орудию. [15] Она была маленькой и бледной, с иссиня-черными волосами и серьезным, неулыбчивым лицом. Для артиллерийских учений она была одета в матросскую форму, которая ей очень шла. Фактически, она начисто вымыла из моей головы все оставшиеся мысли о Полли Гримшоу. Позже я упомянул об этом Сэмми, и он предостерег меня.
— Очень хорошо, — сказал он. — Смотреть можешь, но не трогай! Ее зовут Кейт Бут, и она девушка О'Флаэрти. Он ей приглянулся, и она осталась, когда всех остальных девок выпроводили.
— Что ж, — сказал я с голодным блеском в глазах, — это мы еще посмотрим!
— Нет! — твердо сказал Сэмми. — Мужчины дерутся из-за выпивки, и они дерутся из-за денег, но это ничто по сравнению с тем, как они дерутся из-за женщин! — Он увидел уверенную ухмылку на моем лице и покачал головой. — А ну-ка, слушай, что я тебе говорю, Джейкоб, — и он разжевал мне все по полочкам, тыча в меня указательным пальцем для пущей убедительности. — Если дело в женщинах, неважно, насколько ты большой. Получишь в спину темной ночью, и на этом все! У тебя уже есть один сумасшедший ублюдок, пытающийся тебя зарезать; ты хочешь, чтобы их было двое?
— О, — сказал я.
— Да! — сказал Сэмми.
И на этом я бы оставил этот вопрос, но он не оставлял меня в покое.
На следующий день мы снова были на артиллерийских учениях, когда одна из наших карронад продемонстрировала особую уловку своего вида, которая заставляла таких канониров, как Сэмми Боун, так их опасаться. Был жаркий, безветренный день, едва хватало ветра, чтобы управляться, и лейтенант Сеймур воспользовался этим, чтобы поупражняться в стрельбе по мишени: бочке со стеньгой и клочком парусины, привязанным к ней вместо флага. На этот раз он выбрал расчеты карронад, и под насмешливые крики расчетов длинных орудий, которые молчали, каждая карронада по очереди стреляла с расстояния пятидесяти ярдов от цели. Это было трудно, и карронады для этого не предназначались. Они были созданы для быстрой стрельбы, разнося врага в щепки на расстоянии, с которого невозможно промахнуться.
Так что мы потели, мучились, промахивались и пробовали снова. А насмешки с орудийной палубы становились все громче, а карронады — все горячее. Горячие орудия стреляют сильнее, чем холодные, и отдача у них сильнее. Особенно у карронад, и отдача у них не такая, как у обычных пушек, которые откатываются на своих катках. Вместо этого есть верхний станок, к которому крепится ствол, и он откатывается по дубовому полозу, который крепится к палубе на шкворне, так что все это можно поворачивать из стороны в сторону. Как и у длинных орудий, отдача сдерживается тяжелыми канатами, брюк-талями.
