Читать книгу 📗 "Другие Звезды 2 (СИ) - Сергеев Артем Федорович"

Бедные, бедные девчонки, вдруг кольнула меня запоздалая игла в сердце, да как же так, как же ваши милые руки потом, ведь и меня самого не сразу отпустило, не сразу они перестали ныть по ночам, да и потом руки иногда начинали болеть, стоило чуть-чуть сильнее подморозиться, но я-то уехал, меня-то вылечили, а вы остались!

Но время было такое, ох и время было, жестокое к тем, кто его не понимал и не принимал, безжалостно давящее сброшенных на обочину, всех этих бывших, цепляющихся за своё прошлое, это было время, безразличное к отдельным личным трагедиям, лес рубят — щепки летят, лучше и не скажешь. Я ведь видел и заключённых на строительстве, много их было, всяких сутулых саботажников-вредителей, паршивых доходяг, едва поднимающих лопату, а их нужно было гнать сюда больше, ещё больше, ведь грунт на площадках сам себя не вынет, а меня тогда больше интересовал вынутый грунт да ударные темпы, чем их жалобные, слезящиеся глаза.

Это они умели, этому они научились — в глаза заглядывать, то слёзно-жалобно, с беспомощным недоумением, по-собачьи, то колюче-нагло, дерзко и вызывающе, но меня эти взгляды не трогали и не волновали, я был комсомолец, настоящий комсомолец, а все те, кто не разделял мои убеждения, кто не строил лучшее будущее вместе со мной, те для меня просто не существовали, ведь не разделять мои взгляды могли только недорезанные буржуи и попы, кулаки-мироеды да прочая контрреволюционная сволочь, жалости к которым нет и быть не может, да и вообще мы их с собою в светлое будущее не возьмём, зачем они нам в будущем?

Потом, конечно, я кое-что понял, повзрослел, стал умнее, особенно когда начал с курсантами возиться, но тогда, в шестнадцать лет, максимализм во мне бил ключом, хотелось свершений и геройства, и я свершал и геройствовал как умел, как оно тогда и требовалось, и не было чему-то другому места в моей душе.

Мещанин, интеллигент вшивый — хуже ругательства для нас не было, и боялся я показаться слабаком, боялся отстать от своих товарищей — а больше ничего я не боялся. И вот таким, заряженным и несгибаемым, меня отправили в лётное училище, на этих же старых дрожжах я пошёл на фронт, так чего я сейчас-то расслабился?

Не целая жизнь же прошла, всего лишь несколько месяцев, а смотри ты, уже наш Саня и не Саня, уже он прямо настоящий дэнди, и расслабленно пьёт шампанское в компании настоящей леди, и уже он к кому-то заранее снисходителен, и уже он готов кого-то пожалеть раньше времени, вот это да!

Так уж сложилось, непредставимым образом сложилось, что я сейчас — капитан корабля, вот я и буду этим капитаном, и сегодня, сейчас, я так протащу экипаж и корабль по испытательной программе, что Колька, мой первый бригадир, был бы мной доволен.

— Да, — сказал я себе, поднимаясь на ноги и успокаивая дыхание, — так и сделаем. Надо же понять, на что мы способны.

— Вы что-то сказали, капитан? — тут же откликнулась Кэлпи, уж она-то всё слышала и всё замечала, но я предпочёл просто отмахнуться, ничего не объясняя.

Так просто ведь это не объяснишь, не поймёт, тут нужно воспоминания показывать, с полным погружением, а я не был уверен, что это пойдёт ей на пользу. Тут надо быть помоложе и даже, наверное, немного если и не поглупее, то полегкомысленнее уж точно, чтобы правильно всё воспринять, всякому же овощу своё время, а то получим какую-нибудь новую Розалию Землячку в виде боевого корабля, всем чертям в галактике тошно станет, и первому — мне самому.

— Нет, ничего, — успокоил её я, — так, мысли вслух.

— Тогда хочу напомнить вам, что через сорок минут обед, — и в моём расписании загорелось получасовое окно, — экипаж приглашает капитана в кают-компанию.

— Спасибо, — отозвался я, — обязательно буду.

Следовало поспешить, ведь я хотел не только принять душ и переодеться, но и закинуть себе в библиотеку кое-какие материалы по Зевсу, этому самому газовому гиганту с кольцами, радиационными поясами и сотней спутников. Нет, так-то я район полётов знал, и знал хорошо, но появились у меня кое-какие идеи, вот и нужно было их обдумать. Будет, будет вам сегодня Смелый Почтальон, это уж точно. Фактически будет, без обмана, посмотрим, кто как по льдинам прыгает.

А потом я снова пришёл в кают-компанию последним, задержался, Олег и Кэлпи уже вертелись там, нашли же они себе объединяющее увлечение, вот и хорошо, кстати.

Я спокойно дождался взмаха руки бортинженера, между делом указавшего мне на место справа от его стула, в кают-компании Олег был главным, и главным всерьёз, это была давняя и не отменённая никем традиция и был в ней, наверное, какой-то глубокий смысл, вот и подчинимся, раз такое дело.

Пахло вкусно, хоть корабельная вентиляция не давала запахам шанса, в коридор они не прорывались, но всё же здесь, за столом, было очень тепло и уютно. Олег вновь затеял обед из множества блюд, хорошо хоть порции были маленькие, ну да так-то, с комбайном-то, чего не готовить? Не сам ведь картошку чистишь, иначе бортинженер поскромничал бы, а так всё равно что в игрушки играешь.

Но и в игрушки играть тоже надо уметь, а потому я спокойно сидел и ждал, с удовольствием принюхиваясь и выбирая себе цели. Вот куриная суп-лапша в небольшой пиалушке, вот ляпка картофельного пюре с котлетой и несколькими дольками солёного огурца, вот хлеб, вот компот, а больше ничего мне и не надо. Ну, ещё пирожное, наверное, вот это. И, может быть, ещё вон то. И компота ещё стакан, я всегда в столовой училища по два стакана выпивал, нравится мне это дело.

— Ну что, готово! — Олег оглядел стол, потом, довольный, перемигнулся с Кэлпи, но ведь и правда это был небольшой пир, правильно сервированный, с правильно подобранными блюдами, появился даже небольшой оттенок праздничности, — можно начинать! Благословишь, командир?

— Слава труду! — благословил я его и Кэлпи поднятой ложкой, — приятного аппетита!

Я не хотел наедаться, мне хотелось сохранить лёгкость, и с таким столом это было очень трудно сделать, но я справился. Немного, но вкусно и очень разнообразно, что может быть лучше, разве что ещё пирожное, компот-то допить надо, а потом я заметил, что Кэлпи снова ёрзает.

Она сидела за ещё одним маленьким стаканчиком чего-то сложно заваренного, какого-то чайного сбора, принюхивалась с удовольствием, составляя нам компанию, но нетерпение брало вверх, и вот она поглядывала на меня, думая, что я ничего не замечаю.

— Чего тебе опять? — вздохнул я, откидываясь на спинку стула, Олег-то ещё не доел, не буду же я выскакивать из-за стола, не стоит этого делать, неприятно это другим, выходить из-за стола нужно всем вместе, так что можно и поговорить, компот как раз допить между делом спокойно.

— Скажите, капитан, — оживилась она, — а сегодняшний полёт, вы планируете…

— Сегодняшний полёт, — негромко, но с нажимом, перебил её я, глядя прямо в её удивившиеся глаза, — пройдёт согласно утверждённой программе с небольшими вариациями, и проведу его я лично. А ты, Кэлпи, отвечаешь за матчасть, ты у нас, собственно, и есть матчасть, и я хочу быть уверен, что эта матчасть нас сегодня не подведёт. Не тем у тебя мозги заняты, не о том ты волнуешься и не того боишься. Понятно?

— Ого! — Олег даже замер с ложкой в руках.

— Вот тебе и ого, — посмотрел на него я, — тебя это тоже касается.

— Согласен, — кивнул тот, вновь принимаясь за еду.

— Пристегнуться не забудь, — мне захотелось достучаться до него, а то больно легко нашего бортинженера отпустило, — чтобы не было, как в тот раз.

— Саня, не надо, — передёрнуло его, — ты чего задумал, Саня?

— Ничего такого, — ответил я, — всё будет в рамках наших возможностей.

— А что было в тот раз? — очень заинтересовалась Кэлпи, но я кивнул на Олега, мол, этот тот раз был его, вот пусть он сам и рассказывает.

— А в тот раз, Кэлпи, — Олег даже помотал головой от избытка чувств и воспоминаний, — в тот раз я чуть было не погиб смертью раздолбая. Я, когда с другими летал и сидел сзади, в кабине стрелка, то не привязывался никогда, да и никто же не привязывался! Во-первых — неудобно, брезентовая лента, на которой стрелки сидели, низко была расположена, непродуманно её туда воткнули. Не высунешься, от этого и обзор плохой, и пулемётом вертеть не так лихо получается. Во-вторых, если подобьют, а если ещё и не дай бог ранят, то не сразу и выпрыгнешь, а ведь там счёт на секунды идёт. В-третьих, смысла не было, те лётчики летали, честно сказать, вот как моя бабушка на прогулку выходила, воздухом подышать, вот так они и летали, осторожненько и с оглядкой, без огонька. Ну, вспомни, чего я тебе утром рассказывал, они больше собственной машины боялись, чем немцев. А вот он, — и тут Олег ткнул в меня пальцем, — как начал над целью крутить, противозенитный-то манёвр крутить, как начал вензеля в воздухе выписывать, что твой истребитель! Это наш-то утюг! Правда что, и отбомбились мы очень хорошо в тот раз, как вспомню, так сердце радуется, и дырок в крыльях домой не привезли, все зенитные трассы мимо прошли, остальных-то, аккуратных-то, всех потрепали, да.