Читать книгу 📗 "Горячие руки для Ледяного принца (СИ) - Морозова Рита"
16 глава
Бежать было все равно, что плыть против ледяного потока, нагруженного камнями. Каждый вдох резал легкие не холодом — холод был данностью, фоном, — а гарью, пеплом и сладковато-приторным запахом горящей плоти. Город горел. Не метафорически. Буквально. Деревянные дома Торгового квартала, склады на набережной, даже каменные особняки Старого Города — все пожирали оранжево-багровые языки пламени, выбрасывая в свинцовое небо клубы черного, удушливого дыма. Жар пожарищ странно контрастировал с пронизывающей до костей стужей, исходившей от замка, создавая невыносимый перепад, от которого кружилась голова и сводило мышцы.
Я металась по узким переулкам, прижимаясь к стенам, стараясь быть тенью. План, стратегия? Их не было. Только инстинкт: К замку. К нему. Камень в груди пылал теперь не вспышками, а ровным, тревожным жаром, как раскаленный утюг, приложенный к коже. Он тянул меня, как магнит, игнорируя логику улиц, указывая кратчайший путь сквозь хаос. И этот путь пролегал через самое пекло.
Крики. Они преследовали меня повсюду. Не стоны раненых, как в лазарете, а дикие, нечеловеческие вопли ужаса и ярости. Крики сражающихся. Крики умирающих. Крики южан, рвущихся к добыче, и обреченных защитников Эйридена, отчаянно пытавшихся задержать неизбежное. Звон стали — резкий, частый, сливающийся в непрерывный металлический гул. Топот десятков ног. Рев и вой — то ли ветра, усиленного магией, то ли тех самых ледяных волков, о которых говорил Эдгар.
Я свернула за угол и замерла, прижавшись к обгоревшей стене сарая. Передо мной открылась площадь перед полуразрушенной мельницей. И там… там шел бой. Настоящий, кровавый, хаотичный. Горстка королевских стражников в потрепанных, заиндевевших доспехах, спиной к спине, отбивалась от превосходящих сил южан. Южане были легче одеты, подвижнее, их лица, искаженные боевым азартом, казались чужими, жестокими под масками из копоти и льда. Среди них мелькали фигуры в темных, струящихся плащах — маги. Один взмах руки — и вихрь колючего снега обрушивался на защитников, сбивая их с ног, ослепляя. Другой — и под ногами стражников вздымались острые ледяные шипы.
Но страшнее магов были они . Ледяные волки. Существа, слепленные, казалось, из самого мрака и хрустального льда. Полупрозрачные, с горящими синими точками вместо глаз, с пастями, полными сосулек-клыков. Они двигались неестественно быстро, скользя по снегу, как призраки. Их когти — острые, как бритвы, ледяные клинки — рассекали доспехи, как бумагу. Их укусы… от них не оставалось крови, только мгновенно синеющая, покрывающаяся инеем плоть. Один из стражников, отчаянно рубившийся с двумя южанами, не заметил волка, подкравшегося сбоку. Ледяная тень прыгнула. Мгновенный удар когтями по шее — и человек рухнул, даже не вскрикнув, его тело мгновенно покрылось толстым слоем инея, лицо застыло в маске последнего ужаса.
Я вжалась в стену, стараясь не дышать. Сердце колотилось так, что казалось, вырвется из груди. Страх парализовал. Но камень горел. Настойчиво. Дальше. Не останавливайся. Я увидела лазейку — узкий проход между горящим домом и каменной оградой, ведущий в сторону замка, в обход площади. Собрав все силы, я рванула вперед. Жар от пламени обжигал лицо, искры сыпались на одежду. Я чувствовала запах паленой шерсти — это горело мое платье. Не останавливаясь, я сбила пламя рукой, ощущая боль ожога, и выкатилась на следующую улицу.
Здесь было чуть тише, но не безопаснее. Трупы. На улице лежали трупы. Солдаты в сине-серебряных доспехах Эйридена и в более легких, практичных — Амаранта. Горожане. Женщина, прижимавшая к груди замерзшего ребенка. Старик, сжимавший в окоченевшей руке кухонный нож. Снег вокруг них был не белым, а бурым, розоватым от крови, которая быстро замерзала, превращаясь в ледяные рубиновые лужицы. Я переступала через них, спотыкаясь, чувствуя, как слезы замерзают на щеках. Не от горя даже — от холода и ветра. Отчаяние и решимость боролись во мне. Надо дойти. Надо успеть.
Чем ближе к замку, тем невыносимее становился холод. Он уже не просто резал кожу — он выедал силы, проникал в кости, замедлял кровь. Дыхание превращалось в густой туман, оседающий инеем на ресницах и губах. Воздух звенел от мороза. Иней на стенах домов был не тонким кружевом, а толстым, бугристым панцирем. Дорога под ногами превратилась в сплошной каток. Я падала, разбивая колени о ледяную крошку, царапая руки, поднималась и снова бежала, цепляясь за выступы стен, за мерзлые трупы. Камень в груди был единственным источником тепла, но это было тепло болезни, лихорадки, оно не согревало, а жгло изнутри.
И наконец, я вырвалась на огромную площадь перед замком Эйриденхолд. Сердце города. Теперь — арена финальной битвы.
Картина, открывшаяся мне, была апокалиптической. Площадь кишмя кишела южанами — пехотой, конными отрядами, магическими расчетами. Они окружали замок плотным, шумящим кольцом, как стая голодных псов у раненого зверя. Над ними реяли знамена Амаранта — золотой колос на зеленом поле, насмешливо яркие на фоне дыма и снега. Замок отвечал. Со стен лились потоки кипятка (пар тут же превращался в ледяную пыль), летели камни, град стрел. Но защитников было мало. Слишком мало. И южане, используя гигантские ледяные щиты, созданные магами, медленно, неумолимо продвигались вперед, к главным воротам, над которыми нависал массивный герс — опускная решетка, уже покореженная ударами таранов.
Но мой взгляд мгновенно нашел его . Не потому, что искал. Потому что невозможно было не видеть.
На самой высокой точке крепостной стены, над главными воротами, где когда-то развевался королевский стяг, теперь высилась фигура. Но это был не Кайлен. Не человек. Это был Колосс изо Льда .
Он стоял, широко расставив ноги, его контуры были размыты сияющим, голубовато-белым свечением, исходящим изнутри. Ледяной панцирь, о котором говорил Эдгар, покрыл его полностью, с головы до ног, срастившись с самой стеной замка. Он был огромен, монументален, как грозный дух самой Вечной Зимы, воплотившийся для последней битвы. Его руки были подняты, и из них, из растопыренных пальцев, били сокрушительные потоки чистого, убийственного холода. Не просто струи инея — это были реки жидкого азота , с ревом и шипением обрушивавшиеся вниз, на штурмующих.
Где они падали, там мгновенно возникали зоны абсолютного нуля. Южане, попавшие под прямой поток, застывали на месте в доли секунды, превращаясь в ледяные статуи с лицами, навеки застывшими в гримасах ужаса. Броня трескалась, как стекло. Металл становился хрупким и рассыпался. Даже камень мостовой покрывался густой сетью трещин и крошился. Маги пытались ставить ледяные барьеры, но мощь колосса была сокрушительной — барьеры взрывались в облако ледяной пыли. Вокруг Колосса вился вихрь снега и льда, настоящая миниатюрная арктическая буря, отбрасывающая назад любые попытки приблизиться к стене под ним.
Это была не магия. Это была агония. Агония проклятия, слившегося с умирающей волей Кайлена в последнем, отчаянном порыве защиты. Он не контролировал это. Он был этим. Ледяной гнев. Ледяное отчаяние. Ледяная жертва.
Но жертва была не вечной. Я видела, как огромные трещины пробегали по ледяной оболочке Колосса. Как свечение изнутри то вспыхивало ярче, то тускнело, словно неровное дыхание. Как его «руки» — гигантские ледяные сосульки — начинали дрожать. Каждая новая река холода, вырвавшаяся наружу, казалось, отнимала у него последние силы. Ледяной панцирь медленно, но неумолимо нарастал, утолщался, сковывая его движения, погребая под собой последние черты Кайлена. Он превращался не в воина, а в ледяную гробницу на стене своего же замка.
И тут на площадь въехал Он .
Герцог Торвик. Лидер южан. Его невозможно было спутать ни с кем. Высокий, статный, в доспехах из темного, отполированного до зеркального блеска металла, инкрустированных золотом. На плечах — плащ из шкуры какого-то белого снежного зверя. Лицо — жесткое, с острыми чертами, обрамленное короткой, седой бородой. Глаза — холодные, как голубой лед, и такие же беспощадные. Он ехал на огромном белом жеребце, который фыркал, брыкаясь, но шел посреди хаоса с царственным спокойствием. За Торвиком следовала свита — маги в темных плащах и элитные воины с длинными копьями.
