Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 4 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"

Почему?

Ну а почему Лжедмитрий заговор с его стороны ощутил и от себя отослал. А потом один из телохранителей воренка то и убил? Татарин на службе.

Интересно.

А если казаки, и из них какая-то сила. На них опереться-то в целом можно. Денег дать, вооружить. Это, по-нашему, в терминологии моего времени ЧВК — людей взяли, снарядили, одели, обули, они за деньги воюют. Наемники, но выполняющие не только работу за деньги, но и имеющие отношение к русской культуре.

Все же немцы там, шведы, французы — они же без идеи воюют. За деньги хорошо убивать. Но вряд ли кто-то согласится умирать за чеканную монету. А вот свои — они могут. При должном подходе и качественной оплате.

Мыслей много, очень много.

Только мне какой с этих деловых людей прок? Думай, Игорь. Как работать с такими. С теми, у кого денег много. Не власти, не войска поместного в подчинении, а средств. Для людей, которых нанять можно.

Выходит… Если подумать…

Воспользоваться ресурсами, опереться. А дальше — деловые люди, дело хорошее. В них искра есть. Стремление к росту, развитию. А коли на себя гнуть сильно будут, войско же оно всегда за командиром идет, а не за тем, кто платит. Сила-то она у того, у кого реальный меч.

Король, в нашем случае царь, имеет одну власть, священник иную, а магнат — третью. Но за кого встанет воин? В нашем, русском случае, выбор очевиден. Царь, крепкий и сильный, как олицетворение всего, как защитник земли и веры, опирающийся на финансовый капитал магнатов и традиции в виде православия.

Вот и ответ.

Не выйдет у вас, нижегородцы сильно устои сменить. Прогресс этот не такой быстрый, как вам бы хотелось. И не везде. От региона к региону сильно отличается. Хотя в Европе как раз в это время города поднимают головы. Голландские, строящиеся и живущие с морской торговли.

Промышленники и капитал начинают пытаться участвовать в интригах и постепенно становятся реальной силой. Голландия, страна городов и промышленных производств, вставшая против феодальной до мозга костей Испании того времени — тому наглядный пример.

Вот и у нас. Деловые люди почувствовали силу.

А может, и хорошо это. Думай, думай, Игорь. Как в свою сторону все это повернуть.

— Ладно, Путята, еще о личном еще спросить хочу. — Решил отпустить ситуацию.

Вопрос не срочный. Сутки у меня есть. Пока что вводную получил, пищи для размышлений очень много. Обработать надо, взвесить. Перевести тему надо, отпустить ситуацию.

Спросил неспешно, после долгих раздумий:

— Я с вашей землей плохо знаком. Сестру мою в монахини… — Втянул носом воздух, сделал недовольную мину. — Не то чтобы по своей воле, скорее по настоянию и требованию прошлых моих и семьи моей добродетелей. Так вот, вроде как в Макарьевский Желтоводский монастырь ее отправили. Где-то у вас там он. Под нижним. Слышал о таком?

Напрягся, смотрел на него, примечал каждую мелочь. Знает ли или нет. Может ради этого он здесь.

Нижегородец нахмурил брови. Чувствовалось напряжение какое-то. В курсе? Вроде нет, не так уж он это резко воспринял. Больше с задумчивостью, а не удивлением.

Второе. Сработал ли мой обман или что-то заподозрил этот торгаш. Вроде все пока гладко, как вижу.

— Слышал. — протянул Бобров. — Туда, насколько знаю, не так просто попасть. То ли каторга, то ли уж очень привилегированное место. Я-то больше по промыслу, а не по делам священным. К тому же — женский монастырь. Мы с мужскими как-то еще торговлю ведем. А там, где девы, монахини. Как-то меньше.

— Скорее, каторга. — Хмыкнул я. — Раз поневоле туда мою отправили.

— Скорее. — Пожал плечами Путята.

Смена темы ему была приятна, не пугала, не удивляла. Скорее всего про Рюриковну он не в курсе. Отлично. Козырь у меня в рукаве есть.

Хлопнул по столу руками, проговорил:

— Значит. Ждать вас буду под Серпуховом, чем раньше, тем лучше.

Значит, Клушино мне без вас выигрывать, союзнички новообретенные.

— Воевода… — Он смешался, теперь начались оправдания. Отнекивается, значит, цену набивает. Торговаться начнет. — Так, не выйдет же так все просто. Как мы людей то соберем, на что. Как Рязань-то пройдем?

— Я свое слово сказал. Путята. — Я улыбнулся наигранно невесело. — Я что думаю. Сяду, прикину, посчитаю, что и как. И всей ратью, что соберу, скоро двинусь туда через Елец и Тулу. Разобью Дмитрия, а потом… потом поглядим.

Говорил неспешно, уверенно. Он слушал, задумчиво, поглаживал бороду, лицо. Кивал с пониманием.

А я наблюдал и примечал.

Не мог я ему сказать, что к Клушино мне надо. Все это надо высчитать, время заложить. Его у меня мало. Очень мало. Скорости войск сейчас небольшие. Это даже не Суворовские марши по сорок километров в день. Пехотой! Дмитрий Донской, идя на поле Куликово, двигался по двадцать пять километров, как пишут историки. И это считается учеными достаточно быстро для того времени.

Но тогда дороги хуже были. Это как-то надо учитывать.

Надеюсь, мы сможем идти с такой же скоростью. Все же земля своя, обжитая. Но лучше закладывать больше. Частью по воде пройти попробуем, по крайне мере пехота и обозы. Артиллерия еще. Конница-то быстрее сможет. Все же татарские армии могли и пятьдесят километров выдать, а форсировано, когда очень надо и все сто. Но один раз, сделав рывок. А это невероятно много по тому времени.

Карта нужна. До зарезу.

И тут я решил обнаглеть и рискнуть. Чем черт не шутит.

— Путята, а карта у тебя есть? Ты же как-то сюда добрался? Путешествовал.

Нижегородец вздохнул.

— Есть воевода, в Воронеже только.

О как. Это же находка целая. Глянуть обязательно надо на нее, прикинуть, что и как. Сверить свои познания.

— Точная? — Спросил чуть задумавшись.

Я понимал, что в это время надежда на точность невеликая. Но всем своим офицерским штабом нам нужно сесть и составить план действий и скорости передвижения, чтобы успеть.

— Да. — кивнул он. — Добрая карта.

— Надо бы тебя с ней в терем. Срисовать. А то армия без карты, никак.

Нижегородец закивал, хотя и выглядел все равно как-то напряженно.

— Ладно, Путята. На том и порешили. К Серпухову идем. Ты своим письмом от меня как-то отправь в ближайшие дни. — Улыбнулся ему по-доброму, располагая к себе, добавил: — Оно нужно вашему Минину для понимания дел. Раз цели у нас единые, то действовать надо как-то вместе. Собраться всем югом и востоком и сделать то, что должно.

— Что должно. — Повторил Путята, наклонил голову. — Жду тогда, воевода. Здесь при тебе буду, с людьми.

В сенях послышалась возня. В дверь постучали, появился один из бойцов Якова. Я уставился на него. Нижегородцы тоже слегка всполошились.

— Воевода, там к тебе.

— Кто? — Я приподнял бровь.

— Казак какой-то. Злой, хоть и молодой, ворчливый. У ворот стоит. Стрельцы не пустили.

А видимо пришел мой цепной пес. Хорошо. Надо с Пантелеем их познакомить, чтобы сработались. А стрельцы молодцы, как выговор от меня получили, сразу работать нормально начали.

— Путята, тут пока. — Махнул ему. — Обед скоро, сотники, думаю, придут. Ты с людьми в сенцах размещайся, обживайся. Там охрана теперь получше будет.

— Спасибо, воевода.

Не ответил, кивнул, поднялся и вышел во двор скорым шагом.

Да, действительно, у ворот стоял боец. Стрельцы не пустили внутрь, преградили проход Тот самый молодой, хорошо одетый казак. Сабля на боку, пуговицы серебром блестят, шапка на меху с брошью. Ткань кафтана дорогая, пистолет, кинжал, аркебуза в руках. Снаряжен по лучшей форме. Если сравнивать с самими Чершеньскими, то чуть ли не лучше. Хотя… Нет, более вычурно напоказ. Те постарше были, поумнее, не выделяли того, чего не нужно.

Конь, наверное, тоже есть, а твои два у такого-то казака. Пасется со всеми.

— Пустить. — Выдал я приказ.

Он вошел, смотрел волком, не знал, куда руки деть. То ли подбочениться, то ли по стойке смирно стоять, то ли, наоборот, какую-то иную позу занять. А может в пояс упереть, в саблю.