Читать книгу 📗 "Ливония (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович"
Переходя от одного растения к другому, Юрий Васильевич с радостью узнавал старых знакомых. Вот это точно помидоры. Ну, не те гиганты, что выведут позднее — куст с полметра высотой и желтыми небольшими цветочками. Перец острый, как и помидоры, уже в цвету, спрятались среди листьев белые цветочки.
Два растения, что были представлены клубеньками, тоже теперь можно узнать. Один — точно топинамбур. Уже под полтора метра вымахал. А второй цветок — это георгин. Ещё не цветёт, но узнать можно по листьям и наметившимся бутонам.
Кукуруза пока высотой ему по пояс, а та, что из семян выращена прямо в поле, так и вообще по колено, и даже пока не думает рыльца выпускать. Боязно за неё, не успеет как следует созреть. Ерунда, та, что в теплице точно успеет семена дать, а значит, удастся размножить и потом переправить семена желающим в Астрахань, пусть выращивают. Пусть пробуют выращивать. В крайнем случае, можно русских крестьян послать. Нет плодородной земли там? Солончаки?
То, что ковыряют окрестные крестьяне, тоже «плодородной землёй» можно назвать только с глубокого похмелья. Это просто глина, ну может чуть-чуть темнее — есть там малость органики. Как ещё, в такой земле копаясь, крестьяне хоть что-то собирают.
С первого же года на своих экспериментальных «барских» полосках в совхозе Юрий Васильевич стал землю из глины превращать в «почву плодородную». На поля стали вывозить навоз, который год пролежал в буртах. Кроме того, взяли выкопали сотни ям примерно три метра на три и метр в глубину, огородили их забором вокруг и туда стали валить траву и всякие прочие сорняки, опять вперемежку со свиным навозом и куриным помётом. И поливали всё это в сухие периоды летом. Детей туда Юрий Васильевич обязал червей носить. С каждого за лето по сотне червяков. Принёс сотню червей — получи деньгу. Потом доставали перегной из ям и сверху на поле высыпали. Плугом как следует на два раза перевернули и горохом засадили. На следующий год ещё из ям с перегноем добавили на поле и, посеяв озимую рожь, весной перевернули и запахали, посадив опять горох. И так восемь лет.
На десятый год после усиленной «чернозёмизации» земля выглядела совсем по-другому. Не метр чернозема, конечно, как на Донбассе и в других степных местах, но полметра чёрной земли точно есть. В прошлом году впервые в такую землю бросили пшеницу. И не какую попало, а перебрав на два раза зерно. Только целые и самые крупные зёрнышки, ну и без спорыньи и овсюга, конечно. Осенью, по словам Никифора, на урожай вся калужская волость приезжала смотреть. Собрали сам — пятнадцать. Тридцать центнеров с гектара, если переводить в удобные величины. И народ сразу стал приставать, мол дайте семян на посадку. Никифор пытался народу этому объяснить, что тут дело не в семенах, ну, почти не в семенах, он же обычные взял, выращенные на соседнем поле в прошлом году.
— Дело в землице, как вы не понимаете! — хватался за голову первый в мире агроном.
И ни один не пошёл ямы смотреть. Дай на семена зерна и всё.
Дали. Вот в этом году и посмотрим, что из этого получилось. Сами же опять перебрали обычную, рожь теперь, и её посеяли. Только перед этим поле засеяли опять озимой рожью и весною перепахали. Рожь Юрий Васильевич тоже осмотрел. А чего, по сравнению с тем, что было десять лет назад просто день и ночь. Без проплешин, ровная, почти без сорняков. Можно опять водить крестьян соседских и показывать, чего можно добиться. В душе понимал Боровой, что над его полосками трудится куча крестьян, которые себя возможно полученным зерном и не прокормят, но хоть помаленьку, по чуть-чуть надо почву улучшать. Плуги всем колесные в Кондырево выдали бесплатно, лошадей выдали, землю навечно закрепили, чтобы это твоя была, а не менялись каждый год, всё лучшую выискивая. Первый год навоз завези, второй озимую рожь перепаши весной, на это Никифор бесплатно семена выделяет.
Пока успехи так себе. Пороть придётся.
Событие тридцать четвёртое
Пришлось, вопреки обещанию двоюродному братцу, Юрию Васильевичу в Кондырево задержаться. Хотелось убедиться, что Никифор всё правильно понял, что ему Боровой по американским культурам объяснил, и что сам главный агроном мужикам сможет правильные команды дать. Как, например, сохранить семена помидор, или баклажана? Как не угробить малюсенькие картофелины? Как всё это обезопасить от мышей, от тараканов, от птиц, да и от плесени? Именно эту проблему и решали весь следующий день. Пришлось репу почесать Боровому. Во всех местах почесать. В результате, ничего надёжного не придумав, Юрий Васильевич пошёл на стекольный завод и заказал там выдуть сотню трёхлитровых банок и стеклянных же крышек к ним. Ну теперь мыши точно не доберутся. Осталось только не заморозить или не сгноить семена в этих банках.
— Смотри, Никифор, вот на этом кусте будут сначала зелёные ягоды, а потом они покраснеют. Нужно эти ягоды собрать и аккуратно раздавить, достать семена, они в такой мякоти будут, нужно промыть, потом тщательно просушить, и чтобы ни птицы, ни мыши до них не добрались, следует потом сухие завернуть в атласную тряпочку, а ту положить в брезентовый мешочек. Дашь команду бабам сшить. И потом это в стеклянную банку и крышкой закрыть, и камнем придавить. Ну, и раз в неделю доставать и проветривать, чтобы не заплесневели. Храните в подполе банки, но не заморозьте. То же самое с маленькими картофелинами и другими клубнями… Стоп. Вот этот называется топинамбур. Здесь другой способ. Семена с цветов собери, а клубни сразу назад в землю закопай. И снегом потом большую гору, с половину сажени навали.
— А мыши? — Никифор записывал. Успели за десяток лет выучить и писать, и счёту, и даже потихоньку латынь начал крестьянин осваивать. Ну, как Нагульнов в «Поднятой целине», пока больше знакомые слова ищет. Картофель — Соланум Тубероза? Солёная коза. Запомним.
— Мыши, — прочитал Боровой записку, — Несколько клубеньков в деревянное ведро посади и тоже в погреб до весны поставь. И… Нет. Так не пойдёт. Подвесь на верёвке сверху. Я на стекольную фабрику сейчас схожу им команду дам, они попробуют стеклянное ведро сделать. Несколько. Вкопаете в землю заподлицо… Ай, в уровень. И туда хлеба корочку, на масле жареную, бросьте. Мыши в ведро это будут падать, а вы их доставайте и убивайте, и снова корочку в ведро. Должны кончиться. Мыши. Но всё одно корочки продолжайте менять. А то ведь новые придут, и вся работа насмарку. Я ещё кошку закажу в Казани. Там вроде должны быть. Кошка? Ну такой мелкий хищник… Стоп. Хорька тоже охотникам закажу. Детёнышей. Они мигом всех мышей изведут. Потом и кошек. Но пока только ведро стеклянное.
Отправляясь в Москву, Боровой всё мысленно оглядывался назад. Всё ли он успел Никифору объяснить⁈ Очень не хотелось терять с таким трудом добытые растения. Следующий раз может и не получиться в одном месте чуть не всю коллекцию за копейки получить. Тут просто невероятное везение. И самое главное, там, в Лиссабоне, и не понимают даже всей ценности этих семян. Картофель, как продукт питания, появится через сто пятьдесят лет почти, да и то будет с трудом пробиваться, ещё грядут всякие картофельные бунты. Ещё будет вспышка фитофторы на картофеле в Ирландии, которая чуть не миллион людей убьёт. И после которой ирландцы массово ломанутся в Америку.
А ему нужно до голодных лет развести картофель на Руси и попытаться предотвратить голод и Смуту. Надо, кстати, найти Годунова, если он родился уже. Должен родиться. Умер в пятьдесят два или три года в 1605. Два пишем, три на ум пошло. Значит, ему сейчас два или три года. Ну, ладно, пусть ещё подрастёт, а потом в потешные забрить, умный же был товарищ, как вырастет, нужно его к делу приспособить. К тому времени как раз министр финансов нужен будет. Банковскую систему налаживать.
Глава 13
Событие тридцать пятое
