Читать книгу 📗 "Фортуна Флетчера (ЛП) - Дрейк Джон"

Норрис неловко переступил с ноги на ногу, закончив свой рассказ, и посмотрел на Сэмми в поисках одобрения. Сэмми кивнул, и Норрис расслабился.

— И еще кое-что, — сказал Сэмми. — Похоже, у нас на борту есть офицер, который ведет себя не так, как подобает джентльмену, верно? Так вот, та блондинка, что была у меня, когда девки были на корабле, сказала, что некоторые девки боялись идти на «Фиандру», потому что слышали, что один из наших офицеров — нехороший человек. Он любит вытворять всякие штучки: такие, которые девки не станут делать даже по долгу службы. А портовые шлюхи не особо привередливы, так что Бог знает, что за этим стоит! Но она не знала, кто это, и я тогда не обратил внимания. У меня были другие заботы.

Он закончил свой рассказ, и все они выжидающе уставились на меня.

— Ну, — сказал Сэмми, — как я это вижу, Джейкоб, какой-то офицер хочет тебя по-тихому прикончить. И за все свои годы я не слышал ничего подобного о простых матросах, но мы всегда знали, что ты джентльмен, по тому, как ты говоришь. Но если ты джентльмен, то что ты здесь делаешь? Джентльменов не вербуют! Так вот, мы твои товарищи, что бы ни случилось, понимаешь? Но пора бы тебе быть с нами откровенным, мой мальчик. — Он сделал паузу и пристально на меня посмотрел. — Так кто же ты такой, Джейкоб?

Я не знал, что сказать. Я уж точно не знал, что происходит. Главной мыслью в моей голове было огромное облегчение от того, что мои товарищи не считают меня убийцей. И я был достаточно глуп, чтобы мне польстило, что они считают меня джентльменом. Что ж, манеры у меня были, не так ли?

Так что я рассказал им все, что знал. Я говорил и говорил, и все вылилось наружу. Они услышали всю историю моей жизни и слушали тихо, лишь Сэмми время от времени задавал вопросы. Я остановился, когда вошел хозяин с нашим завтраком, и продолжил, когда он ушел, и я увидел, как Джонни ухмыляется мне из дверного проема. Когда я закончил, было уже почти полдень.

Пока я рассказывал, все встало на свои места, и я понял, что меня выделили с самого начала, и кто-то дергал за ниточки, как кукловод, чтобы затащить меня на «Фиандру». Лейтенант Спенсер из полмутского пресс-ганга, лейтенант Солсбери и боцман Диксон с «Булфрога», и мичман на «приемном судне», который отправил меня на «Фиандру», — все они, должно быть, были замешаны. Но кто дергал за ниточки?

— Думаю, это кто-то на нашем корабле, — сказал Сэмми. — Все было спланировано, чтобы ты оказался рядом с ним. А теперь он сам за тобой пришел, не так ли? Остальные сделали свое дело, но в этом не было ничего личного. А этот тебя по-настоящему ненавидит.

— Но почему, Сэмми? — спросил я. — У меня нет врагов.

— Не знаю, — сказал Сэмми. — Может, это из прошлого. Ты же не знаешь, кто твои мать и отец, верно? Но это неважно. Что меня беспокоит, так это выяснить, кто твой маленький друг!

Он указал на пуговицу от мундира на столе.

— На борту таких шестеро, с такими пуговицами на мундирах: капитан, три лейтенанта, штурман и его помощник. Кто из них?

22

Айвор, лорд Уильямс Барбадосский, рыцарь ордена Бани, адмирал белого флага, сидел в кресле в библиотеке своего лондонского дома и пристально разглядывал существо, стоявшее перед ним. Адмиралу было всего шестьдесят, но из-за тяжелой жизни он был болезненным и отошел от морских дел. Кроме того, контузия от тяжелых орудий оставила свой след, и в последнее время ему казалось, что люди говорят не так громко и четко, как раньше. Действительно, было трудно разобрать, что они говорят, если не обращать пристального внимания на их лица, особенно на губы. Он также заметил, что помогает, если склонить голову набок и приложить ладонь к уху. Хорошо еще, что глаза его были по-прежнему остры.

К несчастью, сегодня он был совсем не доволен тем, кого созерцали его глаза. Перед ним был морской офицер, лейтенант по имени Солсбери, который постучался в дверь, утверждая, что он друг племянника адмирала. Это, а также его мундир, убедило слуг впустить его и обеспечило ему эту аудиенцию. Но одного взгляда на этого человека хватило адмиралу, чтобы понять, что во второй раз он сюда не войдет.

Ибо, хотя мундир лейтенанта Солсбери и был безупречен, и хотя на нем не было ни единой пылинки, в самом человеке было что-то прилизанное и сальное, что вызывало у адмирала тошноту.

И то, что говорил этот тип, адмиралу тоже не нравилось.

— Итак, милорд, — сказал Солсбери, наклонившись вперед с маслянистой серьезностью, — я надеялся, что моя тесная связь с вашим племянником побудит вас что-нибудь сделать, чтобы меня пристроить.

— Пристроить? — рявкнул адмирал. — Что вы имеете в виду под «пристроить»?

— Я надеялся, что вы сможете повлиять на Адмиралтейство, чтобы мне дали командование кораблем.

— Но у вас же есть корабль, не так ли? Как насчет этого «Булфрога», о котором вы мне рассказывали?

Солсбери терпеливо улыбнулся и попытался объяснить дело, причинявшее ему немалую боль.

— Боюсь, милорд, на корабле были некоторые неприятности. Необъяснимая потеря в море моего боцмана, а также некоторые судебные иски от имени незаконно завербованного ученика, заставили Их Лордств Адмиралтейства лишить меня командования.

— Что? — сказал адмирал. — Не вижу причин! Люди гибнут в море. Таков порядок вещей. И людей вербуют во время войны. Вы хотите сказать, что это единственная причина, по которой у вас отняли корабль?

Солсбери воровато оглядел комнату и доверительно сообщил адмиралу:

— Боюсь, милорд, — сказал он, — в Адмиралтействе есть те, кто меня лично не любит и ищет лишь повода погубить мою карьеру.

— Ха! — сказал адмирал. — Подумать только! Но ближе к делу, любезный. Чего вы от меня ждете? Будь я проклят, если вижу хоть одну причину вам помогать.

— О? — сказал Солсбери. — Вы совершенно уверены, милорд? Разве я не объяснил, что я близкий друг вашего племянника Александра? Неужели это для вас ничего не значит?

Наступила короткая тишина. Адмирал нахмурился, и некоторые мысли, много лет хранившиеся в глубине его сознания, зашевелились, как пробуждающееся гнездо пауков.

Внезапно адмиралу стало страшно. Он не хотел продолжать этот разговор.

— Всего хорошего, мистер Солсбери! — сказал он.

— Нет, милорд, — ответил тот, — так не пойдет!

— Черт вас побери, сэр! — сказал адмирал и потянулся к колокольчику, чтобы вызвать слуг.

— Милорд, — быстро сказал Солсбери, — ваш племянник замешан в заговоре с целью похищения человека и, я думаю, его убийства. Он втянул меня в этот заговор, и я тоже его жертва. Если я предам огласке все, что знаю о вашем племяннике, я могу его погубить. И если вы откажетесь мне помочь, я это сделаю. — Он перевел дух и посмотрел на адмирала, застывшего с колокольчиком в руке. Солсбери понял, что одержал верх. — Итак, милорд, — усмехнулся он, — вы ничего не сделаете, чтобы ему помочь? Вам наплевать на свою семью?

Этими словами Солсбери переиграл самого себя. Адмирал заботился о своей семье больше, чем Солсбери мог себе представить. Он заботился о Саре, своей обожаемой младшей сестре, и он заботился о ее сыне Александре. С самого раннего детства она очаровывала адмирала, и в его глазах она не могла сделать ничего дурного. Ради нее он продвигал карьеру мальчика до предела своих возможностей. Даже сейчас Александр был в море лишь потому, что Гарри Боллингтон был должен адмиралу услугу и поэтому проигнорировал злые слухи, которые следовали за Александром, куда бы он ни пошел.

Но теперь нос адмирала ткнули в то, от чего он так старался держаться подальше. Он был грубым человеком, жившим в грубом мире, и такого рода заговоры вызывали у него тошноту. Но гораздо больше его тошнило от того, что ему наконец пришлось признать, что Александр, при всей его храбрости, мастерстве и мореходных навыках, прогнил до мозга костей. Он знал, что должен взять быка за рога и отречься от него.