Читать книгу 📗 "Горячие руки для Ледяного принца (СИ) - Морозова Рита"

Торвик поднял руку. Его голос, усиленный магией или просто невероятной силой легких, прокатился над площадью, заглушая шум битвы:

— Довольно! Ледяной Призрак устал! Пора убрать последнюю помеху! Маги! К мне!

Маги его свиты выдвинулись вперед. Они встали полукругом, подняв руки. Их плащи заколыхались в невидимом потоке силы. Воздух вокруг них загустел, засверкал. Торвик медленно вытащил из ножен меч. Не простой. Клинок был из темного металла, но по его поверхности бежали, переливаясь, зеленые и золотые искры — признак могучего зачарования. Он направил меч на Колосса на стене.

— Фокус! На него! — скомандовал Торвик.

Маги в унисон вскинули руки. Не на Колосса. На меч Торвика. Вихри видимой магической энергии — зелено-золотые, как искры на клинке — устремились к оружию. Меч вспыхнул ослепительным светом. Казалось, он вобрал в себя силу всех магов. Торвик взревел, подняв меч над головой, и направил его на стену. Не на Колосса. На стену под ним, у самых оснований, где ледяной панцирь срастался с камнем.

Из меча вырвался не луч света, а сконцентрированный торнадо чистой силы . Не огня, не льда. Силы, разрушающей материю. Он ударил в основание стены с оглушительным грохотом, похожим на удар гигантского молота. Каменные глыбы весом в тонны взлетели в воздух, как щепки. Пыль, снег и осколки камня взметнулись тучей. Стена под Колоссом дрогнула, просела. Послышался жуткий скрежет и треск ломающегося камня и льда.

Колосс пошатнулся. Его ледяная нога, сросшаяся со стеной, дала трещину. Потоки холода, бившие из его рук, дрогнули, ослабели, сместились в сторону. Он пытался удержать равновесие, но ледяной панцирь сковывал его, делал неповоротливым. Трещины пошли по всему его телу быстрее.

— Еще! — заорал Торвик, его лицо исказилось садистской радостью.

Маги снова сфокусировали энергию. Второй удар торнадо-силы обрушился в то же место. На этот раз раздался оглушительный грохот обвала . Часть стены вместе с массивным куском ледяного панциря Колосса рухнула вниз, похоронив под собой десятки южан, не успевших отбежать. Колосс — Кайлен — качнулся вперед, страшным образом, как подрубленное дерево. Одна его ледяная «нога» отломилась по колено. Он рухнул на стену, всем своим огромным весом, содрогая уцелевшие укрепления. Его левая «рука» разбилась вдребезги при падении. Свечение внутри него погасло почти полностью, лишь слабо пульсируя где-то в глубине грудной глыбы льда. Потоки холода прекратились. Теперь он был просто гигантской, треснувшей, частично разрушенной ледяной скульптурой, беспомощно лежащей на боку на краю пролома. Последние защитники на этом участке стены, ошеломленные падением своего последнего символа, были быстро сметены южанами, карабкавшимися по обломкам.

Торвик издал победный рев. Он спрыгнул с коня.

— Ворота! Штурмовой отряд — за мной! Остальные — очистить стены! Этого ледяного ублюдка я добью сам! — Он ловко, как горный козел, начал карабкаться по груде обломков упавшей стены, прямо к месту, где лежал поверженный Колосс. Его маги последовали за ним, готовые прикрывать.

Я стояла, вжавшись в арку полуразрушенного здания напротив площади, чувствуя, как сердце вот-вот разорвется от ужаса. Нет. Нет. Нет. Он был там. Беспомощный. Заживо погребенный во льду. И к нему шел убийца с мечом, пылающим смертоносной магией.

Все, что было — страх, усталость, боль, холод — отступило перед волной абсолютной, животной необходимости. Камень в груди взорвался ослепительной, золотой вспышкой боли-энергии, выжигая остатки сомнений. Это был знак. Последний толчок.

Я не думала. Я побежала. Не огибая площадь. Напрямик. Сквозь строй южан, через поле битвы, к груде камней, где лежал мой Принц Льда и куда карабкался его палач. Я бежала, не видя ничего, кроме цели. Не слыша криков удивления и злобы, не чувствуя толчков, не замечая вытянутых рук, пытавшихся схватить меня. Камень вел меня, его золотое сияние, пробивавшееся сквозь ткань платья, было моим щитом и маяком. Я была Алисой. Я была Аннализа. Я была последней искрой жизни в умирающем королевстве. И я должна была успеть.

Запрыгнуть на первые обломки было мучительно. Камни скользили под ногами, острые края резали руки. Я карабкалась вверх, цепляясь за все, что могло дать опору, чувствуя, как холод от лежащей глыбы льда высасывает последние силы. Где-то рядом, с другой стороны, уже слышались тяжелые шаги и злобное сопение Торвика. Он был ближе. Он был быстрее.

Я вскарабкалась на последний уступ, прямо перед гигантской ледяной глыбой, которая когда-то была Кайленом. Отсюда было видно его лицо. Вернее, то, что от него осталось, скованное прозрачным, но толстым слоем льда. Глаза были закрыты. Лицо — спокойное, как у спящего, но смертельно бледное. Лишь слабая, голубоватая пульсация под тонкой кожей шеи свидетельствовала, что жизнь еще теплилась. Ледяной панцирь покрывал его полностью, срастив с камнями стены. Он был не просто повержен. Он был заживо погребен в своей собственной, последней защите.

И тут над краем обломков появился Торвик. Он тяжело дышал, его лицо сияло торжеством и жаждой крови. Он увидел меня. Его ледяные глаза широко раскрылись от удивления, затем сузились в щелочки злобы и презрения.

— Целительница-отравительница? Ты ли это? Пришла попрощаться со своим ледяным любовником? — Откуда он знал про меня, было непонятно. Но времени разбираться с этим у меня не было. Он осклабился, поднимая свой страшный, пылающий магией меч. Маги его свиты, взобравшиеся следом, встали за ним, готовые вмешаться. — Не волнуйся, милая. Я отправлю вас вместе. В небытие!

Он сделал широкий шаг вперед, занося меч для сокрушительного удара. Не по мне. По ледяной глыбе, скрывавшей Кайлена. По тому месту, где должно было быть сердце. Зеленое и золотое сияние меча осветило ледяную гробницу зловещим светом.

Время замедлилось. Я видела, как клинок идет вниз. Видела спокойное лицо Кайлена за льдом. Видела торжествующую гримасу Торвика. Чувствовала, как камень в моей груди рвется наружу, превращаясь в шар ослепительного, золотого пламени, готового выплеснуться.

Мыслей не было. Только чистое, неистовое НЕТ!

Я бросилась вперед. Не к мечу. К Кайлену. К его ледяной гробнице. Руки сами потянулись к тому месту, где под толстым льдом должно было биться его сердце. Мое движение было не расчетливым, а инстинктивным, отчаянным порывом закрыть его собой, принять удар, отдать ВСЕ, что у меня осталось.

— КАЙЛЕЕЕН! — мой крик, полный абсолютной любви, отчаяния и жертвенной решимости, разорвал грохот битвы, как колокол.

Золотой свет камня, моя собственная жизнь, собранная в последний, ярчайший комок, вырвалась из груди и устремилась к нему. В тот самый миг, когда клинок Торвика, пылающий уничтожением, начал свое смертоносное падение.

17 глава

Крик. Мой крик. Он прозвучал не как человеческий голос, а как звон разбитого хрусталя, как визг тормозов перед неизбежным ударом, как последний вздох гибнущей птицы. «КАЙЛЕЕЕН!» Имя вырвалось из самой глубины, из того места, где уже не было страха, только голая, обжигающая правда. Правда любви. Правда жертвы.

Я не думала о мече Торвика. Не видела его торжествующей гримасы. Не слышала злобного рева магов или грохота битвы ниже. Весь мир сузился до точки. До треснутой ледяной глыбы. До бледного лица за толщей льда. До слабой, голубой пульсации на его шее — последнего признака жизни, который я должна была спасти. Ценой всего.

Мои руки, тонкие, беспомощные на фоне монумента льда, сами нашли цель. Не голову, не плечи. Грудь. Там, где под метрами искрящегося плена должно было биться его сердце. Ледяной панцирь был гладким, обжигающе холодным. Прикосновение к нему было как удар током, мгновенно парализующим, выжигающим нервы. Но я не отдернула рук. Впилась пальцами в лед, пытаясь пробиться сквозь него к нему, к теплу, которого уже почти не было.

И в этот миг — миг, когда пылающий магией клинок Торвика начал свое сокрушительное падение, когда его злобный вопль слился с ревом торнадо-силы, рвущейся с лезвия — камень в моей груди взорвался.