Читать книгу 📗 "Воин-Врач II (СИ) - Дмитриев Олег"
— По коням, время дорого! — сдавленный рык смёл кавалериста и разведчика с лавок. Гарасим, неловко, но очень бережно придерживая короб со Ставром, что аж приплясывал там, хрипя ругательства, выбрался из двери последним, не забыв прикрыть её плотно. Дисциплина, куда деваться.
— Янко, держи ухо востро. Какие бы вести от твоих не пришли, днём ли, ночью ли — сразу ко мне, — уже чуть подуспокоившись, продолжил Всеслав.
— Так, княже, — тише обычного отозвался командир стрелков. Ответственный за общение с родичами, его и Яна Немого. Которые, как говорила шифровка, спасли первую группу.
— При встрече будь непременно. Наверняка кого-то из знакомцев или родни твоей упомянут в рассказах. Про них потом отдельно расскажешь мне.
Ян только кивнул, понимая, что князь, дождавшийся долгожданных хороших вестей, да ещё с прямым указанием на то, что «латгалы спасли», в долгу не останется. О его щедрости ходили такие же легенды, как и о ненависти ко лжи и подлости. И старший стрелок был искренне рад, что смог рассказать об этом и убедить вождей своих племён пойти навстречу вождю русов.
— Отче Иван, Антонию весть пошли, чтоб подвёз ещё мази своей чудотворной, и иноков прислал. Хоть и говорят, что живые все, но мало ли. Было пять раненых, а теперь двое только. Этих бы уберечь, — повернулся Всеслав к патриарху.
— Сделаю, княже, — качнул бородой тот.
— Буривой, если есть у тебя сила в землях ливов, куршей, да земгалов — передай весть туда. Соседи их, латгалы, что под мою руку отошли, стали друзьями мне навек. И перед Богами поклялся оборотень-князь, что не будет у его друзей от Двины до самого Немана живых врагов. Пусть подумают над этим крепко.
— Передам, княже, — совершенно так же, как только что патриарх Всея Руси, кивнул великий волхв.
Когда все распоряжения были отданы, вышли с Гнатом на крыльцо. Там сидели половецкие гости, щурясь на полуденное зимнее Солнце. Всеслав с удивлением разглядывал двор, где, судя по следам, совсем недавно толпились пару сотен оружного народу. О том, что «ополчение быстрого реагирования», что вежливо, но настойчиво впёрлось, миновав Жданову стражу, уверив её в том, что пришли на подмогу, уже распустил по домам воевода Рысь, мы пока не знали. Гнат добрыми матюкам поблагодарил общество за бдительность, уверил, что княжья дружина управится сама и велел освободить периметр от греха. Народ, собравшийся на помощь, был весь из опытных мужиков, службу знавших и помнивших. С одобрительным гулом ополчение выбралось за стены подворья. И уже через несколько минут уважительно глядело вслед едва ли не сотне конных, да с заводными, что вылетела к берегу вмиг и пропала в снежных облаках, как длинная очередь из неизвестного пока пулемёта.
— Всё ли хорошо, Слав? — спросил Степной волк.
— Да, друже, ладно всё. Вести пришли с севера, что другой мой отряд летучий задание выполнил и с победой вернулся. Сейчас на пути сюда. Я отправил ратников навстречу, чтоб с почётом героев доставили, — ответил князь, усаживаясь с тяжким старческим вздохом на ступеньку рядом с ханом.
Из-за спины протянулись руки, едва не напугав. В каждой было по паря́щей горячим плошке. Запахло сытным варевом-бульоном, сдобренным намороженными в избытке луком, укропом и щавелем. Самое то, с устатку на морозце горячего хлебнуть.
— Домне благодарность мою передайте, девицы-красавицы. Умницы вы у неё, помогаете, дело знаете, — не оборачиваясь, сказал Всеслав, отхлебнув крепко посоленного и наперчённого. Ух, аж в пот бросило.
За спиной кто-то ахнул на три голоса, и донёсся лёгкий топоток убегавших в тепло валенок. Опять сказки пойдут рассказывать, что Чародей спиной да закрытыми глазами вкруг себя всё видит да всё подмечает…
— О как. С севера. И много ли у тебя, Слав, тех отрядов летучих, что врагам твоим у них же дома покою не дают? — спросил хан.
Всеслав проигнорировал то, как чуть заметно насторожились Гнат с Байгаром. Даже прихлёбывать бульон гораздо тише стали. Потому что различил в вопросе Шарукана не стремление выведать военную тайну, а обычную дружескую подначку. И ответил легко, в тон ему, с улыбкой:
— Хватает, Хару. Им хватает, не мне. Мне всё мало, я во вражьих крови да золоте сытости не знаю-у-у!
К середине фразы Чародей состроил хищное лицо, оскалившись, а под конец и вовсе завыл. Хан, голубые глаза которого сперва чуть расширились от удивления, а потом зажглись задорным интересом, вой подхватил. Не удержались и Рысь с Байгаром. И расхохотались хором, когда через два удара сердца двор заполнился готовыми к бою Ждановыми, на крыши кузнечиками повыскакивали Яновы со стрелами в зубах, а Гнатовы лиходеи появлялись смазанными серыми тенями вовсе уж в неожиданных местах. Особенно восхитили четверо, что свесились вниз головами прямо с крыши крыльца, считай — перед нашим носом, с лёгкими, но не менее опасными от этого степными саблями и засапожниками в каждой руке. Крепкие руки друзей держали их за ноги. И, приди беда, эти-то уж точно успели бы.
Ратники опускали оружие, недоумённо глядя на то, как с хохотом повалились друг на дружку князь с ханом. Искренний, живой смех вызвал сперва несмелые улыбки, а потом захватил всё подворье. И вот уже ржали все, от висевших, как полагается, вниз головами нетопырей, до Яновых снайперов на дальних крышах.
Когда Гнат, утерев выступившие со смеху слёзы, отыграл всем отбой, Шарукан не удержался от похвалы:
— Молодцы твои вои, Слав! Моргнуть не успел, а они уж весь двор заняли.
— Ну а как же? Учим помаленьку, — с нескрываемым удовольствием кивнул князь. О том, что занят наверняка был не только двор с крышами, но и две-три ближайших улицы во все стороны, он говорить не стал.
— А эти твои, летучие, ещё строже, поди, обучены? — интерес хана был очевиден. И Всеслав решил не особо запираться, всё равно рано или поздно правда выйдет наружу. Да и похвастаться хотелось, если уж совсем начистоту.
— А то! Жуткий народ, людоеды, сам их боюсь, — начал он в шутливом тоне. — Только ретивые уж больно, горячие, как твои скакуны степные. Отправил вон к одному городу, так они в запале три других заняли, балбесы.
— Три? Три вражьих города? — удивился хан.
— Ага. Оломоуц, Ратибор и этот, как его, беса… — Чародей пощёлкал пальцами, делая вид, что позабыл, — Рысь, ну как его?
— Краков, княже, — смиренно, с библейским спокойствием почти нараспев ответил Гнат.
— Краков — большой город, — с непонятной интонацией не то спросил, не то подтвердил Байгар. А его единственный глаз раскрылся так широко, как никогда прежде.
— Это точно, — печально вздохнул Всеслав. — И красивый, говорят. Жалко будет, если спалят.
— Большая победа, друже. Болеслав, думаю, будет очень опечален, — подал голос и молчавший до этой поры хан. — Наверное, ты потратил много времени на подготовку. Разместить огромное войско на чужих землях, под самым носом короля — трудная задача.
— Хару, хочешь верь, хочешь нет, но как на пьянку собирались, в один миг: «А не рвануть ли? А давай!» — отозвался князь.
— А войско? — недоверчиво уточнил Байгар, нахмурившись.
— Да там во́йска-то, скажешь тоже, — отмахнулся Чародей. — Двадцать душ всего и ушло.
И, заметив, что недоверие с лиц половцев не сходило, добавил:
— Но звери лютые, конечно. Демоны настоящие. Духи лесо́в и рек их слушаются, как ручные. Я, между нами говоря, — он понизил голос, — сам их побаиваюсь. Скажи, Рысь?
— За князя не скажу, а вот я тех злодеев опасаюсь точно. Уши на ходу отрежут и сожрут, моргнуть не успеешь, — с совершенно серьёзной мордой начал заливать Гнат. — Давеча на Варяжском море были по делу одному, так там чудище морское изловили. Наизнанку вывернули, натёрли солью и обратно отпустили. Говорят, до сих пор зверушка бедная воет там так, что ледяные горы на куски разваливаются. Она ж Софию Киевскую размером! Это если без хвоста.
