Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

«Нидинг». Я услышал голос, ясный, как день. «Твой сакс».

До этого я о нем и не вспомнил. Моя рука опустилась вниз, пальцы сомкнулись на знакомой рукояти. Он вышел из ножен, уютно лег в кулак. Я бросился вперед, не заботясь о ранах, желая лишь вонзить его в него.

Удар в живот, за ним вспышка тупой боли, проклятие Кормака.

Я пырнул его в живот. Я вогнал сакс по самую рукоять, и он заскулил, как щенок, оторванный от соска. Лишь когда он рухнул на землю, увлекая за собой мой сакс, мой затуманенный разум осознал, что со мной не случилось того же, потому что моя кольчуга, о которой я забыл, остановила его клинок.

Теперь Кормак кричал, рыдая и зовя мать.

Я выдернул сакс, и он завыл еще громче.

Мне было все равно. Более того, я ликовал.

— Ну как тебе, господин? — спросил я.

Он плакал и рыдал, и говорил, что сожалеет.

— Слишком поздно. — Я ударил его ножом в грудь, и он умер. Огромный груз свалился с моих плеч. Мой отец был отомщен, а честь Асхильд восстановлена. Когда я наклонился и пошарил у него на поясе, и мои пальцы сомкнулись на рукояти, я почувствовал себя так, словно нашел величайший клад в мире. После столь долгого времени меч снова будет моим.

Когда я вернулся на поляну, волоча за собой тело Кормака, все его люди были мертвы — раненых добила Торстейн. Векель обнял меня и сказал, что я хорошо справился. Он восхитился мечом и заявил, что Один рад видеть его возвращение к законному владельцу. Тень моего отца теперь определенно упокоится с миром. Мое сердце потеплело от этих слов. Вместе мы вырыли глубокую могилу подальше в лесу и свалили туда трупы вповалку. Мы засыпали их землей и утоптали ее, прежде чем навалить сверху огромную кучу срубленных веток. Их лошадей мы распутали и прогнали в темноту. Они разбредутся в разные стороны и, скорее всего, никогда не вернутся ни в Иниш-Кро, ни в Дун-на-Ски. Если кто-нибудь не найдет могилу, что казалось маловероятным, Асхильд, Диармайд и их ребенок, не говоря уже о Мадре и Ниалле, были в безопасности.

Однако чем скорее я покину эти места, тем лучше. Маэл вполне мог послать людей на поиски своего сына; если меня здесь не будет, меня не смогут заподозрить.

Прибытие Имра на «Бримдире» было как нельзя кстати.

Глава двадцать шестая

Наш драккар достиг Линн Дуахайлла после полудня на второй день после засады. Я заприметил его парус задолго до этого, так что мы уже ждали в устье реки, когда он вошел в него носом. Карли Коналссон помахал мне в ответ; многие другие, уже сидевшие на веслах, кричали приветствия. Имра я не видел и предположил, что он лежит, давая отдых ноге.

Я поспевал за драккаром, пока тот медленно шел против течения к тому самому причалу, где я впервые увидел его целую вечность назад.

— Есть новости из Дюфлина? — небрежно спросил я.

— Сигтрюгг словно взбесившийся бык. Я был рад убраться оттуда, — сказал Карли.

Я решил быть осторожным. Все еще было возможно, что о моей связи со Слайне не было широко известно.

— Бриан изменил условия их договора? — Такое вполне могло случиться.

Фырканье, затем слово гребцам, которые начали табанить, и он снова обратил свое внимание на меня.

— Ничего подобного. Конунг взял в голову, что кто-то пашет его новую жену, хотя она и клялась на чем свет стоит, что это неправда.

«Слайне сдержала слово», — с облегчением подумал я.

— И это сразу после свадьбы? Кажется маловероятным.

— Так-то оно так, да, но и не такое случалось. — Он уставился на меня. — По всем рассказам, она со своим любовником встречалась в «Медной голове». Были свидетели.

Я не запаниковал. Это была не свежая информация. Сигтрюгг знал об этом, потому и послал туда двух своих людей, чтобы поймать рогоносца.

Внимание Карли переключилось, но тут у борта корабля появился Имр.

— Ты знаешь эту корчму?

— Ты на ногах, — сказал я, искренне обрадовавшись, хотя и уклонился от его вопроса.

Хмыканье.

— Давно пора.

— Ты пришел в норму?

— Почти.

— Это хорошо, — сказал я, наблюдая, как убирают весла, а Олаф Две-брови и Вали Силач, готовые на носу, собираются бросить якорь.

— Ну и? — потребовал ответа Имр.

— Что? — Я напустил на себя любопытный вид, надеясь, что этого будет достаточно.

— Ты знаешь «Медную голову», нидинг?

— Проходил мимо. Но никогда не заходил. Эль там дорогой, говорят.

— Это не ты там спал с женой Сигтрюгга? Посетители говорили о высоком норманне с рыжими волосами.

— Да брось, в Дюфлине каждый третий такой, — сказал я, усмехнувшись.

Глаза Имра превратились в щелочки.

— Не совсем. К тому же половина из них слишком стары или беззубы, так что они отпадают.

— Неужели я был бы таким дураком?

— Не уверен, Ворон Бури. Немного странно, что ты покинул Дюфлин в тот же день, когда были убиты двое людей, посланных конунгом найти виновного.

Я пожал плечами с видом «я тут ни при чем».

— Я же тебе говорил, пришла весть из Линн Дуахайлла. Мне нужно было ехать.

— К сестре, которую ты никогда не навещаешь, — парировал он.

— Я был ей нужен, а точнее, ее мужу. Овец украли. Ему нужна была помощь в охране стада. У нас было свободное время, вот я и поехал. Не моя вина, что людей Сигтрюгга убили. — Я видел дугу крови, брызнувшую от моей первой жертвы, и выпученные глаза второй, когда мой сакс вонзился ему в грудь.

— А воры?

— Их выследили, — вставил Векель.

— Мы убили всех семерых, — добавила Торстейн.

— Мы вернулись вчера, — сказал Векель. Лало тоже кивал.

Имр нахмурился и что-то пробормотал себе под нос, но спорить дальше не стал, особенно против витки, двух лучших воинов в его команде и Лало, лучшего лучника после гибели Козлиного Банки. Да и не было в этом нужды, подумал я, ведь он и «Бримдир» были в безопасности, вне досягаемости Сигтрюгга.

Тем не менее, в тот вечер я с трудом мог выкинуть Слайне из головы, когда мы сидели у длинного дома Гуннкеля Лысого и ели свежезажаренного барана, которого он продал Имру. Слайне была прекрасной собеседницей, и в другой жизни я бы попросил ее руки у ее отца Бриана. Принял бы он мое предложение или нет — это другой вопрос, но, удрученный тем, как закончился наш роман, и уверенный, что он никогда не возобновится, я отказался об этом думать. Я покидал Эриу и не знал, когда вернусь. Я отдал Асхильд большую часть своего богатства, а остальное зарыл неподалеку.

На следующий день «Бримдир», подгоняемый свежим западным ветром, трепавшим его грот, и с носом, твердо нацеленным на Британию, рубил волны, и я отложил свои сердечные дела. После вчерашнего разговора у костра это было нетрудно. Имр восторженно расписывал слабого английского короля Этельреда и его политику давать серебро норманнам вместо того, чтобы сражаться с ними. Гафоль, как называли англичане эти платежи, и речь шла о тысячах фунтов, которые они выплачивали каждый год. Это затмевало любые богатства, которые можно было добыть в Ульстере, сказал Имр, и мы, хлопнув себя по бедрам в знак согласия, подняли кружки с пивом в предвкушении этого великого богатства. Он не сказал, как мы можем присоединиться к норвежским флотилиям, угрожавшим Англии, но это было делом другого дня.

Что до Слайне, заключил я, нити наших жизней на гобелене Норн разошлись.

Казалось несомненным, что они никогда больше не соединятся. Как бы я ни хотел признавать обратное, это, вероятно, было к лучшему.

Побережье Бретланда не сильно отличалось от побережья Эриу. Правда, там был Иниш-Мон, огромный остров, почти примыкавший к материку, но когда «Бримдир» прошел мимо него на юг, мы могли бы с таким же успехом плыть из Линн Дуахайлла в Дюфлин. Большинство пляжей были каменистыми, но встречались и из желто-золотого песка. Устья рек были небольшими, а из-за прибрежного ветра растительность была скудной. Вдали виднелись холмы.

Мой отец рассказывал о монастырях на этом побережье, но они давно были разграблены норманнами и после заброшены. То же самое было и после того, как мы пересекли участок открытой воды к земле, известной как Уэст-Бретланд. Однажды Кар заметил развалины монастырского поселения; Имр объявил, что это «Приют святого Петрока», разрушенный почти двадцать лет назад.