Читать книгу 📗 "Царская дорога (СИ) - Чайка Дмитрий"

— Исполним, государь, — склонился министр просвещения.

— У тебя в планах открыть школы в Пафосе, Китионе, Афинах и Навплионе. Помнишь? — бросил я. — К первому дню месяца Дивонуса отчитаешься.

Надоело все, уеду куда-нибудь! Развеяться хочу. На Сифнос! Проинспектирую рудники, в смысле, принесу жертвы в Храме Посейдона, Сотрясателя тверди земной, Создателя коней, Спасителя. Да, он у нас многостаночник, не только за море отвечает.

* * *

— Ин вино веритас, истина в вине, — бормотал я, обходя поверженные тела жрецов. — Или эн ойно алетейа, если по-нашенски. И зачем я эту фразу им сказал? Вот теперь самому расхлебывать придется.

Запах перегара едва не сбил меня с ног. Великий жрец Гелен и приехавший постигать сакральные истины египтянин Нейтхотеп разметались на своих ложах, уронив лица в блюда с объедками. Видимо, философские изыскания оказались весьма непростыми, и им пришлось подключаться к силам космоса напрямую. Напоить урожденного египтянина ничуть не легче, чем жителя Вавилона. И те и другие из-за отсутствия нормальной питьевой воды почти с рождения хлещут пиво, отчего все время ходят малость прибуханные. Резистентность к алкоголю у них высочайшая.

Я сунул пальцы в холодное блюдо, вытащил оттуда кусок и бросил его в рот. Печень, так и знал. Опять гадали, пытаясь проникнуть в тайны Вселенной. Но почему они так ужрались-то? Ответ лежал на поверхности. Точнее, он там висел.

— Вот елки-палки! — крякнул я, узрев очередное подтверждение своего ураганного чувства юмора.

Я ведь опять отпетросянил, пытаясь взять титул комика столетия. При отплытии беглый жрец богини Нейт получил ленту Мёбиуса, названную мной лентой Сераписа, и поручение найти в ней начало и конец. Видимо, задача оказалась для них обоих непосильна, и две высокие стороны ушли в такие дебри философии, выбраться из которых самостоятельно не смогли. Пришлось призвать помощь богов. Кстати, опьянение здесь — это не столько удовольствие, сколько вход в экстатическое состояние. Метода входа в него едина для всех малоразвитых народов, отличаются только виды волшебного эликсира.

— Эй! Гелен! Просыпайся! — толкал я родственника, который, как и свойственно многим заядлым холостякам, становился все более и более неравнодушен к алкоголю.

— А, государь! Это ты? — попытался сфокусироваться он. Это оказалось совсем непросто, и ему пришлось закрыть один глаз. — Мы почти прикоснулись к решению твоей задачи, но оно снова ускользнуло от нас. Не гневайся, мы решим эту загадку.

— Да нет у нее решения, — встряхнул его я. — Нет! Понимаешь? Это шутка была!

— А вот и нет, — пришел он в себя. — В этой задаче заключена величайшая мудрость. Помнишь, ты рассказывал мне, что такое философия, дуализм и диалектика?

— Ну, было, — кивнул я. — Я тогда тебе еще задачу ставил создать новую систему, где будет увязано государство, вера, мораль и развитие. А так и не сделал ничего, только баранов впустую изводишь.

— Так это же оно и есть! — глаза Гелена лихорадочно заблестели. — Понимаешь, эта лента имеет всего одну поверхность и ни одной границы. Это прямое отрицание дуализма нашего мира: добро-зло, жизнь-смерть, дух-материя. Она показывает, что противоположности — это иллюзия, части единого целого. Путешествуя по этой ленте, мы незаметно переходим из внешнего во внутреннее и обратно. Это символ состояния просветления или единения с богом, где исчезают все противоречия. Двигаясь по ленте, мы можем пройти бесконечный путь, никогда не доходя до конца. Это символ вечности, бесконечного цикла смерти и возрождения, а также бесконечности познания.

— Ты сейчас со мной говорил? — подозрительно уставился на него я.

- У всего должно быть две стороны, — продолжил Гелен, не обращая на меня внимания. — Но лента Сераписа нарушает это правило. Она говорит нам, что за дуализмом привычного мира скрывается совсем иная реальность, постичь которую можно, только выйдя за его рамки.

— Ты, братец, — я осторожно отодвинул от него кувшин, — сейчас так мощно выступил, что я даже не все понял. Это все очень интересно, но ты объясни, какая мне с этих ваших пьяных изысканий польза?

— Жрецы Амона, — усмехнулся бледный, с мешками под глазами Гелен. — Вся их философия основана на дуализме сущего. Египтяне живут так, что есть они и есть все остальные. Поэтому огромная страна и застыла на месте, не меняясь столетиями. Туда не приходят новые люди и новые мысли, и поэтому они неизбежно проиграют. Они зажаты в тисках ложных истин. Привези мне еще пару головастых парней из Египта, и через несколько лет мы создадим новое знание, основанное на совершенно иных началах. Серапис, который даровал нам эту ленту, пойдет широкими шагами, сметая отживших свое божков. Любая земля, где будут следовать Маат, сможет стать Землей Возлюбленной, обителью справедливости и гармонии. Для этого не нужно будет хлебать воду из Нила.

— А что на это скажут жрецы Амона? — выжидательно посмотрел я на него.

— Мы их просто размажем, — уверенно произнес Гелен. — Египет устроен как те пирамиды, где похоронены их цари. Если ты камень, что лежит в самом низу, тебе никогда не подняться наверх. Серапис же этой лентой говорит нам, что любой путь бесконечен. В том числе и путь наверх, если ты живешь праведно, а дела твои угодны богам. Не ты ли сам тому пример, государь?

— Вино и баранов отпускать без ограничений, — повернулся я к Филону, архонту острова, который стоял тут же и слушал всю эту ахинею с открытым ртом.

— Много получится, государь, — несмело ответил тот. — Они как не в себя пьют.

— Вычтешь из податей, если понадобится, — бросил я и вышел, чтобы глотнуть свежего воздуха. Тут его заменяли пары алкоголя.

Если у них получится, то, пожалуй, я запью сам. Ведь тогда лопнет заскорузлая корка кастового общества и появится прообраз мира относительно равных возможностей. Его робкий зародыш. Неужели эти двое смогут связать священные принципы Маат, которые сильно напоминают конфуцианство, и тягу к инновациям? Тогда получится выстроить здоровое общество с социальными лифтами, которое имеет целостную этическую систему и стремление к непрерывному развитию. Все эти «не лги», «не укради», «не убий» были взяты прямиком из египетской Книги Мертвых, только там этих утверждений аж сорок два. Это то, за что отчитывается правоверный египтянин на суде Осириса. Почему бы не добавить к ним что-то вроде «я стремился узнавать новое» или «я делал свою работу лучше, чем ее делал мой отец»? Тогда люди этого мира еще до наступления новой эры полетят в космос. Почему я беру за основу философию Египта? Да потому что сейчас не существует ничего, что приблизилось бы к ней по интеллектуальной мощи и филигранной проработке деталей. Создать новую философию самому, да еще и с нуля? Это даже не смешно. Такие титаны, как Сократ, Платон и Аристотель относились к разным поколениям и последовательно развивали учение друг друга. А уж я совершенно точно не Аристотель, я самый обычный человек, которому кто-то дал шанс изменить мир. И, мне кажется, он начал меняться по-настоящему только сейчас.

Глава 7

9Год 5 от основания храма. Месяц шестой, Дивийон, великому небу посвященный и повороту к зиме светила небесного. Южная Иберия. (Окрестности совр. г. Альхесирас, район Кампо-де-Гибралтар, Испания).

Феано спустилась на берег незнакомой земли, где правил теперь ее муж. Немалый караван привела она с собой. Почти тысяча безземельных парней из Аттики, Беотии и Коринфа набились в пузатые гиппогоги словно тунец в горшки. А еще она привезла с собой зерно, плуги и копья. Ее приданое и впрямь достойно великой госпожи. Царь Эней не обманул. И только старшего сына она не стала брать с собой. Государь предложил отправить его к отцу, и она согласилась. И впрямь, как ему царем стать, если его там не знает никто. Ни воины, ни знать не примут такого басилея. А Амиклы — город не из последних. Побогаче Спарты будет.