Читать книгу 📗 "Другие Звезды 2 (СИ) - Сергеев Артем Федорович"

— Подождите, — резко вскинулся Олег, — так что, были и ещё, кроме нас?

— Почему были? — убийственно усмехнулась Анастасия, — на данный момент есть восемь звёздных систем, где кто-то ещё бегает, ещё копошится на развалинах былого могущества, да вы это и сами увидите. Планета, пригодная для жизни, почти всегда означает жизнь, если только условия не слишком уж суровы, и почти всегда означает разум, дело только во времени, четыре, пять, шесть миллиардов лет — неважно, разум появится! Я не зря, кстати, только что упоминала, что возродить цивилизацию в случае чего у нас не получилось бы — есть живые примеры, ни у кого не получается, ресурсов не хватает, всё легкодоступное обычно исчерпывается к этому моменту подчистую, ведь и бьются-то в последнюю битву именно за ресурсы, а в результате остаются среди руин только с палками и камнями. А уж сколько известно полностью погибших цивилизаций, тут я точно сказать не могу, но за сотню примерно.

— А как же… — я был до того ошарашен, что просто развёл руками, показывая на галактический край в небе, не сумев подобрать слова. Мол, а где всё-то? Неужели нет никого, кроме нас?

— А есть Великий Фильтр, — уже мягче объяснила мне Анастасия, — есть главное условие перехода на следующий уровень для любой цивилизации, достигшей определённого развития, и формулируется оно так — будь хорошим или умри, понимаете? Сумей создать вот их — тут она ткнула пальцем в Кэлпи, — сумей дать им самостоятельность, сумей поделиться с ними властью, доверься им — или умри. И ни у кого, кроме нас, за все эти миллиарды лет это не получилось, да и у нас вышло совершенно случайно, ценой гибели всего остального человечества, будем уж честны перед собой. Вопросы?

— И что, — кашлянул я, потому что горло перехватило, — никаких исключений, кроме вас, то есть нас, за всё это время не было? Вообще-вообще?

— Никаких, — покачала головой Анастасия, — на определённом этапе развития любой цивилизации, обычно это происходит прямо перед эпохой космической экспансии, когда уже вот-вот, почти вырвались к звёздам, наука даёт в руки правителям слишком мощное оружие, причём я имею в виду по-настоящему мощное оружие, потому что такие мелочи, как атомные бомбы, становятся доступными к тому времени для всякой сволочи, для всяких второсортных, мелкопоместных князьков и царьков, вот тогда всё и происходит, исключений нет. Как с цепи все срываются, честное слово.

— Понятно, — вздохнул Олег, — вот ведь… Непонятно только, чего это вы на меня так взъелись-то, я ж просто это, как его, аналогию привёл…

— А потому и взъелась, — холодно посмотрела на него Анастасия, — чтобы не было вам так просто. Чтобы не относились вы к этому, как к благостной сказочке, чтобы не пожимали плечами, мол, чудны дела твои, господи! Мы, если хотите знать, благодаря этой сказочке не просто выжили, мы теперь с уверенностью смотрим в будущее, а потому мы будем охранять эту свою сказочку так, как вы самое дорогое в своей жизни не хранили. И лично у меня, Олег, в случае чего рука не дрогнет, мало того, она и не дрожала никогда, бывали уже, знаете ли, прецеденты.

— Ого, — почесал в затылке тот, — понятно! Верю! Но вот с этого и надо было начинать, а то затеяли непонятно что! Вот теперь я вас поддерживаю, вот теперь я на вашей стороне целиком и полностью, вот теперь я вижу, что всё серьёзно! А ты, Саня?

— Тоже, — кивнул я, — и вначале поддерживал, только тогда не дошло, предпосылок не видел, условий, действительно, как сказочка. А потом понял, это ж надо, за всё время и никто, кроме нас!

— Вот и хорошо, — улыбнулась нам довольная Анастасия, — главное донести я до вас сумела, выходит. Вопросы?

— Да какие уж тут вопросы, — развёл руками Олег, посмотрев на меня, может, я что хочу спросить, но я в ответ лишь помотал головой, отказываясь спрашивать, — тут услышанное бы переварить, не обалдев. Тут подумать надо, поглядеть, а потом уже и спрашивать, так что позже, если можно. Ладно, пойдёмте, товарищи цезари, будете у меня сейчас морковку на плов резать, праздник-то никто не отменял.

Глава 6

Я стоял и с некоторым изумлением смотрел на Олега, который очень уверенно и со знанием дела перебирал привезённые продукты, кухонный комбайн ему сегодня был не нужен, он у нас сегодня сам хотел быть вместо комбайна.

Точнее, изумление моё было обращено не на него, а на вот этот рис, эту морковку, лук и прочее, оказывается, эти два месяца потомки без дела не сидели, они освоили не выращивание, как я думал, а полную репликацию кое-чего добытого в прошлом, причём с улучшением качеств, с теорией-то и практикой в ботанике дело у них обстояло много лучше, чем у наших мичуринцев.

— Вроде, — подошёл я к Олегу, запустившему пальцы в рис, — на настоящее похоже.

— Настоящее и есть, — вынес он свой вердикт, — да ещё и отборное, одно к одному, смотри.

Я посмотрел в ведро с морковкой, и меня даже передёрнуло, потому что это была одна и та же морковка, вон, с отметиной на боку, просто много её тут было. И рис, и лук, и странный, ненашенский горох, всё это было одно и то же, вернее, это был один и тот же, но самый выдающийся экземпляр, просто скопированный во множество себе подобных, и от этого возникало какое-то странное чувство искусственности, как на том плакате ВДНХ, что про колхозные достижения.

Ну, тот, где девушка была сфотографирована с такими гигантскими колосьями в руках, которые даже меня, никогда в жизни не видавшего растущую пшеницу или рожь, ну не растёт оно у нас, да и после не было случая посмотреть, заставили только недоверчиво хмыкнуть.

А ещё странным было мясо, оно напоминало китовое, но не по вкусу, нет, я ж его не пробовал ещё, а по виду, это были здоровенные брикеты однообразной текстуры, с минимумом жира, без плёнок, жилок, костей и прочего, один чистый мясной массив. Батя мой как-то раз выменял на что-то у китобоев с севера Сахалина полкубометра китятины, да ещё и сумел дотащить его по льду Амура до родного дома, вот оно таким же было, и примерно в таких же брикетах. Мясо это, кстати, тогда мне очень и очень понравилось, ну говядина да говядина, только чуть другое, нежное и со слегка уловимым запахом рыбьего жира, не сравнить с жилистыми и намного хуже пахнущими дарами тайги, будь они неладны. Не, в деревне-то я дичину ел и нахваливал, но, попав в город, вкусы свои изменил незаметно для самого себя.

— Кенгурятина какая-то, — выдал в раздумьях свою версию Олег, — задняя нога, что ли? Да не, не похоже. Кэлпи, это чего такое?

— Баранина, — тут же ответила она, — искусственно выращенные мышечные волокна. Две недели как производство запущено, имеется большой, устойчивый спрос.

— Да ладно! — неверяще посмотрел на неё бортинженер, но Кэлпи только развела руками, мол, не вру, — без смертоубийства обходитесь? Во дела, а я-то думаю, откуда здесь баранина! И всё остальное такое же?

— Да, — коротко кивнула девушка, ну вот, я уже начал её про себя называть девушкой, да и как ещё-то, не кораблём ведь, в самом-то деле, — всё, что заказывали, всё такое же. По всем признакам и качеству от естественного не отличить, ну разве что в лучшую сторону.

— Короче, — сразу же начал распоряжаться Олег, — я тут шуршать буду и помощь требовать, а вы все мне помогаете, а несогласных и нерасторопных я буду прогонять и всячески унижать их человеческое достоинство, так и знайте! Подошедших после приставлять к делу немедленно, если оно будет, а пока: ты, Саня, с Анастасией и Кэлпи, на вас лук с морковкой. Лук полукольцами, морковку вот такими брусочками. Вы, Александр Иванович, с Димоном вместе, ведёте борьбу за огонь, нужен жар под казаном и много-много раскалённых углей вот в этом мангале на постоянной основе. Разберётесь?

— Да, — коротко подтвердил я и повёл Анастасию с Кэлпи в беседку, подальше от начавшего азартно бегать туда-сюда шеф-повара. А в беседке, на огромном столе, лежало столько всего, что я полез в свой нейрокомп, посмотреть точно, чего же это Олег нам поназаказывал. Ну, огурцы-помидоры и всяческая зелень-мелень — это ладно, это нам знакомо, это мы оставим, а вот то, чему я и названия не знал, это отдельно, это вон туда, за тот кухонный стол, пусть разбирается сам.