Читать книгу 📗 "Лексикон света и тьмы - Странгер Симон"
П как Паричи.
П как Погром, от русского глагола «громить», то есть разорять, уничтожать, убивать, делать всё, не гнушаясь и самыми чудовищными вещами, чтобы покончить с евреями. Погром за погромом, пока идея не оформляется в своем законченном виде.
Окончательное решение вызревало столетиями. Идея похожа на растение, которое тянется к свету, стараясь вырасти как можно выше. Оно распускает корни во все стороны, и они прорастают сквозь глину, грязь и камни.
Идея окончательного решения впервые была сформулирована в законченном виде 20 января сорок второго года, в тот самый день, когда тебя перевели из тюрьмы Тронхейма в Фалстад: за столом переговоров на встрече на вилле Ванзее было постановлено, что не существует иного способа навсегда решить еврейский вопрос, кроме как сделать то, что, к сожалению, необходимо, – полностью очистить землю от всего еврейского.
Собрать всех евреев, религиозных и неверующих, и уничтожить их.
Собрать все еврейские священные тексты, традиции, рецепты, свитки Торы, ханукии и меноры, кипы и талесы и отделаться от всего этого скопом, чтобы иудаизм окончательно перестал загрязнять собой мир и вести его к слабости.
Мысль эта – как молекула, как рецепт, как здание, а детали, из которых его строят, – предрассудки и мифы о том, что евреи делают из христианских младенцев колбасу, контролируют экономику, виноваты в неурожае, плохой погоде, болезнях и эпидемиях. Одной из самых известных попыток опорочить евреев как нацию является памфлет «Протоколы сионских мудрецов», впервые опубликованный в России в 1905 году. В нём описывается никогда не происходивший в действительности тайный конгресс в Базеле, на который якобы собрались в 1897 году евреи со всего мира и выработали план, как им добиться мирового господства. «Протоколы» создала царская охранка, соединив в них традиционные предрассудки и пропаганду. Но история погромов гораздо старше. Один из ранних произошёл за десятилетия до начала нашей эры, тогда римляне напали на евреев Иудеи, рассеяли их по окрестностям и заставили бежать дальше. Позже, в 1096 году, немецкие и французские крестоносцы напали на евреев городов Шпейер, Вормс и Майнц, убив около двух тысяч человек; а в Полоцке в 1563 году всех, кто отказался перейти в православие, утопили в Двине.
С 1881 по 1884 год, в годы твоего детства, в Российской империи произошло более двухсот еврейских погромов. А задолго до этого, в 1791 году, Екатерина Великая постановила, что российские евреи должны жить только в специально определённых областях империи, в черте оседлости. Это словосочетание произведено от латинского palus, что значит «кол» или, шире, «граница»; черта оседлости охватывала большие части современной Литвы, Белоруссии и Украины. Еврейское население обитало в штетлах, то есть местечках, это были небольшие посёлки или деревни; права евреев неуклонно урезали. Твои родители жили в местечке Паричи южнее Минска. Что мы знаем о страхе, в котором они жили на тесных и грязных улицах Паричей, застроенных развалюхами из камней и досок? Об их буднях, состоявших из работы в поле, на рынке, стирки и кипячения одежды? Когда кругом тянет печным дымом, лают собаки, поют песни. Поля, грязь и пот. Я не знаю. Сколько сотен тысяч евреев в конце концов сбежали из-за нападений и растущего насилия? По некоторым данным, около двух миллионов. Мориц Глотт отправился сначала в Вильнюс, где прошёл обучение на табачной фабрике, потом поехал учиться в Германии и Англии, наконец, оказался в Норвегии.
А ты сам? Двинулся ли ты на запад на повозке, запряжённой лошадью? Или на поезде? А может, пешком?
В одной из своих немногочисленных записок об истории семьи Гершон сообщает:
Поскольку мы, дети в семействе Комиссаров, росли, не имея, можно сказать, вообще никакого контакта ни с какой роднёй, ни дальней, ни ближней, само понятие родственников исчезло с нашего горизонта. Все наши отношения с бабушкой и дедушкой исчерпывались тем, что на наших глазах папа регулярно отправлял в Белоруссию письма в голубом конверте с надписью «авиа». Письма были на идише, а в конце папа всегда приписывал, что мы, дети, передаём привет. Потом папа перестал посылать письма, вероятно, бабушка умерла. Папа никогда не рассказывал нам о своих родителях, ни как живут, ни как себя чувствуют. […] Факт, что наши родители так мало интересовались своими корнями, определил и наш взгляд на старшие поколения. Мы не имели никакого горизонта, никак не представляли себе своих дедов-бабушек и то, как они жили. Самое разумное объяснение простое – пережитое прошлое слишком далеко отстояло от настоящего.
О чём ты решил не рассказывать своим детям? О внезапных нападениях погромщиков? Как толпа грабит всё подряд, оставляя по себе разбитые окна магазинов, избитых парней, изнасилованных женщин? Что знали ты и другие уехавшие о том, что положение в ваших родных местах становилось всё хуже и хуже, например о погроме в Ченстохове, где разъярённая толпа разнесла магазины, убила четырнадцать евреев и закидала камнями русских солдат, посланных пресечь смуту? Наверняка вам показалась простой и мирной жизнь в Тронхейме и Осло, где в районе Грюнерлёкка поселились многие ваши знакомые и друзья, вы собирались поболтать на скамейках на площади Улава Рюе, заводили магазины и другой бизнес, рожали детей, а тем временем ситуация в родных местечках с каждым годом ухудшалась. Возможно, новости об этом доходили до еврейских общин Осло и Тронхейма, вызывая страх и беспокойство: с девятьсот третьего по девятьсот шестой год по царской России прокатилась вторая волна погромов, в ходе которых были убиты, защищая себя и близких, несколько тысяч человек. Чем убиты? Ножами, лопатами, вилами?
Былая неприязнь никуда не делась, только занырнула неглубоко и ждёт своего часа, но изредка прорывается на поверхность, и тогда мы читаем в новостях, что в разных европейских странах травят в школах учеников-евреев или что в Осло обстреляли синагогу, в постройку которой прадеды моих детей вкладывали деньги и силы, участвовали в разработке её проекта, организации повседневной жизни, отмечали здесь все иудейские праздники. Оплачивали закупку мебели, жалованье работавших в синагоге, счета за отопление и содержание здания. И в Осло, и в Тронхейме члены Риккиной семьи были активными членами религиозной и вообще еврейской общины, в то время как другие старались как можно быстрее и полнее ассимилироваться с норвежцами.
Иногда я сам чувствую неловкость, сталкиваясь с предъявляемой еврейской идентичностью; мы вовсе не религиозные, но, когда дети собираются на день рождения и готовят в подарок открытки, сын почти всегда рисует звезду Давида, тушью или фломастерами, и я не понимаю, ни почему он так делает, ни откуда это в нём. Это тот самый страх, который Рикка, как она рассказывает, тоже испытывала в детстве. Потому что даже в миролюбивой Норвегии ты чувствуешь, что скрывается за фасадом.
Перечень погромов длинный, это история зверств, таких как в польской Едвабне в сорок первом году. Там раввинов заставили возглавить процессию из сорока примерно членов общины. Шествование завершилось тем, что всех их затолкали в сарай, убили и похоронили вместе с обломками разбитого памятника Ленину. Позже в тот же день в этот же сарай согнали от двухсот пятидесяти до трехсот человек, заперли их там и подожгли строение. Я не знаю, каково это – вдыхать настолько раскалённый воздух, что он обжигает лёгкие. Или держать обмякшее тело жены, или брата, или ребёнка, когда искры бешено взрываются кругом, сухая трава трещит и пыхает, а дерево горит и сжигает тебя заживо.
Или трагедия, которую многие историки считают прелюдией окончательного решения: массовые расстрелы в Бабьем Яре под Киевом в сорок первом году. Бабий Яр переводится как «бабья расщелина», но в слове нет того вульгарного звучания, которое появляется в норвежском, это просто описание ландшафта: здесь, на крутом берегу глубокого оврага, стояла сторожевая застава Киевского княжества, солдаты скучали, их подружки приходили сюда потешиться. Массовые убийства происходили 28–29 сентября сорок первого года. Нацисты заняли город всего несколько дней назад, и командование айнзацгруппы «С» пустило слух, что евреев поездом перевезут на Чёрное море, а оттуда отправят в Палестину. Затем всех евреев собрали и увели из города. Мальчик по имени Рубин Штейн, один из немногих выживших, позже рассказывал, что немцы останавливали колонну евреев пять раз, на пяти разных постах.
