Читать книгу 📗 "Осколки света - Харрис Джоанн"

Только семь лет спустя я догадалась связать смерть мистера Д. с Берни. И даже тогда с трудом верилось, что школьница сумела довести взрослого до такой загадочной смерти: он умер совсем один в доме, набитом рухлядью. Если бы не далекое воспоминание, я и сама не поверила бы. Хотя в глубине души всегда знала. Всегда ждала. Ждала окончания фразы, начатой давным-давно и повисшей в воздухе в день, когда нам было тринадцать.

И наконец я ее увидела – в прошлом году, в интернет-статье. И сразу поняла – это Берни. Поняла, и все.

Третий случай начался обыденно. Так, любопытное дополнение к основным новостям, типичный громкий заголовок. Сорокадвухлетний персональный тренер из Лондона мучился от загадочной болезни, поставившей в тупик врачей. Как только мужчина слышал или говорил определенные слова, он мгновенно впадал в глубокий сон на два-шесть часов. Мужчина – Джим Вуд, прозванный «Вуди», житель района Крауч-Энд, – внешне не выказывал признаков болезни. Результаты анализов еще не пришли, но уже выяснили: приступ вызывают слова «политкорректный», «феминистка», «женщины», «аборт», «противозачаточные», «выбор женщины», «трансгендер», «зажиматься» и, самое странное, «пончик». Врачи не могут объяснить эту загадочную нарколепсию, а мистер Вуд уверяет: болезнь «разрушила его жизнь».

Причудливая история недолго мелькала в национальных новостях. «Дейли мейл» опубликовал ее под заголовком: «Политкорректный кошмар: Вуди никак не очнется», а комментаторы выдвинули свою теорию: феминистки изобрели какой-то наркотик, который подавляет мужскую волю. Естественно, всяческие конспирологические сайты приняли теорию на ура. Вымышленный наркотик, который анонимные «эксперты» по промыванию мозгов назвали «MK2», якобы очень распространен в Лондоне, поэтому мужчинам не следует терять бдительность – лучше держаться вместе, проверять, не подсыпали ли чего в напиток, и не встречаться с женщинами, с которыми познакомились в интернете. Какой-то выдающийся комментатор пожаловался – мол, столичная полиция несерьезно относится к проблеме. А выдающаяся «правая» активистка начала интернет-кампанию в поддержку Джима Вуда. Кто-то создал шуточный профиль @ТотЧелСПончиком, и на него подписались двести тысяч человек. А я жалела, ой как жалела…

О чем? Что не была добрее к Берни Мун? Что мы обе познакомились с Мартином Ингрэмом? Конечно, это уже не важно. Я лишь рассказываю историю. Тридцать лет Берни Мун жила в потаенном уголке моего разума. О, я отлично умею раскладывать все по местам! Маленькие контейнеры с обрывками воспоминаний. Мне никогда и не хотелось их обсуждать. Да и кому рассказывать? Лукас меня не понял бы. Мой муж любит встречаться с друзьями после работы, пить пиво, ходить на матчи. Таких раньше звали «свойский парень». Мне нравилось, что мы такие разные. У меня свои друзья, некоторые – еще со школы. Среди них и Лорелей Джонс, хотя у нас мало общего. С другой стороны, мы обе стали учителями: она в «Чейпел-Лейн», а я на неполный рабочий день в театральной студии «Звездочка».

Дружба у нас не такая, как в «Сексе в большом городе». Будь у меня выбор пошире, не дружила бы с ней. Только Малбри, фигурально выражаясь, мелкая речушка. Нас здесь связывает привычка. Мы вместе пьем кофе, ходим в книжный клуб, в церковь. Два раза в неделю – на йогу. Иногда – в бар. Вот такие они, мои друзья. У нас нет настоящей близости. Никто не лезет мне в душу. Зато они моя опора и служат напоминанием: я еще хороша, популярна, успешна, хоть и не стала знаменитой актрисой, а Лукас изменяет мне с женой приятеля, с которым ходит на футбол.

Впрочем, неважно. Особых чувств к Лукасу я никогда не испытывала. Мне нравилось, как нами восхищались другие. Мне нравится наш домик на Перечной улице, наш сад с аккуратными клумбами. Я люблю наших детей, Сэди и Бена; и дочка, и сын ходят в разные школы, оба там популярны. Мне нравится упорядоченность, уверенность в завтрашнем дне. Вот почему меня насторожила новость о нарколептике – я почувствовала на себе бдительный взгляд Берни Мун и сразу вспомнила о предстоящем вечере встречи. Как же его избежать?..

Вечер встречи, тридцать лет спустя! «Пог-Хилл», выпуск девяносто второго!

Коктейли, мода, музыка и многое другое!

Затея Лукаса, ясное дело. Они с друзьями чуть ли не год все продумывали. Лето, фуршет, танцы в «Пог-Хилл», как в старые добрые времена. Вся компашка в сборе. Коктейли, караоке.

– Повеселимся, как в девяносто втором! – расписывал Лукас. – Можешь снова спеть. Про что там было, не помнишь?

Дрожь, запоздавшая на тридцать лет. Прекрасно помню. Помню выпускной бал (громкое слово!) в «Пог-Хилл». Экзамены закончились, до конца учебного года оставалось несколько дней. Мы грезили университетской жизнью и будущим. Перед нами раскинулся весь мир. Все блистали: девочки в вечерних платьях и на каблуках, мальчики – в костюмах с галстуками-бабочками. Школьная группа (с Мартином Ингрэмом на бас-гитаре) исполняла сплошные хиты, а мы позировали перед фотографом, нарядные и неотразимые (как нам казалось) – все, кроме Берни Мун, которая очень располнела за лето и даже не прикоснулась к шампанскому.

Поэтому я и запихнула воспоминания о Третьем Случае на задворки сознания. Уговаривала себя: она не придет на вечер встречи. А даже если придет, что она может сделать? Столько воды с тех пор утекло. «Домик» – лишь игра из далекого детства.

Разумеется, я ошиблась. Как нам показал Третий Случай, игра только начиналась.

2

Из «Живого журнала» Бернадетт Ингрэм (под никнеймом «Б. И. как на духу1»):

Пятница, 1 апреля 2022

Утром я обнаружила четыре сообщения от Айрис, присланных с полуночи до полчетвертого. В одном написано: «Не могу уснуть, а ты?» В другом: «Не забудь, мы сегодня встречаемся!», а остальные два – просто списки имен. Мужских, с адресами.

Видимо, у Айрис есть план.

Я ждала ее, где договорились – в коктейльном баре в полумиле от дома. Столик я выбрала с осторожностью. Уединенный уголок, где никто нас не подслушает. Могла бы не стараться. Айрис пришла с опозданием и привлекла немало взглядов. Надела черную майку с глубоким вырезом и обтягивающие джинсы. Розовые волосы стильно растрепаны, изящные голые руки покрыты татуировками. В ушах – серьги в форме молний. Айрис походила на солистку инди-рок-группы. Завидев меня, она радостно помахала. Мужчина средних лет с нелепыми усами окинул ее взглядом и отвернулся к друзьям. Я отвела взгляд, как делала прежде, когда еще не стала невидимкой.

А вот Айрис поступила иначе. Она резко свернула в сторону той компании, да так нависла над ними, что я даже испугалась, как бы она не сшибла мужчину с усами.

– Нечего на меня пялиться! – громко заявила она. Посетители начали оборачиваться. – Только попробуй, и я тебе устрою! – Мужчина ошарашенно отпрянул, Айрис же рассмеялась и добродушно шлепнула его по руке. – Да ладно, шучу! Я так, по-дружески! Шуток не понимаете?

Друзья мужчины с усами смотрели Айрис вслед. Она широко улыбнулась мне и села напротив.

– Ну как, заказала?

Я лишь покачала головой.

– Начнем с «Маргариты». – Она заказала кувшин коктейля, несмотря на мои возражения. – И, наверное, куриных крылышек. И картошки фри с сыром. И… да пропади оно все, давай закажем пиццу!

Официантка вернулась с тяжелым подносом и целым кувшином «Маргариты». Айрис ела от души, и я присоединилась, мгновенно проголодавшись. Обычно я пропускаю обед на работе или ограничиваюсь бутербродом. А от алкоголя мне всегда хочется есть, особенно с тех пор, как началась менопауза. Внутренний демон с улыбкой подначивает: Ну и? С каких пор хотеть есть – преступление? Давай, съешь пиццу. Все лучше, чем рецепты Диди.

Айрис ела крылышки руками без всякого стеснения, да еще причмокивала. Я потягивала коктейль. На нас все пялились. Ладно, не все, только мужчины. Так и хотелось попросить Айрис… О чем? Не быть голодной? Не быть собой? По крайней мере, субботние события ее не травмировали. Выглядела она прекрасно. Красивая, уверенная в себе, невозмутимая. Никаких кошмаров. Никакой вины или страха, что случившееся повторится.