Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 4 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"
Так что… После первых мыслей об опасности я уверил сам себя в том, что это послы.
Из конюшни высунулся мой слуга.
— Хозяин, что?
— Доспех и коня!
Он кивнул, юркнул внутрь и почти сразу вывел моего скакуна.
— Идемте хозяин, идемте, облачаться. — Он малость трясся, и я понимал почему. Если рог гудит, значит татары. Кому тут еще быть-то? О чем дозору сообщать? А Если татары — то, скорее всего, битва.
Воевать мой слуга не умел и не особо хотел
— Как ремень, аркебуза? — Спросил быстро, пока шли.
— Все заменил, хозяин. Не извольте беспокоиться. — Тараторил он. — Проверил. Нашел добрый карабин. Не такой красивый, как ваш, но ладный. В бою не подведет, а красоту в Воронеже починю. Схожу до мастеров, и все сделают.
Мы зашли, пронеслись быстрым шагом через сенцы. Нижегородцы все еще сидели в основной комнате, поднялись с мест, смотрели на нас.
Я рукой махнул, мол, разбираемся. Вопросы потом.
В ставшей уже моей комнате Иван помог с юшманом. Накинул его, ремни затянул, перепоясался. Ерехонку с собой прихватил, мало ли что. Опять железо к земле прижало. Ну да ничего, конными пойдем, если далеко.
Вышел, взял скакуна под уздцы.
— Пантелей, со мной. Межаков, здесь жди. К бою готовься.
Начали спускаться.
Богатырь, ставший моим личным телохранителем, топал рядом. Коня, если понадобится, я думал, добыть ему внизу. Уверен, там паслось несколько. Не всех же к реке отправили. Каких-то оставили на засеке.
Путь был непрост.
Перекопанная и выгоревшая территория южной части холма удручала своим видом. Поистине — адский, проклятый пейзаж места вчерашней битвы и противостояния с огненной стихией. Черный, угольный, вперемешку с серым от золы цвета заполняли все. Кое-где все это еще дымилось. Запах стоял отвратный — гарь, жженое мясо, паленые тряпки. Он бил в ноздри и раздражал.
Прикрыл лицо рукой, дышал через рукав.
Конь нервничал, ему не нравилось идти здесь, но это был самый короткий путь. Иначе делать большой крюк или ждать гонца в поместье. Лишние минуты, которые могут оказаться ой как важны.
Полковые и беломестные казаки расположились слева, ниже всей этой выгоревшей территории. Больше в лесу. Я видел край их лагеря. Там люди собирались, снаряжались. Слышались приказы, крики, шум.
— Что воевода? — Выкрикнул кто-то.
— Дозор! Готовимся!
Человек кивнул. Подготовка продолжалась.
Бойцы Серафима стояли где-то справа. Их я пока не видел. Далеко.
Мы спустились, вновь вокруг стало зелено. Первые рвы казацкой обороны хорошо удержали пламя от распространения на юг. Где-то на другом конце просеки я увидел торопящегося к нам гонца с заводной лошадью. Двинулся ему навстречу. Он сокращал дистанцию быстрее, я еще не влетел в седло, пока это вроде было не нужно.
Подлетел, спрыгнул, вытянулся.
— Воевода, татарский отряд идет с посольством к тебе.
Ну, все, как я и думал.
— Много их?
— Тридцать где-то. Главный мальчишка у них, молодой. Мубарек Герай сказал, что от самого сына хана.
Ох ты, как повернулось-то. Хотя что-то такое я и предполагал. Вряд ли это был какой-то иной знатный юный татарский воин.
— Такой… Высокий, худой, лет четырнадцать? Богато одетый.
Я больше констатировал факт, чем спрашивал.
— Ну, одет он небогато, по-дорожному больше. Но оружие при нем очень дорогое. Кинжал один, с каменьями. — Служилый человек вздохнул. — Один он чего стоит.
Не ошибся, внук хана. Он мне так и не представился при нашей прошлой встрече. Оказывается — Мубарек его зовут. Уверен — раз пришел сюда сын самого Дженибека Герайя, то дело миром решится.
Так, надо организовать им прием, только без всякого пафоса, по военному, по-деловому. Да и в центр лагеря тащить татар — негоже. Первое. Любой посол, он же разведчик. Зачем татарскому предводителю знать, сколько нас, какие у нас потери? Незачем. Пускай довольствуется тем, что ему сбежавшие от нас расскажут. А они врать будут с три короба. У страха глаза велики и нужно же оправдать свое бегство? Второе, немаловажное. Бой был. Люди потеряли родных и близких. Били вчера татар. А сегодня посол, да еще и богатый с малыми силами.
Как бы не вышло чего.
Я, обдумав ситуацию, быстро начал раздавать приказы. Судя по словам гонца, в запасе у нас было какое-то еще время. Отряд вместе с патрулем шел, не спеша, а его послали вперед, чтобы предупредил. Еще каких-то войск, враждебно настроенных сотен замечено не было. Все, кто вечером ушел в Поле — не вернулись обратно.
Пока творилась вся эта суета, я лично добрался до Серафима и его отряда. Бывшая посошная рать стояла ближе к Дону. Поговорил с мужиками, как до этого с казаками. Принял их клятву на верность. Сам слово свое молвил. Сотником назвал батюшку, а по факту завершения забрал с собой. Встречать посольство нужно, имея представителя веры православной. Так, правильно будет.
Остальное время заняли какие-то мелкие, незначительные дела, суета, разговоры, приказы. Несмотря на подход посольства, сборы и перевоз снаряжения в Воронеж продолжался. Я даже постарался ускорить его.
Спустя полтора часа все для встречи было готово.
Наш отряд тоже в тридцать человек выдвинулся к границе леса и Поля чуть южнее острога. Взяли с собой кушаний, которых приготовили девушки из острога, а также несколько подстилок, коврами называть это как-то язык не поворачивался. Все это, чтобы, если переговоры затянуться, мы могли не говорить с коней, а разместиться хоть с каким-то комфортом.
Со мной был Григорий, Серафим, Яков и, конечно, верный Пантелей. Охрану взял из сотни подьячего Разрядного приказа. Остальных сотников и атаманов я предупредил о переговорах, потребовал не отвлекаться от сборов, но быть начеку. Чершенский старший и Межаков тоже порывались. Первому пришлось отказать, уперевшись в то, что уж больно противоречий и ненависти между казаками и татарами много. А кровь мне здесь вообще не нужна была. Миром все пройдет и славно будет. Второму пока не доверял окончательно, проверить надо мальчишку. Да, проиграл мне и слово дал, но на сколько его хватит? К тому же отец-то за Лжедмитрия воюет. Вручил его пока в умелые руки Франсуа и тот начал уму, разуму обучать, понемногу, с базового фехтования.
Глянул я на них и задумался. Удастся ли одолеть француза и насколько легко. На моей стороне неведомые ему сведения, собранные десятками поколений фехтовальщиков. Но, у него-то боевой опыт и опыт дуэлей с отличными бойцами. Бой будет интересным, это уж точно.
Еще связанными мы вели, посаженных на плохоньких лошадок, беев. Самого Богатура я разместил на лошади средней руки. Все же этот боец вызывал у меня некое уважение. Простой, хороший воин, делающий то, что должно. Не струсил в тяжелый миг. Да, враг, но вполне достойный.
Все татары, сопровождающие нас, молчали. Только злые взгляды бросали. Лица кривили.
А еще две лошади везли тело Кан-Темира и его голову.
Добрались. Место было красивым. Слева и справа лес, густой. Там старицы и заболоченная территория. За спиной — просека, что люди Жука за зиму вырубили. От Поля к холму, на котором острог. Солнце, взошедшее в зенит, припекало, ярко освещало, уходящее далеко вперед зеленое море. Степь без конца и края. По ней к нам приближались послы.
Есть хотелось, время обеда прошло, а перехватить мне удалось только пару сухарей. Но работа требовала моего присутствия. Уж больно важны были эти переговоры. После них — уже и отдохнуть можно, спокойно сидеть в остроге и приказы раздавать.
Расстояние сокращалось. Когда между нами и татарами осталось каких-то метров сто, от их отряда отделился наш патруль, ускорился, подъехал. Степняки остановились, выжидали.
Служилый человек кивнул мне, проговорил:
— Мы их в поле встретили, воевода, и сопроводили. Говорят послы от Дженибека Герайя. Главный, молодой совсем, Мубарек.
Пока говорил, я изучал пришедших людей. Лошади выглядели усталыми — гнали они их, это точно. С рассветом выехали и за несколько часов быстрой скачки преодолели путь от стана сына хана до… Где там их дозор увидел?
