Читать книгу 📗 "Другие Звезды 2 (СИ) - Сергеев Артем Федорович"
А уж какие они будут, строго по наставлению или ты в случае чего начнёшь винтами головы рубить — думай сама. Точнее, строго по наставлению тебе капитан не позволит, уж Саня-то может дать прикурить, уж он-то из тебя выжмет все соки, но лучше, если ты всё поймёшь и будешь с ним на одной волне. Ясно?
— Вообще-то, — медленно сказала девушка, переведя немного обалделый взгляд на меня, — я никогда не искала войны, я о приключениях в космосе всегда мечтала. Романтика дальних звёзд, тайны забытых планет, пусть даже опасные авантюры будут, ладно, пусть — но ни в коем случае не война. Но я вас поняла. Наверное. Вот только не надо на меня злиться, пожалуйста.
— Ох, Кэлпи, — махнул рукой Олег в сердцах, — ты думаешь, я её искал, что ли? И не злюсь я, это обида во мне, горечь и обида, за первые дни войны обида, когда столько хороших ребят погибло, от неумения погибло, от непонимания, от чужой злобной решительности и своей растерянности, а потом представил тебя на их месте, вот и разволновался. Ладно, Сань, расскажи ей чего-нибудь сам, а то видишь — меня куда-то не туда понесло, не получилось у меня, в общем. Давай, перебей впечатление, выдай ей из детства что-нибудь такое, нравоучительное, ты же можешь, а я себе пока чаю сделаю, успокоиться надо, тьфу на вас на всех!
Олег действительно сильно разволновался, вскипело в нём что-то такое, но я его понял, горечь от чудовищного поражения в начале войны сидела и во мне, но всё же он был этому прямым свидетелем, а я нет.
— М-да, — протянул я, переглянувшись с Кэлпи и судорожно соображая, что бы такое выдать, ей сейчас и правда требовалось что-нибудь полегче. — Из детства, значит. Ну хорошо, будет вам из детства, вспомнил же, как по заказу вспомнил, слушайте…
И я начал рассказывать о том времени, когда мне было лет двенадцать-четырнадцать, и когда один раз в год, весной, во время ледохода, все пацаны в нашей деревне дружно сходили с ума. Что с нами творилось — я не знаю и объяснить не смогу, какое-то помрачение наступало, но все мы отправлялись играть в одну очень интересную игру, и эта игра называлась — Смелый Почтальон, вот так, с большой буквы.
Шли мы все подальше от деревни, чтобы не заметили взрослые, на какую-нибудь протоку метров тридцати шириной или к какому-нибудь острову, чтобы тоже не сильно широко было, вырубали себе там недлинные жерди, для пущей безопасности, и приступали к игре.
Правила были просты: нужно было проскочить по плывущим льдинам сначала туда, на тот берег, потом обратно, вот и всё, а побеждал тот, кто делал это лихо, на одном дыхании, не топчась на одном месте и не показывая страх, да ещё быстрее и ловчее, чем все остальные.
Провалиться под лёд неприятностью не считалось, я и сам два раза проваливался, вытягивали моментом, это мы умели, но позором было не прийти, пусть даже ты и правда не мог, заболел там или родители, что-то почувствовав, вцепились в тебя, но такому человеку весь следующий год было не скажу чтобы худо, просто как-то по-другому относились к нему, снисходительно, что ли, да и слова его уже того веса не имели.
Обычно пропустивший всё веселье пацанёнок старался показать свою удаль на следующий день, запас-то по времени был, хоть и небольшой, он старался притащить кого-то с собой, как свидетеля, но весь кураж к этому времени куда-то исчезал и с ним шли уже неохотно. А вот в первый день — это да! Вот тогда были и веселье, и смех, и всё остальное прочее…
— Господи, — простонал Олег за своей кружкой, — ну что за чушь, Саня! Ну что это ещё за Смелый Почтальон, ну к чему он сейчас? Да таких игр и в моём детстве было знаешь сколько?
— Ты меня не перебивай, — я почувствовал себя на своей волне, я как будто вновь комсоргом в землянке сидел и вёл собрание, — во-первых, это игра про целеустремлённость, почту-то доставить надо или нет? Во-вторых, она про ловкость и силу, а ещё про смелость. Чтобы ты знал, морда столичная, в нашей деревне отделения почты не было, она в соседней была, через Амур, летом на лодке переправлялись, зимой по льду пешком письма носили. И вот как-то раз пошла тётка-почтальонша по зимнику к нам, а к ней какая-то большая кошка привязалась, может, тигрёнок, а может, леопард маленький, у нас и они водились. Привязалась, прыгала вокруг всю дорогу, мяукала, за валенки кусала, пометила, как из шланга, несколько раз, тулуп аж льдом покрылся, в общем, развлекалась, как могла и только у деревни отстала.
— Да блин! — Олег даже сделал вид, что сплюнул от досады, — ну хватит байки травить, ну серьёзное же дело! Ну что это за приключения Чингачгука в годы первых пятилеток, Саня! Какие ещё леопарды с тиграми, может, это рысёнок был?
— Да хотя бы и рысёнок! — не сдался я, — тебе бы и рысёнка хватило! Но ты представь, какую смелость надо иметь, тётке иметь, толстой, в годах, чтобы в тот же день обратно пойти, а она пошла! Потому что надо, работа у неё такая — вот и пошла! А мы в тот год для своих игр протоку нашли в два раза шире и в пять раз глубже, понял?
— Что-то мы вообще не туда зашли, — сделал вывод Олег и засмеялся, — причём оба! Кэлпи, чтоб тебя, ты можешь нам прямо сказать, в чём дело-то? А то я и сам сейчас вспомню чего-нибудь такого, всем тошно станет!
— Ну, — Кэлпи тоже заулыбалась, — зря вы так, мне очень помогло, и ваши слова, и капитана. А вопрос в том, включать мне подавитель эмоций или не включать? Если включить на максимум, то программу полёта выполним в полном объёме, только смысла в нём не будет, и так понятно, что справлюсь, да любой беспилотник справится. А если не включать, как это и предписывает инструкция, для наработки индивидуальности, для получения опыта, то может произойти всё, что угодно, со мной произойти, вот я и волнуюсь. Не испугаюсь ли, не струшу, не подведу ли я вас?
— Тьфу ты, — я даже подпрыгнул в кресле, — вот ты развела турусы на колёсах! Из ничего же развела! Смотри — в первом боевом вылете от новичка командир требует только одно — делай, как я, и больше ничего, понимаешь? Никаких подвигов, никакой самостоятельности, ничего вообще, просто сходи и вернись! А всё остальное буду делать я, понимаешь, потому что я капитан, а ты корабль! Стой за моей спиной, смотри моими глазами, чувствуй то же, что и я, а если что-то случится — то Олег тебя починит!
— В ту же секунду, — подтвердил мои слова бортинженер, — не дрейфь, Кэлпи, и не такое бывало! Прорвёмся, я тебе говорю!
— Хорошо, — улыбнулась она облегчённо, в чём-то мы её и правда убедили, — с вами действительно и не такое бывало, а потому верю. И ещё, довожу до вашего сведения, что ближайшие четыре с половиной часа ваше присутствие на мостике не обязательно. Корабль летит в автономном режиме, все системы наблюдения задействованы, человеческому экипажу в таких случаях регламентом предписывается отдыхать или заниматься своими делами.
— Ну до чего же хорошо! — Олег даже откинулся на кресле и заложил руки за голову, — не экипаж, а мечта — я про тебя, Кэлпи, сейчас говорю, а не про нас! Никого проверять не надо, над душой стоять не надо, и не напьётся никто, приказ не забудет, не потеряет чего-нибудь важного и не сломает! Я вот представил себе сейчас — допустим, летим мы через месяц куда-нибудь, спим себе спокойно, и тут я подскакиваю спросонья, померещилась мне, допустим, какая-нибудь хрень — а, что, куда, что происходит, — но потом вспоминаю, что у нас Кэлпи на хозяйстве, тут же улыбаюсь, переворачиваюсь на другой бок и засыпаю снова! Сном младенца! Красота же! Красотища! И ведь я даже и не понимал, Саня, что именно об этом я и мечтал всю свою сознательную жизнь!
— Я тоже, — поддержал его я, вылезая из кресла, — ладно, пойду спортом займусь, а потом самообразованием, у меня там первоначальная программа такая, что лет пятнадцать займёт, наверное, если не больше. И то, если впахивать каждый день, так что…
— Через три часа обед, — предупредил меня Олег, — не опаздывай. Потом ещё с часок покемарить надо, и будем готовы к труду и обороне полностью.
Я кивнул ему и встал на лифтовый пятачок, в свою каюту же надо, переодеться перед занятиями и, уже спускаясь, без удивления осознал, что вот я еду на корабельном лифте, и одновременно полностью контролирую полёт на сумасшедшей скорости в космосе, причём, самое важное, одно другому не мешает.
