Читать книгу 📗 "Дорога Токайдо - Робсон Сен-Клер Лючия"
Кошечка опустила на землю тяжелый узел. Касанэ поставила сундучок на ножки, развернула одну из циновок, потом сняла поношенные сандалии, опустилась на колени и откинулась на пятки. Деревенская девушка плотнее закуталась в бумажный дорожный плащ и спрятала под ним руки, чтобы нервная дрожь ее пальцев была не так заметна. Ее взгляд был прикован к мечам стражников.
Кошечка хотела достать путеводитель и почитать Касанэ, чтобы служанка немного рассеялась, но решила, что рыбак, умеющий читать, может привлечь к себе нежелательное внимание.
— Не попробуете ли вы мой отвар из грибов? Он наилучшего качества! — Старик разносчик нагнулся и поставил на землю переносную жаровню. — Всего пять медных монет, ваша честь! — Он повернул голову и потерся распаренной щекой о ткань куртки.
— Спасибо, нам и так хорошо, — отказалась Кошечка, вежливо избегая отвратительного слова «нет». Она была бы не прочь выпить чашку горячего бульона, но знала с точностью до медной монеты, сколько денег у них осталось.
Старик взвалил на плечо свою ношу и быстро зашагал прочь. Касанэ, оглядевшись вокруг, потянула Кошечку за рукав.
— Он подал мне сложенную бумагу, госпожа, — прошептала она. — Я думаю, это от того молодого человека.
— Того, который не мог на тебя наглядеться в гостинице?
— Да. Он стоит у чайного ларька через дорогу от нас, — Касанэ бросила на свою госпожу быстрый взгляд. — Он машет мне рукавом. Что я должна делать? — Касанэ опять нервничала, но, по крайней мере, отвлеклась от своих грустных мыслей.
— Это дело касается только вас двоих, — тихо ответила Кошечка, не поднимая глаз. — Спрячь письмо в пояс и не подавай вида, что сказала мне о нем.
Кошечка была погружена в раздумья об ожидающем ее испытании и тем не менее едва подавила улыбку.
— Поднеси пальцы правой руки к губам, — сказала она. — Потом слегка коснись ими левого плеча. После этого как можно медленнее опусти руку обратно на колени. Постарайся проделать все это как можно изящнее.
— Что это значит?
— Что ты получила его письмо и займешься им при первой возможности.
— Эй, поторопитесь! — Охранник взмахнул рукой, приказывая крестьянам и паломникам идти к воротам.
Те, к кому он обратился, не нуждались в дополнительных понуканиях. Истомленные ожиданием люди тут же подхватили свои узлы и кинулись к заставе: каждый спешил поскорее пройти досмотр. Кошечка и Касанэ подбежали к ограде босиком и надели сандалии уже возле входа в таможню. Оказывается, причиной задержки движения явилась небольшая свита какого-то князя, которую досматривали вне очереди. Если бы князь был побогаче, путники низших категорий могли бы застрять у заставы и на целый день, пока охранники регистрировали бы его многочисленных слуг.
Входя во двор заставы, Кошечка увидела последнего знатного путника — женщину в поношенной бумажной одежде, взятой напрокат в местной чайной лавке. Два охранника и хозяйка той же лавки, нанятая чиновниками в помощницы, вели ее к маленькой кабинке для подробного обыска. Кошечка бросила взгляд на Касанэ и заметила, что лицо крестьянки помертвело. «Они осматривают только высокородных», — шепнула княжна обомлевшей дурехе.
Очередь медленно приближалась к приземистому зданию проходной. Гирлянды широких белых флагов свисали с больших карнизов постройки и хлопали на ветру. Эти знамена с гербом семьи Токугава образовывали нечто вроде коридора. Крыша таможни, имевшая небольшой наклон, была обложена по краям камнями, чтобы яростные горные вихри не сдували с нее дранку. Раздвинутые деревянные ставни таможни позволяли видеть то, что происходило внутри единственной комнаты здания.
— Я боюсь! — прошептала Касанэ.
— Ты крестьянка. Они и ожидают, что ты испугаешься. Но все же постарайся взять себя в руки.
Когда Кошечка двигалась в толпе путников через шумную проходную заставы, ее сердце сильно билось. Что, если ее маскарад не обманет стражников? Что, если стражники отведут Касанэ в сторону для обыска и запугают так, что дуреха выдаст ее? Что, если стражники найдут явару, которую Кошечка спрятала в рукаве? Кошечке казалось, что с тех пор, как Гадюка подарил ей этот боевой снаряд, прошел не один год. Охранники поймут, что это оружие.
Кошечка вспомнила слова Мусаси: «Если ты входишь в горы и решаешься идти дальше, ты выходишь к воротам. В моей школе боя длинным мечом нет ни ворот, ни стен — в ней есть только духовное начало».
Когда беглянки оказались перед проверяющими, они сняли свои паломнические шляпы и скромно потупились. Почтительно склонив головы, женщины вошли в прохладную тень, лежавшую под карнизами, за тканевые занавески, опустились на колени на широкую скамью, которая шла вдоль стены, и низко поклонились. Таким образом они, выражая почтение, расположились ниже помоста комнаты, установленного для начальника охраны. Сам же главный охранник также сидел на коленях ниже трех чиновников, устроившихся на еще одном, покрытом татами помосте.
Теперь, когда все высокородные путники прошли досмотр, чиновники позволили себе расслабиться. Один курил, опираясь на подлокотную подушку. Двое других брали палочками лакомства с тарелок, стоявших перед ними на лакированных столиках. Сбоку от них размещался за низким письменным столом писец. Он держал кисть наготове, чтобы внести в реестр имя и возраст Кошечки и место ее проживания — округ и деревню.
— Ваши бумаги! — Начальник охраны подождал, пока его помощник возьмет из рук Кошечки подорожные и передаст ему. — У вас с собой достаточно денег?
Кошечка протянула помощнику тряпичный мешочек, лежавший у нее в складке куртки. Начальник охраны развязал шнурок и высыпал жалкое содержимое мешочка на ладонь.
— Думаю, вы собираетесь пополнить свой кошелек милостыней.
— Нам сказали, что мы можем жить за счет благочестия и щедрости добрых людей, которых встретим в пути, — подтвердила Кошечка и униженно поклонилась, коснувшись лбом скамьи.
— Вот ведь простаки! — Начальник охраны вернул кошелек Кошечке. — Не вздумай торговать сестрой, чтобы поправить свои дела. И не задерживайтесь в этой провинции, быстро проходите дальше. Если обнаружится, что вы чьи-то соглядатаи или нарушили закон, вас накажут.
— Я понял, ваша честь.
Пока писец переносил данные из подорожных в большую регистрационную книгу, Кошечка прислушалась к разговору, который вели между собой три чиновника, и едва не обезумела от страха, когда разобрала, о чем идет речь.
— Который? — спрашивал в этот момент курильщик, склонившийся к своим напарникам.
— Последняя голова, — ответил таможенник помоложе.
— Самая уродливая, — добавил старший.
— Быстрая работа. — Медными палочками, такими же, как для еды, курильщик взял тлеющий уголь из жаровни и поднес его к трубке.
— Многие видели, как этот негодяй вчера вечером зарезал возле Одавары торговца, чтобы завладеть его кошельком. Полицейские арестовали этого малого в непотребном доме низшего сорта в Мияноситэ. После того как заплечных дел мастер поработал над ним, он закукарекал как петух и признался, что те два убийства в хирацукской бане тоже его рук дело.
— Как один мужик сумел убить двух самураев?
— Он сказал, что они были пьяны. Этот малый вообще рассказывал много забавного и всех нас развеселил.
Кошечка так разволновалась, что не услышала, как начальник охраны сказал: «Следующий!» Увидев, что путник не реагирует на его слова, стражник с силой стукнул веером по татами.
— Проходи!
— Простите, ваша честь! — Кошечка взяла подорожные и неуклюже сползла со скамьи.
Она двигалась нарочито медленно, чтобы заставить помощника применить силу, но тут же пожалела об этом. Когда тот ударил Кошечку по плечам своим жезлом, сильная боль пробежала по ее позвоночному столбу и отдалась в копчике. Кошечка вскрикнула и торопливо побежала к выходу, держась к начальству боком и кланяясь.
Беглянки быстрым шагом пересекли огороженный двор заставы и выскочили за ворота. Они поторопились пробиться сквозь толпу носильщиков каго, которые поздравляли прошедших заставу людей и клянчили на счастье медяки у щедрых на радостях путников, но лишних монет у Кошечки не было.
