Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 4 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"

На каждого всадника по три скакуна.

Люди — без доспехов, налегке. Хотя… Один всадник, что стоял подле внука хана, вел четыре лошади и казался мне знакомым. Хотят, татары были дял меня прилично так похожи друг на друга. Один скакун был нагружен скарбом. Не сильно, чтобы не менять ее каждый раз. Но. Имущество там какое-то было. Дары?

Остальные, снаряженные для быстрого рывка и отхода, а не боя. Это видно было сразу. Опытные, личные телохранители и приближенные. И во главе тот самый парень, что встретил меня в татарском лагере. Тот. кто знал русскую речь.

Да, для вас то он молодой, а для меня с моим то, современным, восприятием — совсем еще юнец. Школьник, если так задуматься. М-да, были времена. В три года на лошадь сажали казака. Да и татарина, уверен, в такое же время. А дальше — опыт и школа жизни.

Боец, что доложился, ждал моей реакции.

Я кивнул, привстал на стременах. Всмотрелся. Мальчишка улыбался, толкнул своего коня пятками и двинулся чуть вперед, один. Кто-то из сопровождения попытался перечить ему. Но внук хана только руку поднял. Даже слово не сказал.

Последовал примеру и двинулся ему навстречу, оставив своих собратьев и всю нашу процессию за спиной.

Поравнялись где-то посередине. Полсотни метров туда, полсотни — обратно. Если тихо говорить, вряд ли даже с отличным слухом кто-то что-то сможет разобрать. Слишком далеко. Вот и отлично.

— Рад видеть тебя, русский воевода. — Мубарек, судя по его выражению лица, действительно был рад. Он не боялся, смотрел с довольной улыбкой, с неким уважением и интересом.

— И я тебе рад, сын Дженибека Герайя, да будут долги лета его жизни, и приумножится достояние. — Чуть склонил голову в знак уважения. — Я узнал твое имя от своих воинов, славный Мубарек.

— Да, я встречал тебя неофициально. Не назывался. А теперь скажу. Я Мубарек Герай, сын Дженибека Герайя, приемного сына Селямета Герайя и потомок Чингисхана.

Я с трудом сдержал пренебрежительную мину. Так-то, наверное, и вправду была в нем какая-то капли крови от Чингизидов. Только… Ну на столько же давно это было и на столько размылось, что и… Но, у нас же тоже… последний прямой наследник Рюрика умер без наследника и получай Смуту!

Он. тем временем, продолжал.

— Русский воевода. Игорь. Я послан отцом, чтобы либо увидеть триумф Кан-Темира и его воинства, узреть переправу и сообщить об этом отцу, либо… — Он понизил голос. — Либо поздравить тебя с победой.

Улыбка расплылась на моем лице. Я кивнул ему.

— Игорь Данилов, ты нам очень помог. Я уже говорил тебе там. Даже не одолей ты Кан-Темира, само твое появление в лагере отца уже знак, данный нам самим Аллахом, не меньше. А то, что ты одолел мурзу…

Он сделал паузу, подбирал слава.

Понятно, что моими руками вы разделались с опасным конкурентом. Вероятно, предотвратили покушение или даже попытку переворота. Теперь те, кто колебался, будут стоять за вами прочно. А те, кто отступил, будут слыть трусами и неудачниками.

— Я стоял за свою землю, внук хана. — Сказал я спокойно.

Он вновь улыбнулся.

— Мне чудно это произносить. Русский воевода, убивший сотни моих соотечественников, тем самым помог нам стать сильнее. Не потерять в ваших землях и ради ваших амбиций еще больше людей. Да, ясырь, это деньги. Но, сейчас в Бахчисарае нужны не они и не столько они, сколько острые сабли и верность беев.

Зачем ты все это мне говоришь, парень? На хитрость вроде бы непохоже, но ожидать от молодого дипломата можно много.

Я следил за ним. Вряд ли он будет рисковать своей жизнью, и пытаться сделать что-то мне. Все же, он же должен понимать — я сильнее и опытнее. Дернится к оружию, ему конец. А отряды наши примерно равны.

Отдать жизнь, чтобы отец пошел на русских войной — звучит как бред. Может, они хотят и дальше видеть меня в союзниках? Неужто решили, что я… Как там по слухам, которые Яков привез — внук Грозного и будущий царь?

Хм…

В переговорах всегда можно ожидать какой-то подвох, так что — смотри в оба, Игорь и слушай.

— Скажи, как погиб мурза? Как пес? — Лицо приобрело пренебрежительное выражение.

Это ты зря. Даже если он твой враг, все же не стоит так относиться к павшим. Лучше извлечь из случившегося опыт.

Проговорил:

— Кан-Темир пал с честью, как настояний мурза.

— Да? И как же? — Поднял бровь парень. Удивление не было наигранным. — Трусливые беи, что вернулись в наш лагерь ночью и утром валялись в шатре моего отца. Выли, молили о пощаде и прощении. Они говорили моему отцу, что ты сам шайтан, сам Иблис во плоти. Ты призвал на наше славное войско огонь небесный, натравил мертвецов, и сама земля встала против татар.

Я криво улыбнулся. С трудом сдержал смех и показал это послу. Он должен это считать и увидеть.

— Трусливые беи, внук хана, видели многое. Но они стояли так далеко от места боя, что ничего не поняли. Да, я поджог часть леса. Но отважный Кан-Темир ринулся в огонь. Не убоялся. Там за стеной пламени мы сразились с ним.

— Так как он погиб? Что мне сказать отцу?

— Кан-Темир сражался отважно. Я убил его, сам. Отсек голову. Этому есть несколько свидетелей. — Я махнул рукой, указывая на пленных татар.

Мубарек Герай кивнул, спросил:

— Зачем ты привел сюда моих соплеменников. Вижу там известного сотоварища Богатура, Гирей Дивеева.

— Все они, это попавшие к нам в плен беи. Богатур, близкий сподвижник мурзы Кан-Темира. Они славно сражались, и я хочу воздать им дань уважения…

Парень слушал, кивал, на лице его все сильнее росло удивление.

— Хочу отпустить. — Мубарек дернулся, уставился на меня не понимая.

Молодо-зелено. Отец бы твой понял. Эти люди еще больше сделают для меня в ваших рядах. Да и для вас. Если вы их помилуете, конечно же.

— Ты невероятно великодушен, воевода Игорь. — неспешно проговорил Мубарек. — Как же мы можем оплатить за такой дар.

Доведите их до вашего стана живыми, этого мне хватит.

— Мудрый Мубарек Герай. — Я улыбнулся. — Ты молод, но уже знаешь и понимаешь больше, чем многие старцы. — Здесь конечно приврал, польстил мальчишке, но так было надо. Продолжил: — Все, что мне нужно это мир на моей земле. Уходите в Крым. Если твой отец станет там ханом, я буду рад этому. Я пошлю ему гонца и дары. Он мудрый политик и отважный воин.

— Хорошие слова, Игорь. Ты продолжаешь удивлять меня. Ты отчаянный, но добродетельный. Эта земля, эти люди в вас столько всего непривычного мне. Но, ты многому меня научил, русский воевода

— Я не отпустил этих людей утром. — Перевел я тему. — Только потому, что опасался за их жизни. Отряды трусливых беев могут бродить по степи и как они обойдутся с отпущенными мной? Не выместят ли на них злость. Очень рад, что ты пришел и сможешь сопроводить их в стан своего отца.

Парень склонил голову.

— А тело Кан-Темира. Его голова?

— Они здесь. — Я указал на двух сцепленных друг с другом лошадей, между которыми покоился на специальном подвесе аккуратно уложенный в мешок труп мурзы. Бахтерец и одежду с него не сняли. Кровью было пропитано все, и скакуны немного нервничали.

— Хорошо. — Он кивнул. — Мы заберем его с собой.

— Да.

— Отец просил меня спросить, желаешь ли ты жен Кан-Темира. Они в нашем плену. Но ты имеешь полное право обладать ими.

Вот дела. Жены. Говорить по-нашему они не умеют. Какой в них толк? Еще нож ночью в сердце вонзят. Нет уж.

— Нет, я не хочу позорить этих женщин. Я плохо знаю ваши традиции. Но, они спаслись. Их место среди соплеменников.

— Ты продолжаешь удивлять меня добродетельностью.

— Почтенный Мубарек Герай, есть один человек, который был бы мне интересен. — Высказал я свою мысль.

— Кто же?

— Слышал я, что среди людей, к которым прислушивался Кан-Темир был некий… — Я специально замялся, показывая, что мне сложно подобрать слово. — По-русски это будет, колдун, по-польски ведьмин, вероятно. Мудрец.

— Да, я тоже слышал. Но когда я уходил с восходом от своего отца, его еще не было среди пришедших и пойманных. Зачем он тебе?